Екатерина Верхова - Виттория

– Мне срочно нужно протрезветь, – как можно спокойнее произнесла я. – Мой мозг абсолютно отказывается работать в таких условиях.

– Для этого потребуется время… А пока могу порекомендовать тебе старую добрую ванну, – вздохнула Улия. Кажется, она единственная, кто из нас двоих взял себя в руки.

– А что с Кларис делать будем?

– Я приведу ее в норму, позаботься о себе… Сегодня будет сложный вечер.

Вняв ее словам, я поплелась в ванную комнату, налила прохладную водичку, отрегулировав температуру магией желания. После чего разделась и с головой окунулась в воду. Стало легче. Значительно легче. Дыхание пришло в норму. Мысли хотя бы отдаленно можно было назвать связными, а тело начало сильно мерзнуть. Ну и, разумеется я, как не совсем трезвая особа, тут же нагрела ее стихией огня, забыв, что нагревать организм сейчас совсем не стоит.

Проснулась я от того, что вода в ванне остыла, а за дверью раздавались какие-то смутно знакомые мужские голоса. Ну вот не покои королевы, а проходной двор какой-то. Кто-то еще записку передал? Король пожаловал? Черт, да дайте в норму прийти!

Завернувшись в длинный халат, увы, другой одежды не было, кроме повидавшего сегодня все виды платья, которое ну совсем не хотелось надевать, я вышла из ванной и встала как вкопанная.

– Ранольчик, Манольчик… – губы сами расплылись в улыбке и я, пренебрегая правилами этикета, бросилась им на шею и каждого расцеловала в обе щеки. – Как же мне вас не хватало…

– Ооо, – протянул Ран, громко втягивая воздух через нос, – и что это Наше Величество так отмечало?

– Отсрочку вхождения во взрослую жизнь, – услышала я слабый голос Кларис. Если я выгляжу хоть немного так же жалко, как моя первая фрейлина, то дела плохи. У Кларис после каждой «пьянки», которые мы устраивали крайне редко, начинался очень быстрый «отходняк». И сейчас она напоминала умертвие, восставшее из глубин хаоса. Под глазами залегли синяки, руки дрожали, всегда блестящие волосы померкли, а лицо было серее грозовой тучи. Помимо всего прочего она укуталась в три одеяла и пила какой-то отвар, приготовленный Улией. Сама вторая фрейлина уже чувствовала себя как огурчик и, весело напевая какой-то мотивчик, порхала между скляночками и баночками, смешивая какие-то травы.

– Даже не хочу знать, о чем речь. – пробормотал Ман, переводя взгляд с Улии на Кларис. – Но… увы… в курсе.

– И как будем нашу королевишну в чувство приводить?

– Слушайте, прошла лишь пара дней… Как вы тут?

– Очнись, Витт, неужели ты думаешь, что наш, да и твой, отцы послали бы тебя сюда, не отправив на разведку нас? Мы тут задолго до твоего приезда объявились, просто сейчас нам стало позволено это раскрыть…

Я открыла рот. А потом закрыла. Вот аж злости не хватает. Я в них так нуждалась, а они притаились где-то недалеко и наблюдали за всем происходящим… Да… Да… злости нет. И чтобы выразить все свое негодование, я взяла с дивана подушку и метнула в них. Почему-то не попала, хотя они стояли на расстоянии нескольких шагов.

– Солнышко мое ясное, – услышала я этот опасный тон Рана, который обычно не предвещал ничего хорошего, – ты сейчас не попала, потому что пьяна в стельку или потому что с самого нашего уезда из Академии ты даже не думала тренироваться?

– Потому что пьяна, – пискнула я, внутренне сжимаясь.

– И хочешь сказать, что ты тренировалась? – насмешливо протянул Ман, подыгрывая тону брата. Ну все, он успел залезть на эту полочку моих мыслей, которые я почему-то даже не думала охранять, и выяснил, что о тренировках я вообще не думала.

Если честно, то больше рабства я боялась только усиленной тренировки Рана и Мана. Утрирую, конечно, но не так сильно.

– Ладно, твоим воспитанием займемся позже, а сейчас тебя в порядок надо привести. Ну и где твоя голова была? – Ран забрал у меня из рук полотенце и принялся вытирать мои волосы. Дело достаточно привычное, с учетом того, что после этих самых усиленных тренировок я не могла двигаться. Совершенно.

– Тут все плохо, Ран… Все очень плохо, – доверившись рукам главного тренера, начала жаловаться на судьбу я.

– Все очень плохо может стать, если кто-то из приближенных к роду узнает, в каком состоянии ты была за несколько часов до приема, а остальное мелочи. Ты, Виттория, очень грамотно выстроила свою позицию. Во-первых, внутри замка. Твоя реакция на фаворитку супруга более чем достойная. Не считая истерии на тему развода.

– Но…

– Даже у стен есть уши, – нравоучительно произнес Ран, – а в кабинете короля этих ушей вообще хоть отбавляй. Так что на наши никто и внимания не обратил. Вообще… Единственные стены, до которых мы не добрались, это эти самые покои. Ну тут уж сами научили…

– На свою голову, – хмуро добавил Ман. – Знаешь, как трудно было понять твой следующий шаг, когда на тебе этот вечный блок?

– Которому, кстати, мы тоже научили сами, – развеселился Ран. – Во-вторых, твоя политика по отношению к становлению армии Танцара. Думаю, ты размышляя о том, что тебе потребуется мгновенная защита даже от короля. Мудрый ход, но весьма затратный. Впрочем, тебе, как имеющей процент со всех грязных делишек преступного мира… Кстати, постарайся, чтоб кроме присутствующих об этом никто не узнал.

– Да нет, Ранольчик, – ехидно ответила я, – выйду на главную площадь и тут же всем расскажу. А начну с сегодняшнего вечера.

– Ехидничает и не лезет обниматься, постепенно трезвеет, – констатировал Манол.

– Кстати, вопрос, а на кой черт ты сегодня с утра пошла к Васлену?

– Ну…

– Становиться взрослой, – тут же буркнула Кларис. Заело ее что ли?

Ман с Раном, округлив глаза, удивленно на меня уставились.

– Да, упустили мы пункт про рабство… Типа два года и если…

– Солнышко мое ясное, королевишна моя безмозглая… – перепутав эпитеты, вздохнул Ран. – Неужто ты думаешь, что твой отец не предусмотрел ту самую вероятность, что за ближайшие два года ты так и не привыкнешь к мужу?

– То есть?

– Отменить древнюю традицию неповиновения супруги, разумеется, никто не мог. Но твой отец в брачном договоре заменил пункт про два года без близости на двадцать лет без наследников. А тебе, разумеется, даже в голову не пришло поднять договор. А ты подними… Много интересного о своем мудрейшем из отцов узнаешь. Он обложил тебя защитой по всем флангам. Да если тут с твоей головы волосинка упадет, то он на законных основаниях может к чертям уничтожить весь Танцар.

Так, в голове проясняется. Я почувствовала небывалую благодарность к отцу. Итак, в ближайшие двадцать лет стать наложницей мне не светит, а значит… фух, живем. Но…

– Стоп. Но как оказалось, что Васлен подписал договор? У него, в отличие от нас, был выбор.

– Тут сыграли два фактора, – наливая мне в стакан воду, проговорил Ран. – Первый это то, что при составлении самого договора присутствовал наш отец, и он смог сформулировать все так, что комарик и носа не подточит.