Alisia Brins - Свойство болезненной любви [СИ]

— Мы бу-у-уду-у-уще-е-е-е, — противно рассмеялось чудище из той шестерки, ответив на мой вопрос через некоторое время.

— Ско-о-ор-о-о все-е-е та-а-аки-и-и-ими ста-а-ану-у-ут, — сказал другой.

— Не дождетесь, — тихо сказала я, откинув голову назад, чтобы немного отдохнула шея.

Вытащить руки и ноги из веревок не получалось. Обернуться волчонком тоже не получилось, потому что веревки магически заколдованы, отчего я медленно начинала снова засыпать, чувствуя усталость и жуткую вялость. А еще зверски хотелось кушать.

— Отпустите меня, — жалобно попросила, сев на телеге, чтобы изменить положение тела. — Я хочу к братьям, — тихо, сама себе сказала, сдерживая слезы.

Меня никто не услышал. И мне никто ничего не ответил.

Мы ехали так очень-очень долго. Меня три раза пытались накормить какой-то непонятной зеленой жижей, причем холодной, и напоить каким-то напитком, от которого пахло сгнившими грибами и ежевикой одновременно. Меня стошнило все три раза. Дрожь в теле, головная боль, непонятная апатия все это время сопутствовали мне.

Я засыпала сидя, сдерживала поток своих слез, старалась согреть себя, прижимая ноги к груди. В голову приходили ужасные мысли: я не увижу больше братьев, не увижу семью, меня продадут в рабство, я умру от болезни или от истощения, Дина и Сэма убили. Ругала себя за это, и снова начинала думать о плохом. Вера в то, что папа меня скоро спасет с каждым часом рядом с этими чудищами сходила на нет.

— Че-е-ерез ча-а-ас при-и-ибу-уде-е-ем, — сказал тот, что сидел за упряжкой слева.

Мне не хотелось стать чьей-то рабыней, даже на секунду. Поэтому я сделала то, что сама от себя не ожидала. Пару раз перевернувшись в телеге вокруг своей оси, упала вниз с телеги, подскочила (откуда только силы берутся?!), и начала бежать, быстро перебирая связанными ногами.

Меня схватили через пару метров, но я хоть попыталась. Дедушка часто рассказывал мне истории, где девушек похищали, и они старались сбежать, чтобы не стать пленницами. Вот и я попробовала спасти себе жизнь. Моя совесть, в какой-то степени, успокоилась.

— Те-е-ебе не-еельзя-а-а убе-е-ега-а-ать, — сказало чудище, снова закинув меня на телегу, — Ты то-о-ова-а-а-ар.

Не выдержав накала эмоций, усталости и плохого самочувствия я разрыдалась, свернувшись на телеге в комочек. Папа найдет меня. Он обязательно меня найдет и спасет! Ведь это папа, он обещал, что будет меня защищать с рождения. Он обещал….

— Стоп! — громко приказал чей-то мужской и незнакомый голос впереди.

— У-у-уйди-и-и! — прошипело чудище, сидя за упряжкой, — И-и-ина-а-аче мы убье-ем те-е-ебя.

— Это я вас убью, — рассмеялся кто-то мужским голосом, и двое чудищ отлетело с телеги в разные стороны.

Я не видела, как тот мужчина разгромил остальных чудищ, но почувствовала, как он меня подняли на руки. Высокий мужчина, с красиво уложенными в недлинную косу черными волосами, с большими темными глазами, шрамом на пол лица и легкой щетиной, тонкие губы плотно сжаты. Он держал меня крепко, но не причинял боли.

— Я теперь ваша пленница? — прошептала, смотря на его волосатый подбородок, не в силах понять, что происходит.

Мужчина опустил на меня темно-серые глаза, внимательно осмотрел лицо, нахмурился, и снова посмотрел вперед.

— Не сейчас, — ответил он с легкой, еле заметной улыбкой на лице.

— А когда? — всхлипнула, положив голову ему на плечо.

