Нидейла Нэльте - Раб

— Господин Клим приносил, — говорю. Надеюсь, она в курсе, что и для чего он приносил. — Я подумал, вам интересно будет попробовать. Или другое достать?

Лера едва уловимо улыбается — надеюсь, поняла.

— Не надо, — говорит. — Попробуем.

— Ты как с госпожой разговариваешь?! — слышу возмущённое шипение Олинки.

— Моей госпожи здесь нет, — отвечаю.

— Пока её нет, ты должен нам прислуживать!

— Госпожа не приказывала.

Разливаю ликёр, расставляю на столе. Направляюсь в кухню.

— Почему не подал?! — возмущается Олинка.

— Возьми сама, пусть закуску принесёт, — вклинивается Чара. Спасибо. — И мне подай, если не сложно…

— Я?! — в голосе Олинки такое изумление. — Дэн, бегом подал госпоже бокал!

Ну вот, а так мирно сидели. Сзади шевеление, Дэн спешит выполнить распоряжение. Слышу щелчок кнута, но, кажется, по полу. Чара снова что-то плавно говорит, отвлекает внимание.

Хочется затянуть процесс, однако стараюсь не переусердствовать. Если Олинка сюда припрётся, только хуже будет. Разновидности плетений и вязаний ей определённо больше не интересны.

— А Лита правда ему не приказывала тебе повиноваться? — слышу спрашивает.

— Ты же знаешь Литу, наоборот, приказала докладывать, если потребую лишнего, — Чара вздыхает. Улыбаюсь. Неужели правда через несколько дней свободным стану? Поверить не могу, но, кажется, Тали не зря ей доверяет.

Нагружаю гравинос всякими деликатесами, которые Тали специально для таких случаев держит, нарезкой, сладостями. Чай, кофе — туда же, пусть мегера объедается, лишь бы рабов не трогала. Надеюсь, Тали скоро придёт.

Слышу шаги, кажется, слегка нетвёрдые. Беру поскорее гравинос, иду к выходу. Не успеваю.

Олинка с несколько окосевшим взглядом, кнутом в руке, бокалом в другой и пробирающей улыбкой перегораживает путь.

— А ну на колени, раб! — заявляет заплетающимся языком.

— Я вам поесть несу.

— Неправильно несёшь! — взмахивает кнутом, отступаю. Резкий хлопок неприятно отдаётся в ушах. — Ты почему госпоже перечишь? — возмущается, молчу — что с пьяной разговаривать. Снова взмахивает, чуть задевает гравинос — этак с него всё повалится, а собирать под понуканиями совсем не хочется.

— Вам не нравятся угощения? — интересуюсь. Отшвыривает бокал — на полу битое стекло в многослойных пятнах. Так у Тали вообще посуды не останется.

— Мне не нравится подача! Ты у Литы совсем обнаглел! — глаза горят, губы облизывает, по-моему, даже руки слегка подрагивают. — Убери это!

— Сейчас робота запущу.

— Какого робота?! — взвизгивает. Подталкиваю гравинос в сторону гостиной, сколько он там сможет пролететь — мысленного управления-то у меня нет. Внимательно слежу за кнутом, ухожу от очередного не очень прицельного удара, стараюсь поменяться местами.

— Вы перевозбуждены, предложить вам успокоительного? — спрашиваю.

Хорошо, что у неё с координацией проблемы, расфокусированных ударов избегать не так уж сложно.

— Ах ты!.. — чуть не задыхается Олинка. — А ну иди сюда, поганец!

— Антер, где ты там? — слышу недовольный Чарин голос.

— Пытаюсь выйти! — отвечаю. Обращаюсь к мегере: — Меня зовут.

— А я приказываю здесь остаться! И у меня на тебя больше прав! Лита мне тебя обещала! И имей в виду, рано или поздно я до тебя доберусь и всё припомню! И ликёр разлился! — тычет пальцем в пол.

— Налить вам ещё? — предлагаю.

— Это ты к чему? — подозрительно интересуется Олинка, отступаю от очередного удара кнутом, наконец-то мы сделали разворот — приближаюсь к выходу в гостиную. Подхватываю гравинос, на нём всё слегка перемешалось, но хоть не попадало на пол.

Чара продолжает плести, причём, по-моему, узор складывается скорее, чем она перебирает пальцами. Рабы рядом с ней, правда смотрят на нас. Возникает странное, непонятное ощущение, будто пока они там — находятся под защитой этого удивительного коврика, прямо самому хочется присоединиться, отгородиться им от психопатки.

Ставлю гравинос на стол, намереваюсь всё разложить, внезапно чуть не падаю. Ноги абсолютно перестают слушаться, отталкиваюсь руками от столешницы, не то свалился бы. Оглядываюсь, у этой суки в руках парализатор. Очень уж похож на Талин.

— Он от кнута уворачивался! — заявляет с такой искренней обидой.

— Лита не будет довольна, — пожимает плечами Чара. Бросает на меня взгляд — словно просит потерпеть несколько минут. Не отрывается от своего разноцветного плетения, совсем немного до конца осталось. А оно красивое выходит, и что-то напоминает. Пытаюсь вспомнить. Только не до того — Олинка подступает, облизывается, отодвигает стол, убирает на него кнут. Проводит руками по моей груди, плечам. Приближает лицо.

— Выражаешь недовольство, раб? — возмущается, когда отворачиваюсь.

— Блаженство, — бурчу. Привстаёт на цыпочки, пытается развернуть мою голову — чёрт, похоже, щёку процарапала. Всё-таки прикладывается губами к губам.

— Зря ты, — снова произносит Чара, я уж думал, так и будет пофигизм изображать. — Лита взбесится. Лучше давай ещё выпьем.

Давайте, может, наконец-то свалится. А иначе свалит меня, попробуй равновесие удержать, когда шевельнуть ногами не можешь. Если бы не её сопровождение, высказался бы. Но элитные рабы наверняка скрывать не станут, спроси их кто-нибудь. Молчу.

Чарин ликёр почти нетронут, да уж ей после весёлой ночки и полглотка хватит. Смотрит на одного из рабов:

— Вон там бокалы, принеси госпоже новый и налей.

Тот моментально повинуется, куда уж мне. Олинка словно и не замечает, запускает руки под футболку, вот демон, хоть бы отсутствие черрадия не заметила. Перехватываю запястья:

— Госпожа не разрешает, — говорю. Выдирает, приходится отпустить чтобы не упасть. Надо ж так было выстрелить. Интересно, специально или промазала?

— Она всё время не разрешает, не разрешает! Это я тебя купила! Я!

Появляется раб с бокалом, наливает ликёр, подаёт как положено. Госпожа на него внимания не обращает, рассматривает меня, обводит губы языком.

— Кажется, готово! — говорит Лера. Олинка поворачивается, на мгновение застывает.

— Красиво как… — бормочет вдруг. Смотрит на меня, на рукоделие. Сходи потрогай, похвали!

Лера протягивает, чтобы лучше видно было, поднимается — да у неё, наверное, все ноги занемели от сидения на ковре. Чуть растрясает их. Олинка действительно рассматривает узор со странным, почти нежным выражением.

Но всё-таки так и не отходит — наоборот, оборачивается ко мне, из глаз внезапно начинают катиться слёзы. Необычное зрелище.

— Почему, ну почему ты так со мной, — бормочет. Оборачиваюсь к Лере, кивает — мол, всё нормально. Ничего себе нормально. Олинка неожиданно вспоминает про раба, выхватывает бокал, осушает. Но хоть не дерётся.