Сара Маас - Двор холода и звездного света [Любительский перевод)]

— Они… ее семья отдала мне студию.

Это случилось сегодня утром. Я посетила семейную ферму Полины, никто этому даже не удивился. Словно они ждали.

Рессина наклонила голову в бок.

— И почему тогда такое лицо?

— Они отдали мне ее. — Я взмахнула руками. — Я пытался ее купить. Я предложила им деньги. — Я покачала головой, все еще пытаясь в это поверить. Я даже не вернулась в дом. Не сказала об этом Рису. Когда я проснулась на рассвете, Рис уже ушел, чтобы встретиться с Азом и Кассианом в лагере Дэвлона. Откладывать это было бессмысленно. Я знала, чего хотела.

— Они вручили мне ключи и документы, сказав указать в них мое имя. — Я приложила руку ко лбу. — Они отказались от моих денег.

Рессина присвистнула.

— Меня это не удивляет.

— Сестра Полины, — сказала я, дрожащим голосом, убирая ключ в пальто, — предложила вложить деньги во что-то другое. Пожертвовать их Кисточке и Зубиле. Ты знаешь, что это такое?

Я была слишком ошеломлена, чтобы спросить об этом, только кивнула, и сказала, что так и сделаю.

Охровые глаза Рессины смягчились.

— Это благотворительный фонд для артистов, нуждающихся в финансовой помощи, созданный для обеспечения их и их семей деньгами на еду, аренду или одежду. Поэтому им не приходится голодать или чего-то хотеть, пока они творят.

Я не смогла остановить слезы, которые появились в моих глазах. Не смогла сдержаться и не вспомнить те годы в той хижине и боль от голода. Вспомнить те маленькие контейнеры с краской, которые я смаковала.

— Я не знала, что он существует, — прошептала я. Даже со всеми фондами, которым я вызвалась помочь.

Я не знала, что есть место, мир, где художников ценят. Заботятся о них. Я никогда не мечтала о таком.

Теплая рука приземлилась на мое плечо, нежно сжимая.

Рессина спросила:

— Так что ты собираешься с этим делать? Устроишь мастерскую.

Я посмотрела на помещение перед собой. Не пустующее, а ожидающее.

И издалека, словно по холодному ветру, я услышала голос Сюриэля.

Фейра Арчерон, просьба. Покинь этот мир… сделав его лучше, чем он был.

Я проглотила слезы и заправила выбившуюся прядь волос в косичку, прежде чем обратилась к фейри.

— Тебе не нужен, случайно, совершенно неопытный деловой партнер?

Рисанд

Девушки были на тренировочном ринге.

Только шестеро и никто из них не выглядел слишком счастливой, но они тренировались, вслушиваясь в приказы Дэвлона о том, как обращаться с кинжалом. По крайней мере, Дэвлон показывал им что-то относительно простое для изучения. В отличие от Иллирийцев, которые столпились возле тренировочного кольца девушек, словно в насмешку.

Большинство мужчин так и не смогли совладать с луком. Я все еще ощущал удары нити по щекам, запястьям и пальцам, когда пытался его освоить.

Если одна из девочек решилась бы взяться за Иллирийский лук, я бы с удовольствием понаблюдал за ее обучением.

Я стоял с Кассианом и Азриэлем в дальнем конце тренировочного кольца. Лагерь Убежище от ветра ослепительно ярко сверкал от свежевыпавшего снега, который пригнала буря.

Как и ожидалось, буря закончилась вчера-через два дня после Солнцестояния. И как Дэвлон и обещал, он вывел девушек на тренировки. Младшей было около двенадцати, старшей-шестнадцать.

— Я думал, их будет больше, — пробормотал Азриэль.

— Некоторые уехали со своими семьями на Солнцестояние, — сказал Кассиан, наблюдая за тренировкой, шипя время от времени, когда одна из девушек делала болезненно неправильный маневр, о котором ей даже не сообщалось. — Они не вернутся еще несколько дней.

Мы показали ему списки возможных нарушителей спокойствия в лагерях. С тех пор Кассиан витал где-то далеко. Намного больше недовольства нагнеталось среди воинов, чем мы ожидали. Многие были из лагеря Золотой хребет, пресловутого соперника, где Каллон, сын лорда, старался пробудить как можно больше разногласий. Все было направлено на Кассиана и меня.

Смелый ход, учитывая, что Каллон все еще был воином-новичком. Даже не из-за того, что он не прошел обряд этой весны. Он был так же плох, как его неотесанный отец. Намного хуже , по мнению Аза.

Несчастные случаи иногда происходят во время обряда, предложил я, но Касс ответил однозначно.

Мы не будем позорить обряд, вмешиваясь в него.

Несчастные случаи происходят в небе все время , вмешался тогда Азриэль.

Если этот выродок захочет схватить меня за яйца, то для начала пусть отрастит их себе и все выскажет мне в лицо, прорычал Кассиан и на этом тема была закрыта.

Я знал его достаточно хорошо, чтобы оставить в покое, дать время решить самому, что делать с Каллоном.

— Несмотря на недовольства в лагерях, — сказал я Кассиану, махнув рукой в сторону тренировочных колец. Мужчины держались на приличном расстоянии от того места, где тренировались девушки, словно боясь подхватить какую-нибудь смертельную болезнь.

— Это хороший знак, Касс.

Азриэль кивнул в знак согласия, его тени закружились вокруг него. Большинство женщин лагеря прятались в свои дома при его появлении.

Говорящий с тенями редкий гость. И миф, и ужас. Аз выглядел недовольным находясь здесь, но он пришел, когда я попросил его.

Возможно, в этом не было ничего плохого, что Аз иногда вспоминал, откуда он родом. Он все еще носил Иллирийскую кожаную форму. Не пытался содрать с себя татуировки. Какая-то часть его была Иллирийцем до сих пор. Всегда была. Даже если он старался забыть о ней.

Кассиан молчал около минуты, с непроницаемой маской на лице. Он где-то витал еще до того, как мы собрались за столом в старом доме моей матери, чтобы обсудить отчет сегодня утром. Он ушел в себя после Солнцестояния. Я бы поставил приличные деньги на причину всего этого.

— Отличным знаком будет, — сказал наконец Кассиан, — когда здесь появятся двадцать девушек в течение месяца.

Аз тихо фыркнул.

— Я буду держать пари, а вы…

— Никаких ставок, — сказал Кассиан. — Не на это.

Аз удержал взгляд Кассиана, даже вспыхнули его синие сифоны, а затем кивнул. Хорошо. Эта миссия Кассиана, родившаяся много лет назад и, возможно, движущаяся к успеху.

Я положил руку на плечо Касса.

— Маленькими шажками, брат. — Я ухмыльнулся ему, зная, что он не взглянет на меня.

— Маленькими шажками.

Для всех нас.

Наш мир вполне может зависеть от этого.

Фейра

Городские часы пробили одиннадцать утра.

Месяц спустя мы с Рессиной стояли у входной двери, почти в одинаковой одежде: толстые, длинные свитера, теплые леггинсы и рабочие сапоги на подкладке из короткой шерсти.

Сапоги, которые уже были забрызганы краской.