Ника Ёрш - Замуж за варвара, или Монашка на выданье [litres]

Я часто винил отца в том, какой знал мать. Холодная, слишком скупая на эмоции, она училась, строила карьеру мага и часто казалась мне бездушной. Но бездушные женщины не умеют так рыдать, впиваясь зубами в подушку, скуля и воя от раздирающей, рвущей на части тоски. Не хуже Хакарка… А она, выходит, рыдала, так и не смирившись с потерей, выжидая и с маниакальным упорством разыскивая убийц отца. Не только тех, кто напал, – гораздо важнее было найти их нанимателей.

Я – ворон, страж на службе Старцев; тот, кто видит людей насквозь. Приглядевшись к любому человеку, смог бы узнать о его сути, в каждом смог бы отыскать темные уголки души, слабости и затаившееся зло. Даже Хакарка – брата по крови – не обошла сомнительная честь быть «прощупанным» оком ворона… А вот мать упустил из виду. Всегда сильная и властная, владеющая собой и повелевающая другими, она никогда не казалась мне той, кого можно сломать или перетянуть на сторону зла. Я пытался ей подражать и ставил ее в пример, тогда как в ее душе клубилась непроглядная тьма.

Как мало мы знаем тех, кому позволяем стоять за своими спинами. Как мало уделяем им своего времени и внимания. А после, когда случается непоправимое, лишь разводим руками и недоуменно качаем головой, придумывая сотню оправданий своему безразличию, безучастности, бездействию…

Мать всегда была рядом. Иногда в буквальном смысле, но чаще я просто чувствовал ее незримую поддержку. Что бы ни случилось, я знал, что там, позади, есть дом, где меня ждут и примут любым. Она – мой маяк, не позволяющий сгинуть во тьме, встречающий всякий раз без осуждения и расспросов. Сильная, сдержанная, несгибаемая. И никогда мне не приходило в голову, что ей тоже может быть тяжело, что она может не справляться с навалившимся грузом ответственности.

Прозрение оказалось болезненным и заставило долго бродить по незнакомым улицам, размышляя над прошлым, настоящим и будущим. К концу прогулки в голове кое-что прояснилось, но ответов все равно недоставало.

Стоило войти в холл, ко мне бросился служащий гостиного двора.

– Ваши газеты. И еда давно в номер доставлена. Остыло уж наверняка…

– Угу. Не беспокоить, – бросил через плечо, забирая протянутую прессу.

– Как прикажете, – донеслось вслед. – Если что-то понадобится, только дайте знать…

– Обязательно.

Поднявшись, на миг остановился, возвращая лицу непринужденность. Мать слишком слаба, чтобы с ходу погружаться в пучину проблем мирового масштаба.

– Это я, – сообщил, уже переступая порог номера. Лекарь недовольно поморщился, упрямо поджал губы и отвернулся, сидя на стуле подле окна. – Как дела?

– Эд, – слабый шепот с кровати вызвал у меня неподдельную радость, – сын, это ты?

– Да. – Подошел, сел рядом, взял в руки ее тонкие бледные пальцы. Спросил, добавив как можно больше бравады в голос: – Ну что, жить будем?

– А куда деваться, – скупо улыбнулась мама, – дел невпроворот. На тот свет без борьбы уходят только безнадежные лентяи.

Я усмехнулся и перевел взгляд на лекаря.

– Девушка также нуждается в помощи. Она…

– Не нуждаться, – недовольно ответил мужчина, поднимаясь. – Я предлагать, но она сказать, что приходить в себя без подачки.

– Ее право, – ответил, чувствуя, как закипает внутри злость. Глупая девчонка! – Сколько мы вам должны?

– Я не брать с вас ничего! – Лекарь выставил вперед открытую ладонь, останавливая меня. – Достаточно будет просто не встретить вас нигде. Моя уезжать практиковать в Лавитария и надеяться вас не видеть, господин ворон.

– Жаль. Вы мне понравились, – искренне заметил я. – Мало по-настоящему стоящих врачевателей.

– С меня все! – категорично покачал головой лекарь. – Настойки для дамы оставить на столик. Пить согласно мои инструкции. Прощайтесь.

– И вам не хворать. Всего…

Договорить я не успел – дверь за мужчиной захлопнулась. Эк его проняло.

– Сын, как ты нашел меня?

Мама слегка сжала мою руку, напоминая о себе.

– По воле богов, – честно ответил я. Подумав, добавил: – Цепочка случайных событий, как всегда. Но ты не волнуйся и отдыхай. Завтра мы поговорим, и я все расскажу.

– А Раен?

– Зализывает раны. Хакарк всадил в него топор.

– Хакарк? – Мама, прикрывшая было глаза, распахнула их вновь. – Значит, мне не почудился его голос.

– Не почудился. Но разговоры мы отложим до завтра. Спи.

– Да, – шепнула, погружаясь в дрему. – Скажи ему, чтобы тоже пришел. Завтра…

Она мигом уснула, а я поцеловал ее в лоб и прикрыл за собой двери.

– Спит? – раздался тихий голос из-за спины.

Резко обернувшись, гневно уставился на Фриду. Вот же… ненормальная! Пугать ворона – та еще забава. И как только подкралась?

– Чего тебе?

– Привязка зовет, – честно ответила она. – Дарна далеко, и меня тянет в путь. Но я не могу идти в этом, – она указала на свой наряд.

– Предлагаешь мне сбегать в магазин и купить тебе что-то из готовых платьев? – Я саркастично хмыкнул. Ну не самоубийца же эта рабыня.

– Нет. Мне нужен утепленный костюм для верховой езды и сапоги. Здесь холоднее, чем в Хастарии.

Вскинув бровь, долго смотрел на Фриду, пытаясь решить: послать ее сразу или подождать до завтра. Решил, что лучше сразу.

– Ты хоть на минуту задумывалась, с кем имеешь дело?

– В данный момент – с вороном, дланью правосудия Шести Старцев, – уверенно кивнула девица.

– То есть, по-твоему, длань правосудия существует для того, чтобы раздавать щедроты клятвопреступницам? – прибавив яду в голос, уточнил я.

Вопреки моим надеждам, Фрида не стала лепетать оправдания и просить прощения за свою опрометчивость. Изящно пожав тонкими плечиками, она впервые на моей памяти искренне улыбнулась, превращаясь из загадочной красотки в прелестную молодую девушку с ямочками на щечках.

От столь разительной перемены в ее облике я слегка обалдел. В глубине души снова заворочалось это неуместное чувство – не то сострадания, не то уважения, не то… Тьфу!!! Точно не то!

– Я знаю вас совсем недолго, – заговорила Фрида первой, нарушая затянувшееся из-за моего шока молчание. – И совсем не привыкла просить помощи. Но вас прошу, потому что если отправлюсь за Дарной в таком виде, меня тут же пленят и казнят. А ждать больше не могу – расстояние мучает, жалит изнутри, и боль усиливается.

Я знал, о чем она говорит. Привязка рабыни к хозяйке – сильная магия. Если Фрида будет противиться встрече, то просто погибнет. Она должна делать все возможное, чтобы найти Дарну как можно скорее.

– Хорошо. – Я сам не понимал, с чего вдруг проявил этот акт доброй воли. По сути, мне должно было плевать на незнакомую рабыню и ее дальнейший путь. Но чем-то она цепляла, лишала меня привычного покоя. – Я прикажу служащему отеля вызвать швею, она снимет с тебя мерки, а ты прикрой метку магией. Только в путь мы отправимся вместе.