Дж. Андрижески - Шулер

— Успокойся, милая, — пробормотал он.

Женщина застонала, когда он полоснул её по скальпу. Глаз распахнулся, и она постаралась дышать, когда боль пронеслась за её ресницами, заставляя её моргать и хрипеть как напуганный ребёнок.

— Ш-ш-ш-ш, — произнёс он. — Ш-ш-ш…

Маленькая девочка скакала на месте.

Он выпрямился, наблюдая, как она макает металлическую кисточку в новую лужицу, одной пухлой ручкой опирается для равновесия на лоб женщины, а потом возит кисточкой по стене, оставляя мазки прерывистых красных линий. Время от времени она оборачивалась к нему, показывая ту или иную часть рисунка.

— Хорошо, — одобрительно отзывался он. — Да, очень хорошая работа… очень хорошая. Выглядит совсем как твой зайчик… да.

Маленькая девочка просияла, её глаза озарились.

Я стиснула трубку. Что-то не так.

Я не могла дышать.

Боль не походила на ту, что я чувствовала в Сиэтле. Это нечто другое.

Холодный пот проступил на моей коже. От какого-то жидкого ужаса становилось тяжело дышать. Я ощущала тошноту, отвращение. Это все равно что наблюдать, как кто-то раздавливает ногой гниющий труп.

— …и мам? — я с трудом сглотнула. — Не впускай в дом незнакомцев, ладно? Меня преследуют кое-какие люди, и… ну, будет лучше, если ты просто на время уедешь к бабуле. Или к тёте Кэрол. Пожалуйста? Просто сделай, как я…

Перед моим лицом протянулась рука, нажав на серебристый язычок телефона.

Я обернулась назад и вверх, все ещё держа трубку.

Там стоял Ревик. Его лицо казалось пустым — пока я не увидела его глаза.

Он рукой показал мне встать. Когда я поколебалась, он схватил меня за локоть, рывком поднимая на ноги. Он потащил меня по коридору. Тошнотворное ощущение в моем животе никуда не делось; если на то пошло, оно лишь усиливалось, пока мне не стало все равно, насколько злится Ревик.

Он вывел меня через стеклянные двери закусочной на улицу. Солнце холодно отражалось от окон высотных зданий. Оно слепило меня, усиливая тошноту. Я расставила ноги шире, когда Ревик остановился.

Все ещё держа меня за руку, он вытащил мобильный телефон, нажал одну-единственную кнопку.

Его сообщение для ответившего было кратким.

— Да, — сказал он. — Нам это понадобится.

Он захлопнул телефон, вытащил батарейку и выкинул все в ближайший мусорный контейнер — так сильно, что бак завибрировал. Дёрнув меня за руку поближе, Ревик повернулся, чтобы заговорить, затем остановился и посмотрел мне прямо в лицо.

Злость в его глазах померкла.

— Что? — спросил он. — Что такое?

Я попыталась ответить.

— Что, Элли? — его голос зазвучал резче, но он больше не казался злым на меня. — Что происходит? Что с тобой не так?

Мой живот сделал кульбит. Я отвернулась от него, густой жижей выблевав кофе и куски пирожного на тротуар. Мимо нас проходила семья, направляясь в закусочную, и один из детей издал громкий вопль отвращения.

— Фуууу! Мам, ту леди тошнит!

Меня вырвало ещё раз, я согнулась пополам. Я и не думала о движении или о том, чтобы хотя бы наметиться в растение в горшке на цементном тротуаре. Ревик бесстрастно стоял рядом, держа меня за руку и сканируя взглядом улицу. Меня вырвало в третий раз, я тяжело хрипела. Когда начало казаться, что все закончилось, я вытерла губы тыльной стороной ладони.

Ревик прочистил горло.

— Ты закончила?

— Думаю, да.

Сплюнув излишки слюны, я зажала нос костяшками пальцев, когда до меня дошла вонь желудочного сока и кофе.

— Тебе нужно в уборную, — сказал он, и это не было вопросом. Он выдохнул. — Я подожду. Но недолго, Элли.

— Я должна была позвонить ей.

Его голос превратился в рычание.

— И ты выбрала самый тупой способ из возможных? Ты могла бы попросить меня!

— Я тебя просила! Ты сказал «нет»!

— Это было недели назад! Почему здесь, Элли? Почему сейчас?

— Мой бл*дский отец умер сегодня, понятно?

Он открыл рот, чтобы ответить — затем его лицо опустело.

Я отвернулась, покосившись на пару, которая таращилась на нас от входа в ресторан. Посмотрев мне в глаза, женщина поколебалась, сжимая свою куртку у горла. Супер. Мы с Ревиком только что стали пьяной парочкой, склонной к домашнему насилию. Я попыталась ободряюще улыбнуться ей, потерявшись в широко раскрытых, обеспокоенных глазах женщины.

Когда я посмотрела обратно на Ревика, он уставился на меня так, будто я выжила из ума.

— Элли, ты осознаешь, что трубку мог взять кто угодно?

— Я не была в… — я вспомнила, что мы находились на публике. — Я не была в том другом месте.

— Это неважно! Ты могла привести их прямиком к ней. Если они уже не были там!

— С моей мамой? — взвизгнула я. — Ну замечательно, Ревик! Ты сказал, что обеспечишь её безопасность!

— Ты думаешь, что помогаешь ей? — он шагнул ближе, понижая голос до хриплого шёпота. — Я слышал твои слова, Элли. Ты с таким же успехом могла сказать им использовать её, чтобы добраться до тебя.

Кажется, он хотел сказать больше, затем прикусил язык, добавив:

— …И ты позволила записать свой голос. Ты представляешь, что значит иметь свежую запись цели? Для разведчика это все равно что… подарок! Как минимум они могли отследить звонок. В каждом правоохранительном органе есть Шулеры. В СКАРБе — ещё больше, чем в любом другом.

— Я была на линии недостаточно долго для отслеживания.

Он уставился на меня с открытым неверием, затем отвёл взгляд, заставив себя посмотреть на закусочную. Его подбородок напрягся.

— Мне пойти с тобой? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет. Я вернусь. Потом можешь поорать на меня всласть.

Ревик отпустил мою руку так внезапно, что я потеряла равновесие.

Я протолкнулась обратно через двойные стеклянные двери.

Наша сцена не осталась незамеченной внутри закусочной; персонал и посетители сторонились меня, пока я, спотыкаясь, шла мимо стойки кассира. Я удалилась в уборную. Мои пальцы ухватились за шишковидные краники и включили холодную воду на полную. Из-за протезов я не могла сунуть все лицо в раковину, как мне хотелось.

Вместо этого я зачерпнула воду ладошкой к губам, прополоскав рот, затем промокнув лоб.

Я проверила своё отражение в зеркале. Лицо выглядело таким же. Все ещё не моим.

Когда я вышла, Ревик ждал меня, но по другую сторону от двери, подальше от моей блевотины.

— Готова? — его голос оставался холодным.

— Да.

— Ты собираешься рассказать мне, что случилось?

— Ты меня слышал. Я сказала, что жива и нахожусь с другом. Ничего такого, чего они ещё не знали бы.

Ревик уставился в цемент, держа руки на бёдрах.

Когда я не продолжила, он повернулся и зашагал в сторону порта, миновав припаркованный мотоцикл и даже не замедлившись. Я последовала за ним на некотором расстоянии. Впереди стеклянные здания заслоняли мне вид на воду, но я мельком заметила белый комплекс, отделанный чем-то вроде палаток-парусов.