Дж Андрижески - Чёрный прах

— Туристы? — я удивлённо моргнула. — Пропали?

— Да, мэм.

— Полиция штата считает, что это может быть связано?

Она кивнула, открывая дверь внутрь и жестом показывая мне проходить вперёд.

— И ФБР. Я слышала, что ФБР только что начало расследование недавних исчезновений, так что может быть, они его найдут, — сказала она, и её техасский акцент сделался более заметным.

Все ещё хмурясь, я последовала по направлению её указывающей руки.

Я очутилась в комнате с коричневыми и зелёными стенами, уставленной белыми круглыми столами в окружении пластиковых стульев. За одним из этих столов, прямо посередине комнаты, сидела девочка с длинными каштановыми волосами, овальным лицом и темно-синими глазами.

Руки и пальцы она сложила на столе.

Она смотрела, как мы заходим, её мягкое юное личико было лишено выражения.

Охранник в униформе стоял в углу, но в остальном все походило на визит в детский класс, когда все остальные дети ушли.

Доктор Вашингтон подошла прямиком к девочке, оставив меня следовать за ней позади.

— Бёрди, — сказала доктор. — Это доктор Мириам Фокс. Она надеялась поговорить с тобой.

Маленькая девочка моргнула, переводя взгляд с доктора Вашингтон на меня.

Она ничего не сказала.

Она также не выглядела даже отдалённо боящейся или запуганной — или испытывающей ко мне какой-то интерес. В её глазах присутствовала отрешённость и пытливость, свойственная куда более взрослому человеку.

— Я оставлю вас вдвоём, — сказала доктор Вашингтон, переводя между нами взгляд. — Доктор Фокс, если вам что-нибудь понадобится, просто попросите Джейсона.

По её кивку я посмотрела на офицера, стоявшего в углу.

Взглянув на него на мгновение и слегка нахмурившись, я повернулась к доктору Вашингтон.

— Я бы предпочла поговорить с ней наедине, — сказала я. — …Если это возможно, конечно. Я так поняла, что детектив Натани также запрашивал беседу наедине.

Доктор Вашингтон выглядела опешившей.

Посмотрев на охранника, Джейсона, и на меня, она кивнула, переглянувшись с ним.

— Это возможно, — признала она. — У двери есть кнопка. Нажмите на неё, если захотите закончить сессию. Или постучите по двери.

Я кивнула, улыбнувшись ей, затем молодой девочке, которую она назвала Бёрди.

— Спасибо, — сказала я. — Уверена, мы вдвоём отлично поладим.

Доктор Вашингтон повернулась, чтобы тоже посмотреть на девочку.

Я чувствовала, что мои слова настроили её скептически. Я также ощутила в её свете лёгкое беспокойство — беспокойство, нацеленное на меня. Вопреки тому, что она сказала о хорошем поведении Бёрди, она не полностью доверяла своей юной пациентке.

Полезные сведения.

Более того, у меня сложилось смутное впечатление, что доктор Вашингтон боялась девочки, вопреки её юному возрасту и миниатюрному тельцу. Учитывая. что Руби Вашингтон была сертифицированным психиатром, получившим медицинскую степень в Бостонском университете, и десятилетиями работала с детьми в подобных учреждениях, она не казалась мне той, кого легко взволновать.

Это тоже полезные сведения.

Позволив её взгляду немного задержаться на этих темно-синих глазах и ручках, лежавших на белом столе, доктор Руби Вашингтон кивнула девочке, почти как если бы та была взрослой приятельницей.

— Ты можешь доверять доктору Фокс, Бёрди, — сказала она с лёгким предостережением в голосе. — Поговори с ней. Она хочет тебе помочь… и твоим братьям и сёстрам. Она из индейцев, как и ты. Она поймёт.

Девочка моргнула, глядя на доктора Вашингтон серьёзными глазами.

Сложно было сказать, как она отреагировала на её слова.

— Что ж, — доктор вздохнула. — Оставлю вас вдвоём, как и обещала.

Я кивнула в знак благодарности, когда она бросила на меня последний взгляд перед тем, как уйти.

Мы тоже обсуждали это — что Бёрди Филлипс охотнее поговорит со мной и будет сотрудничать, если будет знать о моем индейском происхождении.

Я подождала, пока дверь закроется за доктором и Джейсоном, безмолвным офицером, который стоял в углу. Я подождала, пока не останемся только мы с Бёрди.

Затем, подойдя ближе, я показала на один из пластиковых стульев.

— Можно? — спросила я скорее для того, чтобы посмотреть, ответит ли она.

Она подняла взгляд, затем медленно кивнула.

— Конечно, — сказала она.

Её голос прозвучал так по-взрослому, что я вздрогнула.

При взгляде на неё, на это маленькое, слегка недоразвитое тельце с тоненькими ручками и ножками, мне почти показалось, что кто-то другой озвучивает её, создавая иллюзию, будто говорит ребёнок, тогда как на самом деле в другой части комнаты присутствовал взрослый.

Я быстро пришла в себя и улыбнулась.

— Спасибо, Бёрди.

Отодвинув белый пластиковый стул, я аккуратно села на него, положив руки и предплечья на белую столешницу и переплетя пальцы.

Эти безрадостные темно-синие глаза встретились с моими, все ещё смотря с той странной взрослой пытливостью, пока она окидывала меня взглядом. Я ощущала от неё шепотки эмоций, но ни одной из этих эмоций я не ожидала бы от ребёнка, даже от ребёнка, которого осудили за убийство первой степени.

Она оценивала меня почти бесстрастным взглядом, как будто я противник, с которым ей, возможно, придётся сразиться — то ли физически, то ли ментально.

Я улавливала проблески этой оценки меня.

Эта оценка не была совсем ошибочной или наивной.

Она определённо чувствовала во мне нечто иное, по сравнению с другими докторами, которых она видела.

Я позволила ей присмотреться ко мне, не пытаясь слишком быстро подталкивать к разговору. Я гадала, заговорит ли она со мной первая, если я не подтолкну её в конкретном направлении.

Мне не пришлось ждать долго.

— Вы здесь из-за Волка, не так ли? — спросила она.

После небольшой паузы я медленно кивнула.

— Более-менее.

— Почему? Что он сделал?

Подумав о том, как Энджел и Ковбой описали появление Волка в доме Мануэля Азуре прошлой ночью, я ненадолго приподняла руки со стола, буднично пожав плечами.

— Пока ничего конкретного, насколько я знаю, — сказала я. — Он прошлой ночью вернулся в резервацию и сделал то, что можно расценить как угрозу, — я всматривалась в её лицо. — Ты знала, что его изгнали из резервации, Бёрди?

Она кивнула.

— Да. Я знала, — все ещё изучая моё лицо, она добавила: — Они кучка усталых стариков. Они не понимали, что он им предлагал… что он пытался сделать. Они за годы слишком разленились, слишком привыкли быть псом, привязанным снаружи дома белого человека. Они скулят и скребутся, махают хвостами, когда он бросает им объедки.

Я выдержала её взгляд, сохраняя более-менее нейтральное выражение.

— А что Волк им предлагает? — спросила я. — По твоему мнению?