Ольга Боярышева - Лев и монстр [СИ]

— Я видел пару-тройку томов со стихами, так что думаю, что не все так печально.

— Стихи?

— Где?

— Сейчас покажу, — я достал с верхних полок две книжки и показал девушкам. Они как-то странно переглянулись.

— Это госпожа Ханна наверное забыла. Надо отложить их и вернуть.

— Не надо. Она их не забыла. Ханна специально не стала их брать. Положи их подальше.

— Ах, ну да, точно, — загадочно протянула Дарья. — Вильям.

— Кто такой Вильям? — вопрос вырвался быстрее, чем я подумал. Керри сделала вид, что не услышала.

— Ухажер Ханны, — с удовольствием поведала девчонка.

— Скорее преследователь, — уточнили из-за стола.

— Мистер Вильям Ходж, вопреки отказу Ханны, продолжал свои ухаживания…

— Домогания, — донеслось оттуда же.

— Домогания, — поправилась Дарья. — пришлось госпоже искать защиты у правоохранительных органах. Теперь мистеру Ходжу запрещено подходить к госпоже Ханне. А после покушения и к госпоже Керри.

— Дарья! — возмущенно.

— Покушения? — прозвучало одновременно. Я был весь во внимании.

— Думаю, надо сделать перерыв, — Керри недовольно посмотрела на служанку, — вели Шанталь подавать обед.

— Уже бегу, — девчонка потупила взгляд и поспешила выполнить поручение. Я молчал, продолжая расставлять книги по местам.

— У Вильяма есть медаль за меткое попадание ножами в мишень. По крайней мере, он этим хвастался перед Ханной. Но после того, как ему запретили к ней подходить Вильям решил, что всему виной естественно являюсь я и ни коем образом не его навязчиво пошлое внимание к семнадцатилетней девушке. В мою карету бросили камень, разбив окно, а затем метнули нож. Неизвестный скрылся, а мне повезло, что местные курицы выбрали тогда моду на пышные прическу с килограммами шпилек и еще всякой чепухи, нож хорошо задел ухо и встрял в верхушке прически, — она подошла ко мне и отодвинула волосы, — семь швов, — сказала она, и я увидел на левом ушке несколько белых полосочек. Я сглотнул, не зная, что сказать. Она отошла к столу и скомандовала обедать.

— Я тоже умею хорошо метать ножи, — сказал я вечером после того, как мы разобрали и почистили все полки с книгами. Она резко подняла на меня глаза и я испугался, что она меня сейчас не правильно поняла.

— Я могу научить тебя, если хочешь, — она замешкалась, я это заметил, но вдруг в её взгляде, что-то поменялась и она улыбнулась.

— Спасибо, думаю у меня не получится.

— В саду есть отличное тихое место. Никто там не увидит и не помешает, — в воздухе зависло промелькнувшее в её голове продолжение моих слов — «убьет тихо и никто не увидит, и не помешает», - я завтра повешу там мишень, а когда выпадет возможность, то мы попробуем.

— Хорошо, — неуверенно ответила она. — Только ножи сам будешь у Шанталь выпрашивать, — я улыбнулся прозвучавшей угрозе и отправился к себе.

— Почему вы постоянно позволяете себе меня оскорблять? — возмущался я на Шанталь.

— А чтоб ты, милок, не расслаблялся, — ответила кухарка. — Ножи ему дай, да еще и шесть штук. Размечтался! — и резко схватив меня за рубашку, нагнула так, что мы встретились с ней нос к носу, откуда только силы столько берет, — Зачем тебе ножи? Признавайся!

— Буду учить вашу госпожу самообороне, — вырвался и гордо выпрямился, чтоб даже не смела усомниться в моих благородных намерениях.

— Будешь в неё кидать, а она уворачиваться? — ну что за человек, а?

— Да, именно так, — съязвил я, смысл ей вообще что-то говорить.

— Тогда и четырех хватит.

— ???

Взял ножи и удалился в сад тренироваться на новой мишени. Через два дня ко мне присоединилась и Керри в своем черном одеянии.

— У меня не получается, — констатировала она свой очередной провал.

— Ты просто сильно напрягаешь руку. Расслабь её, — я взял её руку и немного потрусил. — Расслабь, — грозно сказал я.

— А я уже и забыла, что ты работал учителем. Взгляд, прям как у моей учительницы истории Виалетты Ропштейн, — нож полетел и красиво вонзился в мишень. — Ух, ты, получилось.

— Виалетта Раш… рапш, вобщем, та самая, ставит вам твердую пятерку, — я улыбнулся и подал следующий нож.

Проходили летние деньки, лето вступало в свои полные права и позволяло солнцу качегарить на полную. К вечеру мы иногда выходили покидать ножи, а днем прятались от жары, играя в шахматы или редактируя церковные реформы.

— Даже не знаю как сделать лучше, — Керри зарылась в бумагах, я сидел на краю её стола и пытался вникнуть в суть её вопроса. — Этот пункт надо смягчить, но …. Лаен слезь со стола, ты вообще меня слушаешь?

— Конечно, — на самом деле я только сейчас понял, что она мне что-то говорит, я был слишком занят, рассматривая её красивый аккуратный носик, русые волосы и длинные ресницы.

— Вот здесь сказано, что столовую для бедных надо закрыть, но ведь можно лишь сократить один прием пищи и тогда людям хоть что-то останется. Но я не знаю, что будет лучше: убрать завтраки и обеды, оставив лишь ужины или сделать так, чтоб кухня работала через день.

— Лучше оставить одни обеды, но чтоб они подавались каждый день. Все равно еда будет оставаться и людям ещё и на ужин будет хватать, — я все-таки слез со стола.

— Хорошо. Все, — выдохнула она и закрыла папку, — наконец-то закончили.

— Завтра первое число, — я осторожно повернулся к ней.

— Я помню, — она закрыла лицо руками. — Посидишь в своей комнате часик?

— Неа.

— А если я прикажу? — возмущенно спросила она.

— Приказывайте моя госпожа, — я навел на лицо серьезную мину.

— Приказываю не манипулировать мной, делая страдальческий вид и изображая бедного подневольного раба.

— Как скажете моя госпожа, — я улыбнулся.

— Будешь стоять молча. Пискнешь, и я расскажу Шанталь, что ты погнул её два ножа и без спроса взял новые.

— Это будет слишком жестоко с твоей стороны, учитывая, что третий нож погнула ты, — вернул я ей угрозу.

— Доказательства?

— Ты ведь Керри Бонстер — Монстер! Да, меня оправдают по всем пунктам.

— И после этого еще и Я плохая? Иди уже.

Следующий вечер тянулся нереально долго и вот, наконец, подъехала карета, из неё вышел мужчина в балахоне и направился к нам в кабинет.

— Ты обещал молчать, — напомнила Керри. Я кивнул. — Вот и молодец.

Она явно тоже нервничала и, когда открылась дверь, я буквально почувствовал, как она напряглась. Я быстро подавил желание положить руки ей на плечи. Вошедший не спешил снять капюшон, видимо из-за меня, сел за стол и выжидательно замер.

— Он не уйдет, — произнесла Керри таким тоном, что даже у меня мурашки пошли по коже.

— Как скажете, — будничным тоном произнес мужчина и снял капюшон.

«Я так и знал, что это Билли Фарум», - я еле сдержался, чтоб не произнести это. Он самый тихий и загадочный из старейшин. А как известно «в тихом омуте….»