Alisia Brins - Свойство болезненной любви [СИ]

Моя семья была одной из самых богатых и известных на Практане. Мой папа был советником Правителя Белых Волков, к тому же еще и его родным младшим братом. А мамочка была дочерью ректора самой известной Академии магии на Мкар-Таине. У меня было три старших брата: высокие, мускулистые, умные, сильные и самые лучшие. И была старшая сестренка: длинные золотистые локоны, голубые большие глазки, широкая, добрая улыбка. Сокровище мамы и папы, и любимица моих братьев.

А я какое-то недоразумение. Когда мама была беременна мною, то была счастлива, узнав, что родиться еще одна девочка. На восьмом месяце она с папой и старшим сыном Леаном, поехали к ее родителям Серым Волкам с горы. На обратном пути кто-то завалил дорогу, по которой они ехали домой, деревьями и камнями. Мама вышла из кареты, пока папа, брат и двое охранников убирали преграду, чтобы подышать свежим воздухом. Что произошло, никто так понять и не мог, она споткнулась и покатилась вниз по горе.

Роды начались преждевременно, прямо там. Папа сумел создать портал и переместить нас к целительнице. Мама не пострадала. Она упала на живот, отчего и началось внутренне кровотечение. Во время родов, моя голова застряла и я начала задыхаться, а мама потеряла создание от боли. В общем, я родилась очень-очень болезненной девочкой. Слишком маленький ребенок для того, чтобы самой дышать, поэтому со мной круглые сутки находилась целительница, постоянно подпитывая энергией для работы моих органов.

Я была болезненным ребенком, постоянно лежа на кровати от усталости. Кожа была болезненно бледной, волосы какие-то светло-пепельные, а глаза потухшие голубые. Мама не отходила от меня, целительница и две бабушки тоже. Папа с дедушками пытался найти какого-нибудь мага, способного помочь мне восстановить силы. Но все было зря, таких магов просто не существовало.

Оборачиваться я не умела. В десять лет все оборотни обретают свою вторую сущность. Бабушка сначала испугалась, что я не смогу оборачиваться, но дедушка сказал, что мой волчонок просто еще не развился до конца и дремлет. Вся моя семья тряслась надо мной, потому что любое дуновение ветра, и я лежу с температурой в кровати. Или не то съем, а после мучаюсь от боли в животе. Мой иммунитет слабый, поэтому часто приходится пить настойки семейной травницы.

Вставать рано утром я не любила. Нет, не так: вставать рано утром я ненавидела. Меня долго будили, поэтому только ближе к десяти утра я вставала, и то не совсем до конца. Могла сесть на кровати и спать в таком положении или завалиться снова на кровать, не открывая глаз. Ближе к полудню я была более-менее собранной и энергичной.

— Лила, ты встаешь? — спросила Парэлла, стянув с меня махровое розовое одеяло.

— Встаю, — пробубнила в подушку и перевернулась на спину, раскинув руки в разные стороны.

— Повелитель приехал, — сообщила тетушка, убирая мои вещи. — С ним Сани и Криэлла.

— Уже…,- я зевнула, села на кровати, не в силах разлепить глаза.

Через пару минут я сумела встать на ноги и дойти в ванную комнату, чтобы умыться. Умывшись, надела персиковое платье, приготовленное Парэллой, а волосы мне заплели в косички.

— Идем, малышка, — сказала тетушка, взяв за руку.

Я, зевая и еле передвигая ножками, спускалась по лестнице. Мы спустились вниз, и пошли в столовую, где слышались голоса и заливной смех. Я снова зевнула, отпустила руку тетушки и побежала вперед.

— А вот и наша соня, — улыбнулся Повелитель, и по совместительству мой любимый дядя, раскрывая руки для нежных объятий.

— Дядя! — радостно воскликнула и побежала к нему на руки.

Он поднял меня и поцеловал в макушку. А после поставил на пол.

— Доброе утро, солнышко, — улыбнулся папа и тоже поднял меня на руки. — Как спалось?

— Нормально, — ответила ему, погладив по длинным светлым волосам.

Наш папа был Белым Волком, а мама — Серой Волчицей. А мы, детки, получились разными. Братья — серые, сестра — белая, а я цветная, о чем говорили мои волосы и глаза. И все хотят увидеть моего волчонка, как и я, но, увы, это пока не возможно.

Папа сел за стол и посадил меня рядом. Мама поцеловала меня в макушку и села с другой стороны. Мама нежно улыбнулась, провела кончиками пальцев по щеке, убрала прядь за ухо и поцеловала в макушку. Сани и Криэлла, дочери Повелителя, старше меня на три года, попросили мою маму пересесть дальше, а сами сели рядом и начали наперегонки рассказывать о новой школе, в которой они начинают учиться. И звали меня с собой, говоря, что нам всем очень там понравиться. Я-то знала, что родители меня не отпустят никуда.

Передо мной поставили тарелку с кашей и сладкий чай. Снова зевнув, взяла в руки ложку и начала перемешивать кашу. Но аппетита у меня никакого не было. Сделала глоточек чая, откинулась на спинку стула и тихонько вздохнула. Майра, моя старшая сестра, сидящая напротив, изогнула бровь, посмотрев на меня. Я махнула рукой и взяла в рот ложку каши. Но она не захотела усваиваться в организме, поэтому мне стало плохо.

— Лила! — закричала мама и кинулась ко мне.

А у меня скручивало живот спазмами, и разболелась голова.

— У нее высокая температура, — вздохнула целительница Вайла. — Нужно отнести ее в комнату.

Меня положили на кровать и ко лбу приложили что-то холодненькое, отчего стало чуть легче. Живот и голова прошли через пару минут, и я смогла спокойно уснуть.

И так всегда происходит.

Мой второй дедушка, тот который мамин папа и крутой ректор, всегда привозил мне шоколадные конфеты с цельным орехом и какую-нибудь новую интересную историю из Академии. И в те моменты, когда он приезжал, я болела. Лежала на кровати, под стопкой одеяла и пила оздоровительные зелья. А мне так сильно хотелось с ним погулять, увидеть в живую Академию, а когда выросту — поступить к нему на какой-нибудь факультет.

— Здравствуй, моя маленькая болезненная девочка, — улыбнулся он, открыв дверь.

— Деда! — радостно воскликнула я, сев на кровати. — Ты приехал!

Он подошел и поцеловал в лобик, сначала убрав прядь моих мокрых волос со лба.

— Это тебе, — дедушка положил на мои колени коробку.

— Конфетки? — спросила я, начиная открывать.

— Конфетки.

Широко улыбаясь, откинула крышку и взяла одну конфету в красивой обертке.

— Ты еще не ела нормально, чтобы конфеты есть! — сказал папа, остановившись у кровати. — Спасибо, что приехали Вир, но Лила еще не выздоровела.

— Но папа! — воскликнула, пытаясь удержать коробку. — Я хочу конфетку.

— Нет, солнце, — папа забрал коробку и поставил ее на тумбочку. — Тебе нужно поесть нормальную пищу. А после конфеты.