Диана Хант - Наложница дракона [СИ]

— Значит, Исам ничего не знал? — с облегчением спросила я.

— Спроси у него сама, — посоветовала Фай.

Я с тоской посмотрела на небо и, когда увидела знакомый силуэт, ахнула, зажав рот ладонью. Одним прыжком оказалась на ногах и застыла, прижимая ребро ладони ко лбу.

Этого дракона я отличила бы из тысячи!

Потому что он был для меня единственным.

— Исам! — пробормотала я. — Как… неровно он летит…

Я беспомощно обернулась к фее, но та только отмахнулась и пробормотала, что чешуйчатые — живучие.

А потом лукаво улыбнулась.

— Удачи, — сказала она, подмигивая.

— Подожди! — перетаптываясь на месте, бросая взгляды то на приближающийся силуэт дракона в вечернем небе, то на Фай, взмолилась я. — Ты же еще прилетишь?

— А куда я денусь? — вопросом на вопрос ответили мне. — Но, знаешь, я за тебя спокойна. Думала ты тут растеклась от драконьего обаяния, а ты ничего, соображаешь.

— Но…

— Что касается вызова в Альма-матер, то да, он его в своей комнате держит, не догадался, что ты найдешь способ магическую печать на двери обойти, наивный. Найдешь. Я в тебе не сомневаюсь!

С этими словами Фай упорхнула, оставив за собой светящуюся линию, которая постепенно растворялась в воздухе.

Я снова посмотрела на серебряного дракона в небе и с удивлением отметила, что начало смеркаться. Это сколько же я просидела в медитации? И проговорила с Фай?

Исам рухнул на посадочную площадку драконом, видно сил, чтобы перекинуться в воздухе у него не было. Крыша под ногами заходила ходуном и я поняла, зачем в драконьих жилищах такие толстые стены.

Одного взгляда на Исама хватило, чтобы понять — ему больно. Очень больно.

И вместе с тем внутри все ликовало — живой!

Теперь только мысль об отце не давала покоя…

Я подбежала к распластавшему крылья дракону. Дрожащему, израненному.

— Исам, — вырвалось у меня и ком стал в горле, когда увидела глубокие, чуть не до кости порезы на спине, шее, голове, возле глаза. Прошептала: — Исам… Тебе нужен лекарь.

Веки Исама сомкнулись.

По телу дракона пошла дрожь. Словно сквозь толщу ваты в голове раздалось:

— Мичио Кинриу жив…

Я не смогла сдержать выдох облегчения.

Упав на колени возле дракона, я принялась гладить его по голове, стараясь не касаться ран. Дракон тяжело дышал.

Серебристая чешуйчатая шкура на ощупь оказалась твердой и теплой, почти горячей. Страшно было представить, с какой силой нужно ударить это существо, чтобы ранить его. Впервые прикасаясь к дракону в истинном облике, я поняла, почему драконы — истинные господа этого мира.

Даже от израненного, обессиленного, от него веяло мощью и величием.

— Исам, — прошептала я, чуть не плача, прислушиваясь к неровному дыханию. — Тебе нужен лекарь…

Дракон не услышал, или не показал, что слышит.

Я беспомощно обернулась на Скирона, который превратился в полупрозрачный глаз и с явным интересом наблюдал за происходящим. Заметив, что я смотрю на него, дух ветра вдруг принял мой облик, уселся в позу лотоса и закрыл глаза.

— Скирон, ты умница, — прошептала я, вытирая слезы.

В следующий миг я приподнялась, чтобы сесть поудобнее, а Скирон перетащил мне под зад одеяло. Я выпрямила спину, сложила ноги в «лотос», а пальцы в мудры и закрыла глаза.

В этот раз войти в нужное состояние удалось почти сразу. Ладони привычно защекотало, и, когда я посмотрела на них истинным зрением, увидела, что из центра каждой исходят тоненькие золотые лучи. Усилием мысли я принялась направлять золотистый туман на дракона, что лежал рядом со мной, израненный и обессиленный.

Но меня ждало разочарование. Несмотря на то, что в нужное состояние я провалилась практически сразу, «лечить» не получалось. Золотистый туман был прозрачный, едва заметный, но при этом какой-то твердый и слушаться не хотел.

Я чувствовала, как тело задеревенело, суставы выкручивало, словно с каждой каплей золотого сияния меня покидала собственная жизнь… но оставить Исама, который бился за меня, в таком состоянии я не могла.

Поэтому, сцепив зубы, пыталась и пыталась.

Наконец, дело пошло, золотистое сияние достигло самых страшных ран на шее дракона и те принялись потихоньку затягиваться. Внутренним зрением я видела, что остальные раны дракона тоже затягиваются, только очень медленно. В том, что Исам в безопасности, уверенности у меня не было. Поэтому я продолжала и продолжала. Пока мир не померк и не наступила тьма.

Снилось, что меня нежно-нежно целуют в висок и шепчут:

— Саша… Александра, ну зачем? Я бы и сам справился! У драконов сильная регенерация! Саша, ты меня слышишь?

Мое лицо покрывали поцелуями, по рукам и ногам, совершенно ледяным, скользили чьи-то горячие ладони. Понемногу я начала сознавать, что это не сон.

— Исам, — пробормотала я.

— Я здесь, Таша, — ответил дракон.

Меня снова погладили по щеке и поцеловали. На этот раз в губы.

Я открыла глаза.

Первым, что увидела, лицо Исама, низко склонившееся надо мной.

Я была в своих покоях, лежала на кровати, укрытая одеялом. Голова покоилась на какой-то горячей и удобной подушке, было тепло и уютно, причем тепло шло с одного бока.

Я пошевелилась и через секунду поняла, что моя голова лежит на плече Исама, горячо с одного бока — потому что под одеялом я лежу не одна. А еще я голая. И, кажется, не только я…

Я закусила губу и потупилась.

Меня снова нежно поцеловали в уголок рта, а губы Исама растянулись в улыбке.

— Ты очаровательна, когда краснеешь, Таша.

Я часто заморгала. В комнате царил полумрак. В огромное окно было видно звездное небо и два полумесяца, один побольше, другой поменьше. Третий, должно быть, скрыла туча.

— Здесь слишком темно, чтобы увидеть, что я краснею, — прошептала а.

Меня погладили по щеке, и этот жест был таким… волнующим, что ли.

— Драконы прекрасно видят в темноте.

Я сглотнула и снова потупилась.

Лежать было уютно и очень приятно… А учитывая, что гормоны принялись просыпаться вслед за мной, даже очень приятно… Чувство острого стыда понемногу вытесняла страсть. Дикая, необузданная, всепоглощающая.

Дракон снова припал в долгом поцелуе к губам и я почувствовала, что он дрожит. Учитывая, что он, судя по тому, что перенес меня спальню и раздел, проснулся намного раньше, его гормоны тоже взбунтовались раньше, и сейчас Исам с трудом сдерживает себя.

— Исам, — прошептала я, когда дракон отстранился, казалось только для того, чтобы впиться пристальным взглядом в мои губы. — Исам, почему я голая?

Дракон несколько раз моргнул, а потом чуть потряс головой, словно отгонял наваждение.

— Ты отдала мне все силы, Таша, — тихо сказал он. — Ты поступила, как истинная спутница дракона из древних легенд…