Елена Кисель - Доспехи для шута [СИ]

Сказал.

– Но теперь-то зачем?! Ты разве не… – я в точности повторила знаменитый терминаторский жест с наглядным сжатием-разжатием пальцев.

– Вполне, и за это я, вроде, спасибо сказал, так что незачем…

Не говорил, кстати. Ну, ладно.

– Сегодня у нас что-то вроде завершающего урока, – из сумки как по волшебству появился тот самый нож, который я уже видеть не могла. Но это ничего, плащ алхимика тут как тут, значит, сеанс целения будет нестрашным.

– Но сначала… протяни-ка руку. Да не бойся. Поверь, не сделаю я ничего страшного.

Я поверила, руку протянула – и тут же об этом пожалела: холодный металл вгрызся в ладонь, руке стало сначала очень холодно, потом очень жарко.

– Веслав! За что?!

Но он спокойно отступил, вытер лезвие полой плаща и сделал разрешающий жест.

– Валяй.

– Что?!

– Цели! Ты же у нас вроде как освоила полный курс.

Но у меня не получалось. Ладонь горела и кровоточила, в груди бушевала буря обиды – почему так, я же ему тогда помогла, а он…

– Ну, не рассиживайся, это же царапина!

Ему царапина с его Книгой Миров, а я пальцев не чувствую, и повреждений я не вижу, и больно еще, и…

– Не могу.

– Что?

– Я не могу, – я ответила это со злостью, чувствуя, что сейчас разревусь. Я правда пыталась остановить кровь и зарастить порез, но у меня не выходило.

Веслав подошел ко мне сам, взял мою руку в свои пальцы – я не успела отдернуть – и ловко обернул пропитанными каким-то отваром бинтами. Боль исчезла почти тут же. Кровь унялась через несколько секунд.

– И не смогла бы, – отрывисто пояснил алхимик отступая назад. – А вот тебе сразу два урока, первый: твой дар – жертвенный. Может, потому что ты сама светлая, может, еще почему. Ты его можешь обратить только на других. До этих пор, кроме первого раза, тебе попадались мелочные травмочки. А может попасться то, что заберет у тебя не просто все силы, а и жизнь в придачу. Так вот, перед тем, как ты ее отдашь за кого-то – подумай: оно тебе надо? Себе самой ты помочь уже не сможешь.

Обычное проявление эгоизма темного: сам такой, и весь мир под себя перестраивает. Я постаралась отвлечься от неприятного ощущения в руке – кожа начала зудеть, заживляющее работало быстро – и поймала его взгляд.

– И, конечно, если бы целителем стал ты – ты в жизни бы не отдал свою жизнь ни за кого?

Веслав пораздумал. Поднял глаза к серому небу и что-то попытался припомнить. Потом что-то посчитал по пальцам и протянул:

– Нет, но если бы это был очень близкий мне человек… наверное…

– А у тебя еще есть близкие люди?!

– Вот я же и говорю, – пожал плечами Веслав.

В словесных пикировках я никогда не была особенно сильна, и поэтому поиски ответа затянулись. К счастью, именно в этот момент нас с неба окликнул Эдмус и сообщил, что он заметил кое-что необычное. Осталось смерить алхимика взглядом, полным достоинства, а-ля «я б тебе ответила, я б тебя просто убила своим ответом, если бы не более срочные дела», и зашагать на голос спирита.

Вопрос родился, когда мы уже подходили «к месту» и могли слышать удивленные голоса остальных.

– А второй урок?

– Не верь алхимикам, - ответил Веслав так, словно это разумелось само собой. – И если кто-то из них попросит им поверить – либо беги, либо сразу бей. Смотря в каком будешь настроении.

На данный момент я была в настроении бить, но почувствовать это на себе мой новоявленный наставник не успел. Лес как раз стал редеть, и вскоре мы вышли к остальным, на открытое пространство.

Оно все же было не целиком открытым. Йехар кивнул нам и жестом предложил оценить обстановку: мы стояли посреди довольно ровной, местами поросшей кустарником равнины. Не слишком далеко впереди виднелись скалы, а еще ближе и чуть левее, на полпути между скалами и нами, то есть, на расстоянии примерно в километр находился холм. Розовый холм.

Розовый мраморный холм, поскольку мрамор определялся даже с такого расстояния. Нужно ли говорить, как смотрелось это украшение на фоне чахлой травы и низкого облачного неба.

– А «Горгона»… на холмы действует? – первым делом заикнулась я.

Веслав состроил оскорбленную гримасу. «Везде я, всё я, – говорила его мина. – Ну, алхимик, ну, темный, но зачем подозревать меня во всех неполадках мира?» Виола смачно сплюнула, с отвращением сравнивая цвет своего рюкзака с цветом холма.

– Это вряд ли. Скорее перед нами резиденция этой самой Розовой Птицы…

– Не припомним, чтобы нам попадались такие крупные птичники, – отметил Йехар. – Значит, это… Фея Розового Холма?

Ничего себе, скворечник. И какого размера тогда должна быть сама птица удачи? Уж не меньше страуса.

Кстати, по законам здешнего мира, она наверняка должна обладать двумя рядами зубов. Эта мысль заставила меня поежиться.

Розовый холм между тем пришел в движение. Мы увидели, как чередуются плиты мрамора, открывая нечто вроде пещеры, откуда навстречу нам выпорхнуло розовое крылатое создание.

Расстояние между нами и холмом объект наших поисков преодолел с очень большой скоростью. Я к своему облегчению заметила, что объект все же гораздо меньше страуса (птица не тянула даже на курицу по размеру), а зубов у нее то ли нет, то ли она коварно их скрывает. Все, что я успела рассмотреть помимо этого – длинный розовый хвост.

Уже на подлете к нам объект затормозил в воздухе и преобразовался, брызнув перьями во все стороны.

Перед нами оказалась дамочка лет примерно сорока или около того, чьи пышные формы были упакованы в платье, кофточку и накидку. Каждая деталь гардероба отличалась от другой, кроме всего прочего, оттенком розового цвета; волосы были бледно-розовыми, губы – розовыми с персиковым глянцем, кофточка – с лиловым оттенком, и так далее, до розовой бесконечности. На это изобилие больно было смотреть. Особенно пугала манеры феи улыбаться, не открывая зубов, а просто растягивая губы так, что они занимали половину лица. Эдмус выразил это первым:

– В виде птицы было лучше.

– М-м-мц! – фея вытянула в нашу сторону губы трубочкой и издала сочное чмоканье, которое прозвучало как выстрел. – Здравствуйте, мои сладенькие! Решили завернуть ко мне в гости?

А Бо-то еще не самый худший образец…

– Нет! – поспешно тявкнул Йехар не своим голосом. Потом прокашлялся и вернул себе спокойный баритон: – Мы только хотели сказать, что наши цели были несколько иными. Мы с моими товарищами прибыли сюда с расчетом, что вы можете дать нам совет… или оказать помощь…

Улыбка Птицы расползлась по лицу до такой степени, что мне показалось: сейчас разрез губ пройдет насквозь, и полголовы у нее не станет.

– Конечно-конечно, мои миленькие, лиловенькие, свеженькие! Вам нужна моя сила, так? Ах, я так давно об этом мечтала! Подвиги во имя меня! Но только сначала вам придется побороться с моими подданными, вы знаете это?