— Спи, — прошептал мужчина, и я уснула.

Мне снилось, что я лечу меж облаков, закидывая в рот кусочки молочных конфет с орешками внутри. А после упала на мягкую шерсть, которая вкусно пахнет килой вишней и шоколадом, а ещё свежеиспеченным хлебом.

— Лила? — тихонько позвал меня нежный женский голос.

Еле разлепив веки, увидела перед собой красивую, ухоженную девушку с ярко-зелеными глазами, и милой, доброй улыбкой с ямочками на щеках. Я постаралась улыбнуться в ответ, но сильное головокружение и тошнота застали меня врасплох.

— Пит! Дин! — закричала женщина, в которой своим затуманенным болью мозгом я узнала Мирсию.

Свернулась в комочек, закрыла глаза и начала считать барашек, как учила Парэлла в детстве, чтобы сдерживать тошноту. Через секунду Дин открыл мне рот, надавив на подбородок, и влил травяную настойку. Он закрыл мне рот рукой, чтобы я не выплюнула ее обратно, так как мой желудок не хотел ничего принимать.

— Спасибо, — еле шевеля губами, произнесла и не в силах перевернуться на живот просто начала засыпать.

— Всё хорошо, — сказал Дин, поглаживая меня по голове. — Отдыхай, моя хорошая.

Второй раз проснулась отдохнувшей и полной сил. Свесив ноги с кровати, потянулась и зевнула. Я находилась в большой, светлой комнате с огромной кроватью, на которой сейчас сидела, деревянным столиком, на котором стояли ваза с фруктами и конфетами, а так же маленькие белые розочки в хрустальной вазе, вокруг стояли мягкие кресла. Большой деревянный шкаф в углу, две двери и комод напротив стола, на котором так же стояла ваза с конфетами и бутылка воды.

Я подошла к столу, выпила воду и съела одну шоколадку. Когда открылась дверь моей комнаты, я открыла еще одну конфетку и засунула в рот. Мирсиа с улыбкой посмотрела на меня и подошла к кровати, чтобы положить светло-желтое платье.

— Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? — спросила она, подойдя ближе.

Улыбнувшись, я положила обертку на стол и обняла двоюродную старшую сестру.

— Хорошо, — ответила, все еще обнимаясь. — Рада видеть тебя.

— Ты очень-очень худая, — осматривая меня, сказала Мирсиа. — И мои вещи, которые я для тебя связала — не подойдут. Поэтому нужно будет ушить.

— Ну, — я вздохнула и села на кровать, — к сожалению, такова моя биологическая особенность. Я выросла в длину, но не в ширину. А еще болею крайне часто.

— Надеюсь, — улыбнулась Мирсиа, присев рядом и взяв за руку, — наш климат тебе понравится. А вдруг ты сможешь выздороветь?! Говорят, здесь многие выздоравливают.

Еще шире улыбнувшись, снова обняла сестру, радуясь, что я не дома и могу делать, что хочу и когда хочу.

— Твои братья сказали, что тебе нельзя гулять при холоде, есть некоторые продукты, превращаться вне дома, и….

— Нет-нет-нет! — воскликнула я, подскочив с кровати. — Я не хочу жить, как дома. Я приехала сюда, чтобы отдохнуть от родителей и их контроля, а не снова сидеть под домашним арестом!

— Лила, никто не будет заставлять тебя сидеть дома, — рассмеялась Мирсиа, встав следом. — Ты можешь делать то, что хочешь. Поэтому можешь не пере….

— Лила! — в комнату вошли мои дорогие братья.

Сэм подхватил меня на руки и нежно поцеловал в лоб. Дин плюхнулся на кровать и что-то спросил у Мирсии. Я уткнулась брату в шею, прикрыла глаза и снова почувствовала себя в безопасности. Он снова поцеловал меня в лобик и поставил на пол. Сзади подскочил Дин и тоже поднял меня, поцеловав в висок.