Екатерина Бакулина - Мандрагора и огурцы [СИ]

Я слушала, и понимала, как холодеют руки. Никогда больше… боже мой, никогда больше я… Если бы не Джо, а кто-то другой, кто сразу бы не понял… Какой ужас. Лучше до конца жизни буду мыть пробирки и не высовываться.

Джо улыбался, как ни в чем не бывало. И еще взял, отхлебнул из своего бокала глоток, я едва не бросилась отбирать, только пискнула неразборчиво. Страшно стало.

— В сочетании с алкоголем, кстати, — сказал он, — особенно опасно, сердце не справляется. Глинтвейн, конечно, слабоват, но вот если вылить такое в виски или коньяк, то смерть практически гарантирована, реанимация не успеет. Да ладно, не бледней так. Уверен, ты была бы осторожнее, если бы я сам вел себя иначе. Ты же понимала, что со мной — можно. Но в целом, идея очень не плоха и магия наложена правильно. На самом деле, магия перекрывает большую часть побочки. Но не все.

Я чувствовала себя, словно провалилась на экзамене. Так стыдно. Уши начинали гореть.

Он все еще держал бокал в руках.

Нужно вылить это…

— Твое здоровье! — вдруг сказал Джо и, прежде чем я успела остановить, быстро выпил, за несколько больших глотков.

Нет, я, все же, попыталась остановить, вскрикнула, подскочила, бросившись к нему. Он остановил, выставив вперед руку, поймал и не пустил. Все выпил, до капли.

— Тихо, не пугайся, — сказал, совершенно спокойно, — «зеленку» я написал. Так что, под мою ответственность.

— Нет!

Я готова была удариться в панику. Сейчас он начнет задыхаться прямо тут? Что мне делать?! Нет…

«Зеленка» — расписка в том, что понимаешь риски и всю ответственность за свою жизнь и здоровье берешь на себя. Это пошло еще со старых студенческих дуэлей Гринбея, чтобы снять ответственность с оппонента. Как бы, сам помер, сам и виноват, значит, плохой маг и нечего было начинать…

Никогда не думала, что стану участницей подобного…

— Сядь. Все нормально. За ужин я заранее расплатился. К кому обращаться, если что, тоже написал. К тебе никаких вопросов не будет.

— Ты с ума сошел?! Так нельзя! Джо… — у меня дрожали губы. Еще немного, и начнется истерика.

Надо взять себя в руки.

Зачем он так?

Лихорадочно начала вспоминать все действия по оказанию первой помощи. Понимала, что присматриваюсь к нему — не синеют ли губы, не учащается ли дыхание. Мне даже показалось… Уже начала про себя заклинание готовить.

— Да не пугайся ты. Сядь. Не надо ничего, — сказал он. — Все хорошо. Я же понимаю, что делаю. Ничего не будет.

— А «зеленка»?

Он небрежно пожал плечами.

— Первая заповедь Гринбея: если затеваешь любые эксперименты с магией, позаботься, чтобы после твоей смерти не осталось незавершенных дел. Да сядь. Смотри, тебе пирог несут. Выпей, успокойся. Себе же ты ничего не налила?

Я мотнула головой.

Да мне сейчас кусок не полезет в горло.

Сидела, смотрела на него. Сейчас у меня судороги начнутся, на нервной почве.

— Значит, Гринбей? — спросила я. — Ты маг?

— Пока без лицензии, остался последний курс. Ты права, в моем возрасте, обычно, давно получают диплом. Просто, вначале я три года изучал античную литературу в Кембридже, но потом понял, что от магии мне никуда не деться. Бросил. Год готовился. Потом Гринбей.

Я смотрела на него, и мне начинало казаться, что у него бледнеют щеки. Не сильно, но все же… И дыхание учащается.

Или только кажется?

— С тобой все в порядке?

— Да, в полном. Все хорошо. Но ты сама не… — он кашлянул, — ты сама никогда не делай так.

Легкая испарина у него на лбу.

— Джо…

— Сейчас. Минуту…

Он зажмурился, задержав дыхание. Я видела, как подрагивают ноздри, и напряжение…

Я уже была готова вскочить и бежать за помощью, потому, что самой не справиться. Придется объяснять. Не важно, что мне за это будет, это ведь моя вина! Джо…

Он судорожно сглотнул и, наконец, выдохнул.

— Все, — сказал, чуть хрипловато. — Теперь точно все.

Вытер лоб и выступившие на глазах слезы.

Отпустило?

— Ты ненормальный.

— Есть немного.

Он уже улыбался, словно ничего не было.

Если это только показуха, чтобы произвести на меня впечатление — я убью его!

— Ты знал о зелье?

— Почувствовал. Это не сложно.

— Ты знал еще до того, как я налила! Ты специально бокал оставил!

— Да, — сказал он. — Да по тебе сразу видно, что ты затеваешь. Почему бы немного не подыграть?

— Что тебе вообще от меня надо?

— Мне? — он искренне удивился. — Да ты же сама пригласила меня.

— Джо…

— Это все забавно, ты не находишь?

Не нахожу.

Я видела, что щеки у него снова порозовели и ничего больше не грозит. Только пальцы еще чуть подрагивали, но и это…

Как он мог!

— А специальность? — спросила я. — Медицинский?

Он засмеялся.

— Аграрный. Этим летом у меня тоже практика, через две недели еду на полигон. Буду выращивать огурцы.

Цицерон наблюдал за мной со шкафа.

Сегодня я дважды наступала ему на хвост, и теперь он меня побаивался. Я не со зла, честно! Просто все шло не так.

Я разбила две пробирки, уронила банку с сушеными корешками… ее не разбила, правда, но пришлось собирать. Чуть не подожгла бумаги на столе, задев горелку.

— Да что с тобой? — Мэлли поглядывала на меня и тихо ухмылялась. — Ты что, влюбилась в него?

— Нет!

Я его ненавижу!

Мы гуляли вчера. И он шел рядом. И так…

Я не знаю.

— Ты не можешь с ним справиться? — спросила Мэлли. Легкое чувство превосходства.

— Он маг. Ты же знала!

Мэлли пожала плечами.

— Ну, и что? Без лицензии же. А студентов, мы договорились, что можно. Я никак не обманывала тебя. Выбрала того, кого захотела. Отказываешься?

— Нет.

Мэлли знает его, причем достаточно хорошо. Не просто знакомый знакомых, которого она видела в общей компании. Что-то большее. То, как она говорит о нем, или, скорее, то, как отказывается говорить.

Это может быть важно?

Иногда, такое чувство, что они оба играют против меня.

Но сдаваться рано. Время есть, куда спешить?

По договору, если проиграю, мне мыть пробирки до конца лета, а начну я сейчас или дней чрез пять — разницы никакой. Пусть будет позже.

Да и потом, кто знает?

Магией на него не повлиять, моих сил не хватит. Но ведь ему тоже что-то надо от меня. Он зайдет за мной вечером, и мы пойдем на танцы. Я люблю танцевать, в конце концов, отчего бы не сходить?

А завтра выходной, и Джо зовет меня загород, в Тиннесс, к друзьям.

Он всего-то и должен подарить мне какую-то памятную безделушку, я не стану просить слишком многого. Может быть, он не откажет?

Какие у него планы — только бы понять. Хоть и не признается, но он, могу поклясться, он знает про мое пари. Или, по крайней мере, мои намерения. И смеется надо мной.

Издевается. Как иначе назвать то, что было в кафе?