Кейт Тирнан - Дитя Ночи

На мгновение Мойра задумалась. «Она… казалась такой настоящей», — произнесла она. «Ваша любовь друг к другу, я имею в виду». В ее голосе слышались нотки отчаяния. «Я помню, как ты смотрела на него: с любовью в глазах. Как, когда вы оба поддразнивали меня». Она отделила зеленые прядки своих волос, затем отпустила их.

Горло Морган вот-вот сожмется: «Он был моим лучшим другом, милая».

«Он был моим лучшим папой», — сказала Мойра внезапно охрипшим голосом. Потом они с Морган крепко обнялись со слезами на глазах. «Я так рада, что ты со мной», — сказала Морган. «Ты мой самый драгоценный подарок. Надеюсь, ты знаешь об этом».

Мойра кивнула со слезами.

Они держали друг друга в течение нескольких минут, и Морган хотелось никогда ее не отпускать. Но в конечном счете Мойра отпустила. Морган смотрела на свою дочь, убирая волосы с ее лица.

«Ты должна немного поспать,» сказала ей Морган. «Это был очень трудный день, и я не знаю против чего мы противостоим, но мне все больше начинает казаться, что против кого-то или чего-то важного. Нам понадобятся наши силы.

Мойра встала и направилась к лестнице. «Спасибо, что рассказала мне о Хантере,» — сазала она, оглянувшись. «Но я не представляю, как кто-то нашел кольцо, и положил на наш порог. Я не понимаю, зачем кому-то понадобилось делать это.»

Морган вздохнула. «Я тоже не понимаю. Но знаю, что это не лучшее предзнаменование. В этом чувствуется… какая-то угроза. Но я не знаю какая именно, и откуда она идет.»

«Ну, не волнуйся, мама,» сказала Мойра. «Мы узнаем.»

Морган улыбнулась подростковой уверенности Мойры и смотрела, как ее дочь поднималась по узкой лестнице.

Протянув руку, она снова взглянула на кольцо, и слезы вновь хлынули из глаз. Кто это делал? Ей нужны были хоть какие-то ответы.

Ее кабинет был небольшим, наверно девять футов на девять. Калэм построил его для нее вскоре после их обручения. Здесь было два маленьких окна, высоко на стенах, и собственный крошечный камин. Морган разожгла огонь, и нетерпеливо потирая руки, ждала пока станет теплее. Через одно из высоких окон Морган могла видеть полумесяц, частично покрытый толстыми, тяжелыми облаками. Морган надела свою зеленую шелковую мантию, вышитую рунами и символами, которая несколько десятилетий назад принадлежала Мейв. Она нарисовала три круга защиты на полу, один внутри другого. Двенадцать камней защиты легли по двенадцати сторонам компаса. Рядом с камнями она зажгла двенадцать красных свеч для силы и защиты. Тогда она села в самом маленьком кругу, закрыла его, и зажгла красную свечу, в форме столба, в центре.

«Я обращаюсь к Богине знания,» сказала Морган. «Я обращаюсь к своей собственной силе. Я обращаюсь ко вселенной с просьбой помогать мне в моих поисках правды. Я здесь, в безопасности в руках Богини. Я обращаюсь к древним леям силы Ай Литейн, сила глубоко в земле подо мной.» Она протянула свои руки, символически открывая себя знаниям. «Кто сосредотачивается на мне? Кто посылает эти вещи, эти видения, эти мысли? Что я должна найти? Какой урок здесь для меня ждет, чтобы быть показанным? Богиня, я прошу твоей помощи.» Затем она села, скрестив ноги перед свечой, оперлась своими руками на колени, и расставив пальцы, стала глубоко вдыхать и выдыхать. Она сосредоточилась на небольшом пламени, красном таянии воска, аромате воска и огня, и запахе горящего в камине дерева. Концентрируясь на огне, она пела свое личное заклинание, призывая к себе энергию, открывая себя для нее. И она почувствовала это, зародыш, открывающийся внутри нее, цветок, начинающий цвести. Магия поднималась и раздувалась в ее груди, сопровождаемая жестокой радостью, за которую Морган цеплялась, забирая себе. О, магия. Иногда казалось, будто это единственная вещь, делающая жизнь стоящей. Это благословение.

Морган пристально вглядывалась в пламя свечи. В одном этом пламени она могла увидеть всю свою жизнь, и всю жизнь вокруг нее. Каждое воспоминание, каждая эмоция была здесь, на поверхности. Но также это было похоже на взгляд со стороны: временами появлялась дистанция, позволяющая рассмотреть вещи более ясно, увидеть всю картину глубже, сопоставить каждый элемент.

Теперь все, что она спрашивала: «Что я должна знать?»

И вдруг, перед ней появился Хантер. Морган задохнулась, воздух застрял в горле, по коже пробежался холодок. Хантер сгорбился на пляже. Воздух вокруг него все еще был серым. Одежда, которую он носил, была в лохмотьях, едва лучше чем тряпки, предлагающая чрезвычайно недостаточную защиту от погоды. Его руки были обгорелыми от солнца, кожа, веснушчатая и жесткая. Его волосы были слишком длинными, тонкими и запутанными, в узелках, спутывающих некогда прекрасные пряди.

Морган задрожала. Сохраняя свое дыхание, она вынудила себя выпустить напряженность, но она уже могла чувствовать тонкие нити адреналина, ползущие по ее венам. Его скулы, всегда видные, теперь выглядели худыми. Кожа на его лице когда-то была прекрасно-гладкой и бледной. Сейчас она была израненной, загорелой и местами шелушащейся. На его щеке, под глазом, была не излеченная рана. Зерна песка придерживали недавно высохшую кровь.

Хантер что-то писал на песке, какую-то тараборщину, ребяческим почерком. Морган ожидала увидеть начало заклинания, формы, образы, хоть что-то, что могло бы дать ей ключ к разгадке. Вместо этого она увидела бесформенную палку, бесцельно блуждающую по песку.

Он поднял глаза и увидел ее. Хантер. Боль вклинилась в ее сознание. Это было так реально, так ярко. Если бы она только могла протянуть руку и коснуться его! Его зеленые глаза, когда-то такие же темные, как лес, сейчас выглядели блеклыми на солнце, и были окружены морщинками. Они медленно расширились в удивлении. Его рот в шоке открылся, и затем тихо произнес слово Морган. Он покачал головой с недоверием. Морган беззвучно кричала: настолько тонкой была кожа на его костях. Он голодал.

«Хантер.» Слово было небольшим дыханием Морган, небольшим выпуском. «О, Хантер, где ты? Что происходит?» Действительно ли это было возможно — мог ли он выжить в том несчастном случае? Что это за пляж? Паром затонул в маленькой, населенной бухте. Не было никакой возможности, что бы он не был найден.

Он покачал головой, его несчастные, бледные глаза, казалось, алчно пытались впитать ее. «Не помогай мне.» Морган тихо услышала слова в своей голове. «Послушай меня. Ты в опасности. Не ищи меня.»

«Ты жив?» Она посылала слова так, будто она посылала простое ведьминское сообщение через время, смерть, и миры. «Ты жив?»

Его потрескавшиеся и шелушащиеся губы сложились в гротескном подобии улыбки, и он пожал плечами.

«Если ты жив, я найду тебя», послала Морган, и ее власть и силы были пугающими и неизбежными.