Кейт Тирнан - Дитя Ночи

«Я не знаю,» сказала Скай. «Но даже если есть шанс что … Хантер»

«Мы должны знать наверняка,"согласилась Морган. «Мы должны узнать, кто пытается вредить мне и моей семье — и мы должны найти Хантера.»

11. Мойра

О чем именно говорила бабушка вчера вечером? Мойра сонно размышляла ночью, лежа в кровати. Что это за проблемы, которые она «сгладила»? Бабушка сказала, что мамин друг погиб — которым, должно быть, являлся Хантер — и мама впала в депрессию. Бабушка «сгладила» ее проблемы. Как? Почему?

Мысли Мойры путались от такого большого количества новой информации о ней, ее маме, ее семье. Внезапно всё, во что она верила о себе, маме… всё стало ложью. Она — внучка одного из самых злых ведьмаков среди поколений! Его кровь бежала в ее венах — вот о чем думала Мойра, глядя на свои запястья. Ее желудок сжимался, словно от приступа тошноты. Как могла ее мать скрывать всё это от нее? Она теперь даже не знает, кто ее мама. А единственная вещь, которая до сих пор казалась правдой — взаимная любовь между ее мамой и папой, свидетелем которой Мойра сама являлась — даже она теперь ложь. Калэм и Морган не были муирн беата данами друг для друга.

Мойра сморгнула слезы. Как мог папа выносить тот факт, что не являлся муирн беата даном для Морган? Мойра представить не могла, чтобы быть с кем-то, кто не был бы ее муирн беата даном.

Мойра прокрутила в голове всё, что ей стало известно о том, как сошлись ее родители. Мама была подавлена от горя, когда погиб Хантер. А когда она была подавлена, бабушка позаботилась о ней, и потом мама вышла замуж за папу и у них появилась Мойра.

Всё еще пытаясь расставить всё по своим местам, Мойра провалилась в сон.

Мама Мойры была в родовой. Ее каштановые волосы, очень короткие, лежали влажными завитками на ее раскрасневшемся лице. Мама выглядела очень молодой и большеглазой. Рядом с ней стояла Пегготи МакАдамс — местная акушерка, и Джун Хайтаун — еще одна акушерка. Пегготи держала маму за руку, а Джун протирала ее лоб марлевой повязкой.

Морган тяжело дышала. Ее глаза вопросительно смотрели на Пегготи.

«Уже недолго, моя дорогая», — успокаивающе сказала Пегготи. Она положила руку на лоб Морган и мягко пробормотала заклинание. Морган стала дышать медленнее и выглядеть менее напуганной. Джун налила немного чая, бледно-зеленого цвета, ароматного, и Морган выпила его весь, содрогаясь от вкуса.

В конце концов Морган стала тужиться, ее лицо покрылось влагой, мышцы на шее сжались и стали видны от напряжения.

Мойра была поражена, поняв, что это было её рождение.

Пегготи сказала, «Ещё немного больше, дорогая, всё идёт правильно, вот ее голова»

«О, какой прекрасный ребенок,» напевала Пегготи, вытаскивая младенца, и обматывая его в чистое белое одеяло. «Она крупненькая, прекрасная малышка, Морган. Она красивая.»

«Она в порядке?» спросила Морган.

«Она прекрасна, просто прекрасна!», — одобрительно говорила Пегготи. «Боже мой, она почти девять фунтов (~4 кг). Чудесный, пухлый ребенок».

«О, счастье», — слабо произнесла Морган, снова откинувшись на подушки.

Пегготи сияла. «И теперь я держу пари, что гордый папа хотел бы подержать свою маленькую девочку?»

Мужчина нерешительно вышел вперед и протянул руки.

Живот Мойры скрутила — это был не Калэм.

Это был незнакомец. Он был серьезным, высоким и прекрасно сложенным, со светлыми волосами, бледнокожий блондин. Явно нервничая, он протянул руки, глядя на Морган. Она открыла глаза и улыбнулась ему.

С некоторым удивлением мужчина осторожно взял малышку Мойру, словно она могла растаять как дуновение ветерка. Он посмотрел в ее лицо, и ее глаза открылись. Оба они торжественно уставились друг на друга, как будто говоря «Привет. Я принадлежу тебе. Я буду принадлежать тебе всегда».

Задыхаясь, Мойра проснулась. В комнате все еще было темно; слабая розовая полоска виднелась из-под занавесок. Тяжело дыша, она осмотрела свою комнату, чтобы убедиться, что всё на своих мечтах. Быстро Мойра выпустила свои сенсоры. Всё было нормально. То есть настолько нормально, насколько это может быть в силу последних нескольких дней. Богиня, что за сон. Она увидела свое рождение. Всё было таким реальным, за исключением ее отца. Кто он был? Почему ей не приснился ее папа?

Мойра резко подскочила и села в постели, мысли вились в ее голове, как листва развевается по ветру. Богиня, думай, думай.

Калэм был ее отцом. Все знали это. Но Мойра понимала, что ее сон что-то значит. Она проходила толкование снов для инициации. Итак, что значил этот сон? Неужели, что Калэм не был ее отцом?

Мойра в панике снова села. Нет, конечно, он был. Она бы знала. Мама бы знала. Конечно, ее мама не стала бы обманывать насчет этого. Нет. Но тогда, что означал сон?

Мойра окончательно очнулась ото сна. Она подняла занавески, и бледный свет зарождающегося рассвета осветил комнату. Затем она достала родительские Книги Теней того года, когда она родилась. Она читала другие Книги Теней, но эти — нет. Пока нет. В книге Калэма она прочла о его возрастающих чувствах к Морган, его восхищении ей, его сплетенных воедино блаженном страхе и уважении к ее «величайшим» магическим силам. Он считал ее прекрасной и дружелюбной, но замкнутой.

Затем она просмотрела книги Морган, перелистывая страницы. Морган переехала в Коб. Она постепенно полюбила Катрину, Павла, Сюзанну и остальных. Ей казалось, что она хотела остаться с ними навсегда. Не считая того, как сильно она скучала по Хантеру, всё время. Ее сердце страдало по нему. Она жаждала быть с ним — ничто не было настолько прекрасным, настолько правильным, чем то, когда они были вместе.

Мойра была не в состоянии подавить острую боль, когда читала о том, как сильно ее мама любила Хантера. Хантера, кем не был Калэм. Какой-то инстинкт самозащиты заставил Мойру вернуться к чтению Книг Теней Калэма. Его работа в Кобе шла прекрасно. Он решил, что пришло время остепениться. Он встречался с несколькими девушками, но не мог выбросить Морган из головы. Его чувства к ней увеличивались, и он решил, что влюбился в нее. Не ради того, что это могло принести ему какую-то выгоду. Просто он считал ее одной-из-миллиона женщин. Потом это случилось: он узнал от своей мамы, что Морган потеряла того, кого любила. Она была так сильно подавлена, что не могла здраво мыслить. Ее поместили в госпиталь в Уэльсе.

Калэм поехал туда и познакомился с родителями и сестрой Морган из Америки. Морган была сломлена, и его сердце болело за нее. С горя она состригла все свои волосы, густые, переливающиеся каштановые волосы, которые почти доставали до ее талии. Теперь они были короткими, как у мальчика, но от этого она не стала менее прекрасной. Он любил ее так сильно; если бы он только мог позаботиться о ней. Это всё, чего он хотел: иметь возможность заботиться о ней.