Ирина Бондарь - Светлая сторона тьмы [СИ]

Горе оказалось настолько сильным, что мастер на мгновение ослеп, и только прикосновения сестры смогли пробиться сквозь кровавую пелену безумия.

— Дэй, — шепотом позвала девушка, его близнец, его кровная половинка, всегда понимавшая все лучше остальных. — Мы найдем его. Тш-ш, не убивайся раньше времени.

Волшебный голос успокаивал, возвращал способность мыслить, выводил из боевого транса. Они каким-то образом оказались в небольшой комнате, где кроме них никого не было.

— Они забрали моего сына, — глухо сказал Дэйд, глазам было больно, они горели так, словно их касалось раскаленное железо.

— Я знаю, милый, знаю.

Маленькая колдунья взмыла над полом, чтобы оказаться на одном уровне с братом, и осторожно вытерла его мокрые щеки. Их глаза встретились, и все было ясно без слов.

— Мы обязательно вернем его.

— Если хотя бы волос с его головы упадет, я убью Айвина своими руками.

— Конечно, но все будет хорошо. Нет смысла похищать малыша, чтобы убивать его, ты ведь понимаешь. Скорее всего, он хотел оказаться в равных условиях с нами, пока в Сумрачном Эйде его дочь.

Дэйд вздрогнул, полностью возвращаясь в реальность.

— Стелла не виновата, она и сама чудом не погибла, теперь я это понимаю. И не позволю никому жертвовать моим сыном ради политики, — медленно произнес он. — Но надо любым способом скрыть это от Соланж. Боюсь даже подумать, что она натворит, если узнает о похищении. Тебе ясно? Илана в походе, она тоже не должна понять раньше времени. И всем остальным запрещаю говорить хоть одной из них об этом!

Мягкий и всегда мирный мастер пропал, на его месте стоял воин, готовый драться не на жизнь, а на смерть. Дэйя впервые видела своего брата таким, но пообещала ему все, что он хотел.

— Надо немедленно выйти на связь с Айвином. Я должен знать, что он потребует от нас как гарантию безопасности Ярса.

Айвин.

Зеркала отражали немолодого мрачного мужчину. Он здорово похудел и осунулся за последние луны, но даже это не могло убрать упрямый блеск в светлых глазах, заставить опуститься надменно вздернутый подбородок. Тсарь он здесь или кто-то в этом смеет сомневаться?

Айвин хмыкнул и вернулся к прерванному занятию. Боевой фантом ожил, бешено вращая двумя мечами. Его величество поправил тренировочные доспехи и ринулся в атаку.

Последние пару недель тсарь частенько наведывался в дальнюю часть дворца, отведенную под хозяйственные помещения, там же располагались казармы караульных и охранников. В просторных залах могли без помех тренироваться одновременно три десятка воинов в каждом, в малых комнатах занимался тсаревич со своими наставниками, а в накрытом магическим куполом тире можно было упражняться в стрельбе.

Владыка светлого государства был в курсе сплетен, распространявшихся по столице со скоростью лесного пожара, но, пожалуй, впервые они не привели его в бешенство. Поговаривали, что тсарь постарел и сильно сдал из-за войны. А еще, что все это из-за дочери, которую захватили деймины, и теперь нет никакой надежды увидеть девушку живой, потому что никогда такие похищения не заканчивались передачей заложников. Конечно, дураки они, эти деймины, освобождать ценную заложницу!

Кое-кто тихонько предполагал, что его величество мог и помешаться с горя, и только эти сплетни могли повредить репутации Айвина. Не хватало только, чтобы его решения и приказы подвергались сомнению из-за них. Остальное можно было пропустить мимо, даже казнить кого-то за антиправительственные разговорчики не хотелось.

Кроме всего прочего, светлый государь крайне плохо спал. Слишком много противоречивых мыслей гудело в голове, странные чувства и переживания не давали успокоиться, а, когда мужчина после нескольких чалов безрезультатных попыток забывался тяжелым, тревожным сном, ни к чему хорошему это не приводило. Флавий исправно снабжал Айвина успокоительными и снотворными зельями, но тсарь и без напоминаний придворного мага знал, что злоупотреблять ими не стоило.

Фантом совершил коварный выпад, так что мужчина едва успел парировать, скрестились два клинка, призрачный и настоящий, даже звон оружия прозвучал, словно в настоящей битве. Те, в чьих жилах текла кровь правителей Алайи, обладали полным иммунитетом к магии иллюзий, но если сами для себя создавали волшебные видения, они получались такими яркими, словно настоящие объекты. Тсарю показалось на миг, что от его призрачного противника даже яростью пахнет, хотя, разумеется, фантомы не могли излучать запахов.

Воин-видение попытался с размаха ударить противника свободной рукой, стараясь действовать внезапно и застать врасплох, но тсарь в последний момент отклонился, так что рука прошла по касательной. От сильного толчка он чуть не потерял равновесия, раскрылся и получил рану в предплечье. Не настоящую, разумеется, но синяк вполне мог остаться, тренировочные доспехи давали воинам возможность многое чувствовать на себе, чтобы быть готовым к настоящим сражениям.

— Проклятье! — прорычал тсарь, и уже сам стал теснить распоясавшийся фантом к дальнему концу зала.

Подобные тренировки в юности доставляли будущему владыке несказанное удовольствие. Конечно, в настоящие схватки наследника никто не отпускал, а энергия и воинственность требовали выхода. Как и все поколения правителей до него, Айвин прошел обязательный курс воинской подготовки, теоретический и практический, умел анализировать бои, достаточно разбирался во всем, чтобы принимать решения, как правитель, но все же этого было мало. Едва прошел период траура после смерти отца, как новый правитель, невзирая на возражения наставника и членов совета, помчался в бой. Охоты на хищников, карательные операции против разбойных банд и тому подобные возможности почувствовать вкус битвы давали весьма острые ощущения. Несколько раз тсарь был ранен, это научило его осмотрительности, но не отбило охоты к дракам. Только появление в жизни правителя тсарицы Леа и рождение Маркуса немного поумерили пыл воинственного владыки.

Конечно, сейчас, когда всего парочка лет отделяла Айвина от пятидесятилетия, он вполне четко осознавал, что вряд ли повторит кое-какие подвиги прошлого. Просто сейчас звон оружия и почти автоматическая реакция разума на град ударов, сыпавшихся со стороны фантома, позволяли забыть о проблемах. Танец со смертью, как сказал когда-то один из его товарищей, делает неважным все, кроме стремления выжить.

Призрак был загнан в угол и, после нанесения ему смертельной с точки зрения шейса раны, застыл без движения. Тсарь перевел дыхание и утор со лба пот. Тяжело давались ему тренировки, но все же он чувствовал себя намного лучше, чем в последние пять лет, когда совсем их забросил. Набранные за период спокойствия килограммы ушли, двигаться стало легче, но проклятая бессонница все портила.