Максим Субботин - Нифельшни из Хаоса

«Давай, Тринадцатая, я знаю, что ты там. Мне нужна твоя помощь. Мне нужно вспомнить все, чтобы стать сильнее».

Возможно, она сможет справиться и без искры. В конце концов, раньше Тринадцатая была способна на многое. Надо просто перестать от себя бегать, принять правду, какой бы тошнотворной она ни была, и перестать быть жертвой. Все эти люди — они просто играли ею. А Тринадцатая между попытками выжить еще и нашла смелость огрызаться.

Но Тринадцатая молчала. И тишина в голове казалась такой гремучей, что хотелось удариться головой в стену лишь бы разбавить пустоту.

Давай, Марори, думай. Соберись с силами. Вспомни, что Темная сделала с Кенной.

Воспоминание о Кенне хлестнуло по сознанию раскаленной плетью. Она заплатила за то, чтобы вернулся Марроу. И в ее глазах не было ни сожаления, ни страха. Только грусть, что дальше ей, Марори, придется идти одной.

Марори собралась с силами, потянулась за еще одной Нитью. Ничего, это просто еще одна неудача, которая закаляет. Говорят, если бить башкой в бетон по часу в день, то через сотню лет можно проложить себе путь на противоположную сторону. Вера творит и не такие чудеса. А вера, приправленная злостью, разбивает даже стальные стены и ломает чертовы наручники с секретом.

— Ну же, давай!

В памяти всплыли наставники из Эльхайма, уроки Плетения, где она всегда была чуть ли не первой с конца. Насмешки эльхов, которых теперь нет через одного. Наверное, она стоила каждого обидного слова, раз беспомощно трепыхается здесь, как пришпиленная за крылья бабочка и ждет, когда придет чокнутый энтомолог!

— Что сказал бы Крэйл, а? — Она вцепилась взглядом в изувеченную руку, сжала пальцы в кулак. — Он сказал бы: «Только слабаки сдаются, Кусака, а раз ты не слабачка, значит, просто плохо стараешься».

— Чтобы не выдать себя криком, сжала зубы, потянула руку на себя. Еще, снова и снова, рванула. Цепь шевелилась, но непохоже, чтобы хоть немного поддалась.

— Я не слабачка. Меня создали из крови богов. И это место было моим!

Сперва ладонь просто покалывало. Зудело так, будто в пальцы били маленькими разрядами тока. Потом удары стали сильнее, зуд превратился в колючую, растекающуюся по венам злость. Злость, которая требовала дать ей волю, прекратить думать о том, что будет, а просто сделать. Как поступала Тринадцатая. Даже если она падала — то все равно поднималась и шла дальше. И плевать на ошибки — ошибками эта девчонка, кажется, просто подтирала задницу.

А потом что-то случилось. Как будто Марори прозрела, увидела то, чего раньше не замечала, хоть оно все время было прямо под носом. Яркая, сверкающая паутина вокруг. И она — в самом ее центре, словно паучиха, которая только сейчас увидела творение своих рук.

«А теперь — бери это и распоряжайся с умом, малышка Марори. Кажется, ты уже перестала быть дурочкой и стала, наконец, мной».

И она взяла: сразу несколько тугих податливых Нитей, порожденных самим Хаосом. Податливое Плетение прострелило от пальцев до самого виска, зажгло все разом: обиды Тринадцатой, издевательства над Марори, их одну на двоих мечту о свободе и возмездии.

Марори оскалилась, наслаждаясь тем, какими знакомыми, необходимыми и желанными стали клыки. То, что нужно, чтобы выгрызть у Темной сердце, если понадобится. Чтобы, наконец, поквитаться с ними всеми.

Она просто потянула одну руку — и стальное кольцо, лопнув, с противным звяканьем упало на пол.

— А теперь второе, — приказала она шепотом и от души рассмеялась, когда цепь, упав на невидимые Нити Хаоса, распалась подобием ржавых хлопьев.

— Вот так и спасай тебя, — проворчал знакомый голос откуда-то из темноты.

— Хель? — Марори пошла ей навстречу, наслаждаясь тем, что ноги едва ли касаются пола.

— Ну, а кто же? — Та выступила из темноты. Грязная, хромающая и с огромным кровоподтеком на скуле. — Слушай, ты… Тринадцатая? Твои глаза, и ты…

— Я — это всегда я, — ответила Марори. — Просто сейчас очень, очень злая и голодная. Тебе не кажется, что туг слишком тихо и спокойно?

— Кажется — и уже давно. — Хель хищно оскалилась. — Рада, что ты вернулась, Тринадцатая. Нужно вытаскивать Кенну. Вдвоем это будет проще.

— Кенны больше нет.

Слова полоснули по горлу, но слез не было. Потому что слезам, как и жалости, здесь больше не место.

— Предлагаю в отместку все здесь разгромить, Хель. А заодно спустить с цепи мою армию.

И Марори с нескрываемым наслаждением повела плечами, расправляя свои теперь уже пылающие крылья.

— Надеюсь, у тебя есть план? — В голосе Хель Марори впервые слышала нотки тревоги, хоть сестра очень старалась себя не выдать.

— Нет, у меня нет никакого плана.

— Тогда может быть посвятишь меня, еда мы идем?

Марори прижала ладонь к груди, погасила вспышку неприятного жжения. Самым главным сейчас было вернуть искру и не дать Темной оживить своего убитого Таноса. Да и она сама, несмотря на новую порцию воспоминаний Тринадцатой и ее практически полностью вернувшиеся силы, все равно была слаба. Ее силы была в Хаосе, а без своего светлого начала она могла прикасаться лишь к малой его части.

Но идти на поиски Светлого сейчас было просто безумием. Во-первых, потому что Крээли наверняка хорошо спрятала свое самое большое сокровище, и вряд ли им с Хель пробиться к нему без хорошей поддержки. А во-вторых…

Марори выдохнула, сжала зубы.

Она чувствовала это. Чувствовала, как Хаос медленно просачивается в кровь, как его прикосновение уже запустило незримые процессы, значение и суть которых она сама не до конца понимала. И каждая проведенная здесь минута грозила сделать эти процессы необратимыми.

— Для начала освободим порождений, — Марори ободряюще оскалилась. — Дра'Мору нужна армия, а Потрошителям — их напарники. И, Хель, — она поймала сестру за руку, дождалась, пока та полностью сконцентрирует внимание на ее словах, — ты нужна мне рядом, но я запрещаю тебе лезть на рожон. Кто-то должен открыть Разрыв без последствий для… Материи.

«Потому что одной погубленной жизни уке достаточно».

— Конечно, как скажешь. — Хель согласилась слишком быстро.

— Я не шучу! — Марори сжала ее плечо, встряхнула, и девчонка поежилась, отпрянула. — Кто-то должен будет вытащить нас отсюда и не разрушить то немногое, что осталось от Равновесия. Иначе все усилия коту под хвост. У тебя еще будет возможность геройствовать, а сейчас, пожалуйста, просто делай то, что я говорю.

Хель попятилась, с недовольным шипением потерла плечо и кивнула.

Они вышли — и Марори заметила около двери двух здоровенных не-мертвых, искромсанных буквально в кашу. Хель не удержалась от пинка на прощанье: она определенно наслаждалась своим триумфом над серьезными противниками.