Ульяна Соболева - Возрождение Зверя [СИ]

Он не солгал. Она умирала. Она ожесточённо боролась с резью в животе, то выгибаясь, то сжимаясь на руках у своего сына, нёсшего её к широкой кровати в одном из брошенных домов, принадлежавшем, судя по запаху, оборотням.

Пока он укладывал Марианну на кровать, успокаивая тихим шёпотом, я прошёл к одному из помещений, явно ощущая чужое присутствие в этом доме. Так и есть. Семья из трёх ликанов, испуганно взвывших, когда я распахнул дверь огромного гардероба, завешанного дорогой, но уже потрёпанной одеждой. Мародёры. Обкрадывали убежища вампиров днём, а по ночам скрывались, используя вербу для отпугивания ослабленных голодом врагов. Вполне распространённое явление тут, в нейтральной зона, по умолчанию на принадлежавшей никакой из враждующих сторон. Схватил женщину и волоком протащил в спальню, где Сэм продолжал поглаживать мать по волосам, опустившись на колени перед кроватью, а Рино нетерпеливо ходил из стороны в сторону, явно сдерживаясь от желания закрыть уши ладонями.

— Ты, — обращаясь к ликанше, на решавшейся подняться с пола и причитавшей что-то о своём ребёнке, — ты поможешь ей разродиться, и я отпущу тебя, твоего мужа и вашего щенка целыми и невредимыми.

Волчица быстро-быстро кивает головой, начиная оглядываться и замечая остальных.

— Мне… мне нужна вода… таз… тряпки и что-нибудь… что-нибудь, чтобы вставить ей в рот, чтобы она не… не кричала так громко.

— Так достань! — прорычав ей в лицо, перекошенное от ужаса.

— Ты, — обернувшись к ощетинившемуся Рино, — помоги достать всё это!

Сэм подтолкнул Рино в спину в направлении к двери.

— Я поищу, Рино. А ты подожди на улице.

С нажимом. Зная, как реагирует ублюдок на команды. Но меня перестало всё это волновать, как только я посмотрел на Марианну. Как только увидел, как над ней склонилось бестелесное чёрное нечто. Тоненькая белая энергия воспарила по стена к этому нечто, с громким чавканьем поглощавшему его.

И волной ненависти отбросить эту тварь в толщу стены. Моя! Только мне решать, сколько ей жить и когда умереть!

В голове очень тихо раздалось насмешливое:

«Знаем мы, как ты можешь решать относительно неё, зависимый ублюдок. Лучше б ты так на порошке плотно сидел…»

Зажмуриться, сосредотачиваясь и взрываясь приказом в мыслях Марианны.

«Я здесь… Посмотри на меня, Марианна»

Она резко открывает глаза, наполненные слезами, и моё сердце… то самое… сгорающее в ледяном пламени сердце, падает в желудок, потому что я слышу её шёпот:

«Любимый… ты пришёл… Любимый…»

Обжигающей дрожью по телу, гребаными кислотными мурашками от этого ядовитого «любимый», чтобы услышать голос внутри: «Скольких, кроме тебя, она так называла, когда ей что-то было нужно? на счесть!»

— Пришёл, Марианна. Пришёл. И ты ещё горько пожалеешь об этом.

Сэма трясло. Его знобило так, будто в его руках были высоковольтные провода. Он смотрел в окно, как отец, стоя у изножья кровати, вливал энергию в Марианну. напряжённый, сосредоточенный, со вздувшимися на лбу и больших ладонях венами, он насыщал своей силой мать. Сэм ощутил, как его собственное плечо сжала чья-то сильная рука, и услышал хриплый низкий голос.

— Они справятся. Они всегда со всем справлялись.

Молча кивнул. Он на мог говорить. В горле пересохло, язык казался распухшим, а зубы стучали.

— Эй, парень, успокойся. Всё позади. Это же Мокану. Он поможет ей.

Сэм снова кивнул, неспособный посмотреть на двоюродного брата. Он знал, что Рино тоже едва с ума на сошёл, пока вёз их сюда. Возможно, это было жестоко — просить именно Смерть везти их к отцу, рисковать, оставив Викки и маленького сына в убежище, но он был Хозяином города и знал все дороги как свои пять пальцев.

Ник резко выдохнул, распахнув глаза, и Сэм подался к окну, стискивая зубы, чтобы на закричать. Волна страданий, ещё более сильная и ужасная, накрыла Марианну. И если её ощутил Сэм, находясь за стенами дома, то Ника она ударила прямо в солнечное сплетение. Отец согнулся и резко вскинул голову, поворачиваясь к нему и оскалившись… и только сейчас Сэм замер и ощутил, как ужас пробирается в его сердце. Глаза Ника были абсолютно белыми с голубым ободком зрачка. Он на заметил этого раньше, будучи занятый умирающей матерью.

— Дьявол… отец…

Вырвалось нечаянно, и хватка Рино на плече стала сильнее.

Что произошло с Мокану? Что должно произойти, чтобы чьи-то глаза потеряли цвет? Какие ужасы они видели? Точнее… что могло стать кошмаром для такого Зверя, как Николас Мокану?

А потом словно обухом по голове понимание ещё одной несостыковки: всё это время Ник не подошёл к Марианна. не прикоснулся к ней. Всё это время… этот грёбаный час, что Сэм простоял на холоде, уверенный, что своим присутствием помешает отцу… помешает этим двум, между которыми всегда была связь настолько сильная, что даже их дети казались рядом с ними лишними… помешает им снова потянуться к друг другу… Но, нет. В этот раз — нет.

Всё это время Мокану не сделал и шага к матери, стоя возле её ног. Не подошёл, на провёл рукой по волосам, Не коснулся лица. Он просто вливал в неё энергию. На расстоянии. Так, будто просто выполнял механическую работу. Так, будто его волновал только ребёнок. Сэм машинально перевёл взгляд на левую руку отца, которой он вцепился в перекладину кровати. И в эту же секунду дерево хрустнуло, на выдержав натиска. Почему он сдерживает себя от близости с женой?

— Что за…

«Голос Рино», — отметил краем сознания Сэм.

— Твою мааать! Влад… Зачем?

Сэм резко повернулся к брату и прикусил губу, увидев появившихся словно из ниоткуда вампиров. Много вампиров. Мужчины, женщины. Ослабленные и обозлённые, они возникали словно тени из-за силуэтов разрушенных зданий. Несколько ликанов, выглядевших гораздо лучше из-за возможности питаться и днём, и ночью. Опальные волки, некогда зажиточные хозяева лесных территорий, а теперь выступившие против своего предводителя Алексея и переметнувшиеся в лагерь Влада Воронова, обещавшего им вернуть их земли.

Сэм чертыхнулся про себя, желая прямо сейчас посмотреть в глаза деду и высказать ему всё, что он думал об этой подставе. Да, парень расценил заботу короля именно так. Несмотря на то, что умом понимал — Влад волнуется за их безопасность и не доверяет ни на йоту своему брату. Вот только он ошибся, считая, что Сэм станет просто смотреть, как уводят в плен измождённого отца. Он мог его ненавидеть, мог быть несогласен с ним в любых вопросах, мог на разговаривать с отцом годами и убивать того презрением. Но всё это касалось только его и Ника. Противостояние, в котором рано или поздно останется только один победитель. Иногда Сэм думал о том, что простил бы Нику что угодно, даже полное уничтожение расы вампиров. Что угодно, кроме слёз и боли матери.