Мария Чернышева - Вкус черешни [СИ]

Договорив это, он взял Кас на руки и понес по лестнице в верх. Пройдя ее покои, он завернул за угол и пошел по другому коридору.

— С-сир, — запинаясь начала она, — вы прошли мою спальню.

— Нет больше твоей спальни, отныне ты спишь в моей, и не называй меня сир, отныне я, Сандриэль, твой горячо любимый жених, поняла? — спросил он, подходящий к двери и открывая ее ногой. Опустив ее на пол, он закрыл дверь, — так поняла?

— Поняла, я все поняла, — проговорила тихо.

— Молодец, хоть что-то ты поняла! А я пойду, меня заждались! — он хотел было выйти, но девушка держала его за руку, — ну что ты? Не бойся, здесь будет Чарли, он будет охранять тебя под дверьми, не смотри на его рост, он обманчив.

— Не уходи! Прошу! — она заплакала и не отпускала его руку.

Он нежно провел рукой по ее щеке, стирая слезы, а затем наклонился и коснулся нежно ее губ своими. Она откликнулась на его поцелуй, одной рукой обнимая за шею, а второй гладя по щеке. Но тут он отстранился и проговорил ей в губы:

— У тебя вкус черешни, — улыбнулся, — я постараюсь скорей вернуться.

А затем быстро вышел за дверь, послышался шорох, они приоткрылись и на пороге очутился Чарли, только был он намного больше и глаза смотрели прямо на нее, приложив палец к губам, он произнес:

— Не бойся, я никого сюда не пущу!

После этого он вышел….

— Как думаешь Лили, — болтала белокурая, — он ее любит? Зачем ему эта смертная, он ухаживал за тобой, я даже поспорила, что вы женитесь.

— Прекрати, я не любила его, не люблю и не буду, о чем ты, — рассмеялась Лилит, — я видела, как он на нее смотрел, искорка есть.

— Ну не знаю, Венициан говорит, что граф его начинает бесить, планирует его сместить, — она прошептала, — ты понимаешь о чем я? Вот его сестра была намного лучше его! А она на нее схожа? Не находишь?

Кассандра сидела за столиком и рассматривала портрет девушки, похожей на себя.

«Это его возлюбленная? Она намного красивей меня! Кассандра, о чем ты? Господи, я влюбилась, влюбилась в одного из вампиров, влюбилась в того, кого совершенно не знаю, но он не такой, не такой!» — подумала она, засыпая в его кресле.

— Раз уж она твоя невеста, ты должен представить ее братьям! Я ясно сказал? — спросил Венициан.

— Повелитель, может, можно всего этого избежать? Мы не хотим всей этой огласки, — произнес граф.

— Я хочу!..

Сандриэль вошел в комнату и увидел, спящую в его кресле девушку, подняв ее на руки, понес на кровать, она прижалась к его груди и спросила:

— Что они сказали?

— Что ты моя жена…

Сандриэль положил девушку на кровать и укрыл одеялом. Она улыбнулась, и засопела носом. Он лег рядом, обнимая ее, стал думать:

«Что же ты наделала, маленькая? Сказал же, сиди в комнате, а ты строптивая, зачем вышла глупая?»

Затем поднявшись, вышел за двери, затворив их и оставляя под ними Чарли.

— Энцо? Что ты делаешь? — спросила Лилит, заглянув в зал.

Мужчина поднял на руки девушку и прижал к себе.

— Ты думаешь, я ему привел ее? Она моя! — ответил он. Оскалившись, он впился в ее шею и стал пить из ее тела всю кровь.

— Он ее уничтожит, если ты посвятишь! Ее нужно спрятать, укрыть здесь, я поговорю с Сандри, он наш брат, он должен понять! Это надо зав….- она не договорила, поскольку увидела улыбающиеся лицо графа.

Посмотрев на Энцо, который выпил почти всю кровь из тела, сказал:

— Отнеси ее в подземелье, там никто не ходит, Лилит, надеюсь, твои коты едят мясо?

— Да, они все едят! — рассмеялась девушка.

Граф вынул из сапога нож, подошел к Энцо, который не обращал на них внимания, и сделал порез у него на плече. Маркиз злобно взглянул на него и зарычал, мужчина не обращая внимания, подошел к окну и сорвав розу, которая тут же почернела, капнул каплю крови на шипы. Затем подойдя назад к трупу девушки, всунул розу ей в рот.

— Ты выпил всю ее кровь, она мертва, но она переродится, чтоб выжила, ей нужна кровь того, кто ее обратил, — сказал он.

Кассандра проснулась, потянувшись в постели и слегка зафырчав как кошка, открыла глаза. Да, это ей не приснилось, тяжело вздохнув, приподнялась и села на постели. Рядом в кресле сидел Сандриэль и что-то писал.

— Мрачного утра, строптивая, — улыбнулся он, продолжая писать.

— Мрачного, — тихо сказала она, — они еще здесь?

— Венициан и его жена, уезжают. Энцо и Лилит, остались здесь, — проговорил он, и повернул к ней голову.

— Сандриэль, — она встала с кровати, и подошла к его столу — что теперь будет?

— Тебе придется стать моей женой и вампиром, иначе погибнем оба. Знаешь кто такие Венициан и Мирана? Он король вампиров, правда, не все его любят, но никто и не вступил еще против, поэтому получает он все, что хочет, он хочет чтоб мы приехали к нему на бал, который устроит в честь нас! — он протянул к себе девушку, которая не удержалась и упала на него.

— Ой, — рассмеялась она, а затем села на колени, — я нечаянно, ну, что я могу сказать, я согласна быть твоей женой, меня смущает одно, ты не любишь меня!

— Откуда тебе знать, кого я люблю, а кого нет, — он провел губами по ее шеи.

Девушка закрыла глаза от удовольствия, а затем открыла их снова и произнесла:

— А кто девушка с портрета, который у тебя на столе?

— Моя жестокая, давно пропавшая сестра, — провел языком по ее шеи.

Она снова закрыла глаза и расслабилась, а затем прошептала:

— Укусить меня хочешь?

— Рано, — прошептал в ответ он…

После того, как Энцо отнес труп девушки в подземелье, он не отходил от нее не на минуту. Смотря не очнулась ли она. Наконец девушка открыла глаза, взяв ее за руку, мужчина посмотрел на нее влюбленным взглядом.

— Наконец, наконец милая, милая моя, — проговорил он.

Девушка лежала и ничего не понимала, она глубоко вздохнула и посмотрела на него, затем одернула руку с испугом.

— Не бойся, Софи, не бойся, я прошу тебя, я не хотел чтоб тебе было больно, но и не хотел чтоб ты была такой как твой брат, пойми, я же люблю тебя, я спас тебя, ты не умерла, слышишь, ты теперь моя! Моя! — он снова взял ее руку и горячо поцеловал, — если б ты знала как давно я люблю тебя, но ты знаешь вражду, ты же знаешь.

— Я теперь вампир? — спросила робко она, — вампир? Я вампир? Я не хочу, я не хочу нет, — она вырвала руку, встала из гроба в котором лежала, — не хочу, как мой брат? Как мама? Я их больше не увижу? Я не хочу!

Она хотела было заплакать, но слезы не шли, она чувствовала какую-то внутреннюю боль, она осознавала, что теперь ничего не изменить. Энцо подошел к ней, обняв хрупкую фигурку девушки, прижал к себе и стал гладить по голове:

— Я обещаю, что ты их увидишь, обещаю, что эта вражда кончится, я обещаю, София, я обещаю, милая.

Обняв того, кто ее привел же сюда, она немного успокоилась, а затем так же тихо проговорила: