Наталия Арефьева - Вампир для художницы [СИ]

— Ева, я… у меня… черт, как же это сложно. В общем, я все никак понять не мог, почему меня так напрягали твои отношения с Риком. Он говнюк, я всегда это знал, но не думал, что он сможет навредить тебе всерьез. Меня наизнанку выворачивало каждый раз, когда я видел вас вместе. Я пытался разобраться в себе, думал, что это просто отголоски нашей с ним давней вражды, но Рик ушел, а это странное чувство осталось. И знаешь, что я понял? Это была ревность. Я вдруг подумал: если ты собиралась выйти замуж за него, то на его месте может оказаться и кто-то другой. Ты выйдешь за него, будешь жить с ним и может быть, когда-нибудь полюбишь. И вот на этой мысли меня переклинило. Я понял, что это я должен быть на месте этого кого-то. Это я хочу быть с тобой, проводить ночи, просыпаться по утрам. Видеть твою улыбку, наблюдать, как ты пишешь картины, перепачканная краской. Я… — он шагнул ближе и закончил, — люблю тебя, Ева.

Я смотрела на него во все глаза. Передо мной стоял все тот же Салем, немного растерянный, но он говорил серьезно и, кажется, был удивлен не меньше меня. Но то, что он говорил, никак не укладывалось в голове. Он признался мне в любви. Глупое влюбленное сердце рвалось из груди, прямиком к нему, но я все никак не могла поверить в то, что услышала.

— Салем, — осторожно сказала я, будто боясь спугнуть, — ты ведь понимаешь, что сейчас говоришь?

Он ответил, не раздумывая:

— Как никогда хорошо.

Я молчала. Потому что не знала, что сказать. И что я должна была сделать? Броситься к нему на шею и зажить долго и счастливо? Почему-то именно сейчас наружу вылезли все обиды. Его насмешки, многочисленные связи, равнодушные взгляды.

Он словно почувствовал эту перемену, подошел почти вплотную и сказал:

— Я понимаю, что на фоне наших отношений все это звучит довольно странно, и ты не веришь мне. Честно говоря, я и сам пребываю… в легком недоумении. Но мне кажется, что теперь все встало на свои места. С тех пор, как я это понял, меня не покидает чувство правильности, как будто, так и должно быть. Ты можешь послать меня и даже будешь права, но я должен был сказать. Ева, скажи что-нибудь?

— Это так странно, я столько об этом мечтала, а сейчас… я просто не знаю, что мне делать. Прости.

— Не за что извиняться. — Он, тем не менее, поджал губы и отступил на шаг. — Сколько еще ты планируешь жить в Фарго?

— Не знаю, — я пожала плечами, — хозяева этого дома должны вернуться через четыре месяца. Возможно, я уеду раньше, еще не думала об этом.

А теперь мне тем более есть, о чем подумать.

— Мне пора возвращаться.

Он пошел на выход, а я пошла следом, чтобы проводить его. Но у самой двери он вдруг резко повернулся и, притянув меня к себе за талию, поцеловал.

Я едва устояла на ногах, голова кружилась, как от вина и в его прикосновениях было столько нежности, что я подумала, не снится ли мне все это. Он отстранился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. А я еще несколько минут смотрела в окно, глядя на то, как он уходит. И поняла, что совсем не хочу его останавливать.

Эти два месяца были на редкость спокойными за последние шесть лет. Визит Салема снова перевернул все с ног не голову. Несколько дней я не находила себе места. Слонялась по дому, плохо спала и ела. Из редких звонков Лаи я знала, что все мои картины вернули, и даже удалось не раздуть из этого скандал. Поэтому чувствовала я себя хорошо. Но в душе опять творилось черт те что.

Я пыталась рисовать, но краски не слушались. Даже умиротворяющая картина за окном не помогала. Я снова была в растрепанных чувствах. Он ведь сказал, что тоже любит. Чего еще мне надо? Оказалось, я и сама не знала, чего. Получается, чувства ко мне у него возникли давно, возможно намного раньше появления Рика в моей жизни. Почему он раньше не разобрался в себе? Даже не попытался. Мне стоило начать терять жизненные силы, чтобы он раскрыл глаза.

В конце концов, я позвонила Кайлу, захотелось рассказать ему о разговоре с Салемом и его признании. Конечно, он, скорее всего, знает об этом, но мне нужен был какой-то совет.

Но Кайл не был настроен на разговоры.

— Ева? Что-то случилось? У меня нет времени, извини.

Он говорил так, будто не просто занят. В его голосе угадывалась тревога, и даже испуг. Кольнуло нехорошее предчувствие.

— Кайл, в чем дело?

— Я позвоню тебе позже, хорошо?

И собрался отключиться, но я не дала ему этого сделать.

— Кайл, немедленно скажи, что произошло.

Он обреченно вздохнул:

— В Салема стреляли.

— Что?!

— Он жив, но в тяжелом состоянии. Его готовят к операции.

— Где вы сейчас?

— В Бристоле.

Он хотел сказать что-то еще, но я не стала слушать. Отключившись, бросила телефон в кресло. Схватила деньги и сорвалась на автобусную станцию.

Это были самые ужасные три часа в моей жизни. Я думала только о том, чтобы успеть, чтобы операция прошла успешно, чтобы он… боже, я даже в мыслях не могла этого произнести. Что у них случилось? Почему он в тяжелом состоянии? Вампиров сложно убить, наш организм очень крепкий, если не задето ничего жизненно важного, хватает пары часов, чтобы встать на ноги. Так что же у них произошло?

Все это время я ругала себя последними словами. Почему я осталась? Почему отпустила его? Почему не уехала с ним? Может, это ни на что и не повлияло бы, но я была бы рядом, а не умирала в неизвестности. Позвонить не могла, потому что в спешке забыла телефон. И сейчас молча глотала слезы и молилась.

Выйдя, наконец, из автобуса, я поймала первое попавшееся такси и поехала в больницу. Хорошо, что в Бристоле она была всего одна. Кайл наверняка сейчас там. Мне нужно его найти, мне просто необходимо узнать, что случилось и что с Салемом.

Кайла я нашла в коридоре второго этажа. Он стоял, прислонившись спиной к стене и, сложив руки на груди, смотрел в пол. Он был настолько погружен в себя, что мне пришлось его окликнуть.

— Ева, — он совсем не удивился, увидев меня, — операция еще идет, — он показал взглядом в сторону. В конце коридора находилась операционная.

— Я знаю, — кивнула. Пойманная на входе медсестра уже сказала мне. — Кайл, расскажи, что произошло?

— На один из наших ювелирных магазинов было совершено нападение. Салем в этот момент находился там. Он пытался обезвредить их, но… В него попали пять раз.

Я с силой втянула воздух и шумно выдохнула. Теперь понятно, почему операция длится так долго. Ноги не держали, и я тяжело опустилась на небольшой и жесткий диван. Таких в коридоре было несколько, и очень удачно один из них стоял рядом.

Кайл присел передо мной на корточки и, взяв за руку, позвал:

— Эй, все будет хорошо. Он выкарабкается. Это же Салем.

В этот момент двери в конце коридора распахнулись, из операционной вышел врач и прямиком направился к нам.