Ника Ёрш - Замуж за варвара, или Монашка на выданье [litres]

– Магия при ней, – выдохнул Эд, оглядываясь на нас. – Но на исходе. Буквально несколько капель…

Я знала, что для магов лишиться магии – верная смерть. И умирали они в муках. Подобные пытки были запрещены законами Шести несколько сотен лет назад. Ослушавшийся подвергался ужаснейшему наказанию: выдворялся на Синтар – остров проклятых – и влачил там остаток жизни, полной страха.

– Это Раен. Его почерк, – тихо сказала Фрида, осматривая тюремные решетки. – Здесь узоры тьмы. Они вытягивают силы, заставляя того, кто попал в клетку, делиться магией. Нам стоит поспешить.

– Сними чары, – попросил Тирэн, не сводя взгляда с женщины, в которой Эд каким-то образом опознал мать.

– Я не в силах. Здесь нужен ключ… – тут она на миг задумалась и, бросив на Хакарка многозначительный взгляд, договорила: –…или грубая сила. Без применения магии.

– Раен… – выплюнул Хакарк, отодвигая меня в сторону. – Надо было дать мне добить эту падаль. Нет же, все нынче политики и человеколюбцы…

Муж подошел к решетке и, вцепившись в ее прутья руками, зарычал так, что стены дрогнули. Я закрыла рот ладошками и тут же услышала шепот Тирэна:

– Господи-и-ин, сколько же в вас силы?

Сглазил мальчишка! Откинув вырванную дверь, Хакарк буркнул: «Тоже мне…», и свалился мертвым грузом. Взвыв не хуже раненой волчицы, я бросилась к супругу, а Эд беззвучно скользнул в клетку.

Фрида, метнувшись сначала к матери Эда, а затем к Хакарку, постановила, что придется устраивать переход прямо из темницы. Тирэн аккуратно напомнил, что перемещение невозможно, пока мы не прибудем в место силы. Но рабыня успокоила всех двумя фразами:

– У нас есть шар-накопитель, нужное место совсем близко, и… через минуту в тюрьму ворвутся стражники Раена, моя защита спала.

– Что ж ты сразу не сказала, что место силы близко! – тут же согласился с невозможным Эд, подхватывая на руки недвижимую мать. – Ставь шар рядом с Хакарком, нам все равно его не сдвинуть.

– Но это верная смерть! – возмутился Тирэн. – Даже если нас унесет отсюда куда-нибудь, скорее всего, это будет совсем не то место, что нам нужно. Мы можем попасть в море, в пустыню… Можем даже не встретиться больше!

– В стену, – подтвердил невозмутимый Эд, присаживаясь около Фриды. – В ледники. Все так. Но я не унесу мать, а Дарна не поднимет Хакарка. Фрида привязана к хозяйке клятвой. Если ты готов бежать без нас, дверь там.

Тирэн кивнул и опустился рядом со мной, схватив меня за лодыжку.

– Ты что? – оторопела я, поглаживая мужа по разбитому носу.

– Если окажемся в леднике, я помогу вам, – ответил мальчишка, зажмуриваясь и вытягивая руку к шару. – Буду держаться крепко, глядишь, нас выкинет куда-то вместе.

– Он прав.

Фрида взглядом приказала нам всем следовать примеру Тирэна. Эд кивнул и… взял за руку рабыню. Второй он крепко обнимал мать.

– Нельзя оставлять тебя без присмотра, – хмыкнул маг. – Хочу знать, что у вас за история с Раеном. Ну и ты непременно приведешь нас к Дарне с Хакарком, клятва все еще действует.

Фрида покачала головой и шепнула, глядя на меня:

– Обними крепко своего волка. Пора!

Дальнейшие события уложились в моей голове слишком смазанно. Меня заставили вытянуть руку к шару, рабыня кричала, из коридора уже неслись гомон и топот множества сапог, Эд хрипел, Тирэн молчал, но вцепился в мою ногу намертво…

Мир закрутился вокруг нас. Воздух переполнил легкие, а затем исчез разом, заставляя, словно рыбу на берегу, открывать рот и мотать головой. Из глаз текли слезы, из носа лилась кровь, а в уши словно песка насыпали…

Когда я уже решила, что это конец, внезапно смогла вдохнуть и тут же провалилась в темноту.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Тело болело, глаза не желали открываться, а во рту ощущался привкус железа. Я попробовала двинуть руками. С облегчением вздохнув, почувствовала прикосновение собственных пальцев ко лбу. Ноги тоже шевелились.

– Я не в стене, – хрипло шепнула, растягивая сухие губы в подобии улыбки и вспоминая последний разговор с друзьями.

– И тело не разорвало на куски, – подтвердил голос супруга. – Хотя потрепало нас сильно.

Радостно охнув, повернула голову и попыталась открыть глаза. Яркий солнечный свет слепил, а в голове при каждом движении воспаленных век кто-то разбивал тарелку о камень.

– Больно, – пожаловалась мужу, так толком его и не разглядев. Зажмурившись, накрыла лицо еще и ладонями. Пролепетала, едва ворочая непослушным языком: – Голова раскалывается. Где мы?

– В пустыне. Солнце недавно показалось. Скоро начнется самое пекло, – ответил он и замолк.

До меня не сразу дошел смысл сказанного. Поняв, открыла глаза. Боль была сильной, но страх за наши жизни оказался сильнее.

Сначала я не видела Хакарка, лишь размытый силуэт на желтом песке. Затем появились знакомые очертания, и, наконец, удалось разглядеть моего варвара целиком.

Он лежал рядом. По-прежнему голый. Только теперь мне было плевать на его наготу. При свете дня я ясно видела огромные фиолетово-синие разводы на плече, груди и бедре супруга; рассеченный бок и множество глубоких ссадин; разбитый нос, запекшуюся кровь и взгляд, устремленный в безмятежное голубое небо.

– Хакарк, – позвала я, пытаясь подняться.

– Не вставай! – тут же рыкнул муж.

Не задумываясь, я последовала приказу.

– Мне нужно собраться и воззвать к волку, – более спокойно добавил он. – Если удастся перекинуться, тело восстановится быстро.

– Замечательно.

– Не совсем. Волк – это не домашний кролик, Дарна. Сейчас он в ярости, как и я. И ему больно. И животная сущность будет очень сильна. Думал, смогу избежать этого, но сил не осталось, словно меня осушили.

– Ты ведь справлялся с подобным раньше, – попыталась я подбодрить мужа. – Вот и сейчас все будет хорошо.

– Я никогда не допускал подобного!!! – рявкнул он, взмахивая кулаком и с силой опуская его на песок. – Нельзя нарушать равновесие! Зверь во мне хочет мести и крови! Мои люди остались без предводителя! Брат и мачеха пропали, сам я на грани, а жена, вляпываясь в очередные нечистоты с головой, затягивает меня с собой и с улыбкой заявляет: «Все будет хорошо!» К демонам твое «хорошо»!

Мне следовало молчать. В душе я понимала, что Хакарк прав. Наверное, поэтому было так горько и обидно от его слов. Не в силах сдержаться, я заявила со сталью в голосе:

– Конечно! Я – твое главное несчастье! Тогда верни меня в семью, откуда увез насильно! Верни и найди достойную дикарку из своего племени!!!

Он помолчал, слушая мое злобное пыхтение, а потом тихо произнес:

– Да будет так, леди Пэппет Тарси. Как только выберемся из этой передряги, озвучишь просьбу повторно и отправишься на все четыре стороны. Я не стану противиться и держать тебя.