Дж Андрижески - Чёрный прах

Признаюсь, меня немного беспокоило, сколько людей узнавали моё лицо.

Я не мелькала во многих газетных статьях, и я вообще не участвовала в череде ток-шоу, в отличие от самого Блэка.

Если они узнали меня, они определённо узнают его.

Вот ещё одно непрошеное напоминание о том, что меня, скорее всего, ждало, когда и если я вернусь в Сан-Франциско и попытаюсь вернуть свою прежнюю жизнь.

Вытолкнув это из головы, я протянула руку детективу Фреду Рамирезу, пятидесяти-с-чем-то-летнему мужчине с седеющими волосами, узким лицом и худощавым телом, одетым в помятый темно-синий костюм без галстука. Судя по его позе и поведению, я угадывала в нем бывшего военного, что имело смысл, учитывая то, сколько военных баз располагалось в разных частях Нью-Мехико.

— Вы Мириам Блэк? — спросил он, удивлённо моргнув.

Я кивнула, улыбнувшись, и отпустила его руку, чтобы выпрямиться перед его столом.

— Я должна была встретиться с агентом Ли, — произнесла я. — Вы работаете с ним? Детектив Натани попросил меня приехать сюда и по возможности задать ему, а может и вам, несколько вопросов о деле, над которым они работают в резервации навахо.

Рамирез кивнул, удивление исчезло из его взгляда. Затем он посмотрел за меня, взглянув на мой эскорт с парковки.

— Спасибо, Хосе. Ты можешь идти.

Я видела, как коп, которого, видимо, звали Хосе, переводит взгляд между мной и детективом отдела убийств, как будто ища причину остаться. Затем, шутливо отдав мне честь, он улыбнулся и попятился из комнаты.

— Спасибо, — сказала я, улыбнувшись ему. — Я ценю, что вы спасли меня от жары.

Он расплылся в широкой улыбке.

— Без проблем, мэм. Всегда пожалуйста, — он посмотрел на Рамиреза. — Проследите, чтобы она попила воды, — добавил он. — Я нашёл её на парковке уже с лёгким тепловым ударом.

— Принесёшь ей бутылку, ладно? — сказал Рамирез.

Хосе кивнул, затем окончательно вышел, закрыв за собой дверь.

— Вам нужно быть осторожнее с этим сухим жаром, — сказал мне Рамирез. — Присаживайтесь, миссис Блэк. Джордж… агент Ли… немного опаздывает, в связи с другим расследуемым делом. Но Натани сообщил мне о вашем приезде, — его губы поджались под седыми усами. — Он также сказал, что вы вчера ездили в Уайт-Рок.

Усевшись на потрёпанный мягкий стул перед его столом, я кивнула.

— Ездила.

— Хотите чем-нибудь поделиться из состоявшегося там разговора?

Я развела руки, копируя жест Блэка прежде, чем осознала своё намерение. Заметив это, я крепко стиснула руки на коленях, но уже увидела, что детектив Рамирез проследил за моим движением, приподняв бровь.

— Я с радостью поделюсь всем, что вы хотите знать, — сказала я. — Мой визит туда не был официальным, и я ездила туда не в качестве психолога, так что я могу пересказать все интервью, если хотите… но я не знаю, сколько времени вы уже потратили на разговоры с ней.

Лёгкое напряжение между его глаз ослабло.

— Чего вы надеялись добиться, поговорив с ней? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Отчасти просто сбор подоплёки событий. Мой коллега, Квентин Блэк, который работает с БДИ и полицией Нации Навахо, попросил меня приехать и разузнать, не смогу ли я предоставить ему какие-то сведения с психологической точки зрения. Учитывая, что подозреваемый, мужчина, называющий себя «Волком», как я поняла…

Детектив кивнул, глазами показывая, что следит за моей мыслью.

— …имеет некое психологическое влияние на детей, казалось логичным начать оттуда.

— Действительно, — сказал он.

Дверь позади меня открылась, заставив меня повернуться.

Это был Хосе, державший в одной руке бутылку воды, а в другой — бумажный стаканчик со льдом. Он поставил их на стол передо мной, наградив меня очередной поразительной белозубой улыбкой, когда я поблагодарила его.

Секунды спустя он вышел из комнаты.

Я налила себе немного воды, пока Рамирез откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, сверля меня проницательным взглядом.

— Мы причислили его к типу Чарльза Мэнсона, — сказал он, наблюдая, как я пью. — Якобы он подрядил их на какую-то квази-духовную политическую миссию. Подговорил этих детей совершать непосредственные убийства, а у самого руки остаются чистенькими.

Я кивнула, сделав несколько глотков холодной воды, и поставила стаканчик на край его стола.

— Такая возможность определённо имеется, — подтвердила я, прочистив горло. — Конечно, мне нужно поговорить с большим количеством его детей. И желательно с ним.

В ответ на последние слова он немного нахмурился.

— Ага, — пробурчал он. — Мы бы тоже хотели поболтать с ним. Особенно теперь.

— Вы не сумели его найти? — спросила я. — Вы когда-нибудь его допрашивали? Во время суда над Бёрди, или когда-либо до или после?

Рамирез покачал головой.

— Нет. Он исчез вскоре после того, как всех детей подвергли психологическому освидетельствованию и тестированию. Мы намеревались задержать и его. Некоторые хотели отправиться на полноценную охоту, привезти его силой… но когда дело касается индейской резервации, дело приобретает деликатный характер. Формально это федеральная юрисдикция.

— Федералы выражали интерес к делу? — спросила я. — До теперешнего момента, имею в виду.

Он снова покачал головой, в этот раз медленнее.

— Интересно, но… нет, — сказал он, бросив на меня очередной проницательный взгляд. — Не выражали.

— Вы находите это странным?

— Да, немного, — он пожал плечами, все ещё наблюдая за мной острым взглядом. — Однако в Альбукерке им только что назначили новое руководство, так что может быть, поэтому они теперь заинтересовались. Как я и говорил, дело носит деликатный характер. В резервации.

Все ещё всматриваясь в моё лицо, он выдохнул, заново сложив руки на коленях и откинувшись на спинку так, что та издала тихий скрип.

— Мы звонили им, сообщили о проблеме. Обычно они более остро реагируют на все, что может иметь намёк на терроризм. Учитывая жестокость преступления, возраст девочки, политические мотивы, описываемые некоторыми детьми… и тот факт, что этот «Волк» активно организует их в тех холмах… мы ожидали большого интереса, по правде говоря. Возможное похищение. Идеологическая обработка и вербовка. Терроризм. Убийство. Пропавшие туристы.

Он пожал плечами и развёл руками.

— Но они сказали, что на их взгляд это кажется местной проблемой, — сказал он. — Не их юрисдикция. Они предложили нам сотрудничать с властями племён и уважать их суверенитет.

Теперь я тоже хмурилась.

— Это… странно.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Я рад, что не один так считаю, — он навалился на стол, положив стиснутые руки поверх разбросанных бумаг. — Каково ваше впечатление о том, что сказала вам Бёрди? Это показалось вам политическим, в плане идеологической составляющей? Или скорее «откровенное безумие и желание убивать», как примерно сказали мои коллеги из ФБР?