Елена Болотонь - Любимая для колдуна. Огонь

Ева бросилась из комнаты. Выскочил и Дамиан. Картины срывались со стен, падали статуи от воздействия сумасшедшей стихии. Бедствие вызвало панику. На лице Каменного выступил пот. Глаза Вальда стали похожими на светло-зелёные камни. Дракон что-то шептал. На мгновение Альросский сам стал Каменным в способности видеть и чувствовать происходящее. Стихии смешались.

В коридорах появлялись люди. Они спешили наружу, уклоняясь от падающей каменной крошки. От новой волны толчков посыпались и крупные осколки.

— Быстрее! — рявкнул Ридерик, когда один из вываливающихся камней чуть не затронул Еву.

Девушка чудом успела проскочить и уже неслась выходу из замка. Испуганные женские крики и стоны в одной из комнат заставили Ледяного напрячься. Ева! Она вдруг остановилась, задерживая и Тарийского. Потянула ручку двери. Заблокировано.

— Ева! — рыкнул Огненный. — Вон отсюда!

— Там женщина... — Девушка смотрела на Дамиана. — Погибнет!

— Я вытащу, — раздражённо бросил дракон и заорал на Еву, заставляя её броситься наружу: — Пошла отсюда!

Сам же рванул дверь на себя. Одна из деревянных балок перекрыла выход из комнаты. Дамиан вырвал тяжёлое полотно, освобождая загромождённый проход. Потеряв упор, балка грохнулась на пол.

— Господин! — закричала служанка из комнаты, увидев Огненного. — Спасибо! Спасибо вам!

Ева выскочила во двор, когда по фасаду замка зазмеилась ещё одна трещина. Разветвляясь и расширяясь прямо на глазах, пронеслась по древней каменной кладке, зацепила брызнувший цветными стёклами витраж. На плиты внутреннего дворика посыпались яркие смертоносные осколки. Пыль, летящие камни и крики людей — всё смешивалось, превращаясь в жуткий безумный хаос.

Каменный вдруг затрясся и посмотрел на Ридерика.

— Не могу больше, — глухо сказал он и без сил опустился на пол.

Женский истошный крик тревожным набатом разнёсся по залу, и к Сирисскому кинулась Евка. Откуда взялась — непонятно. Девчонка в голос разрыдалась.

Ридерик с удивлением посмотрел на неё. Влюблена? Действительно влюблена в Сирисского, несмотря на то, что проделал с ней Дамиан?

— Вальд! Не умирай, пожалуйста! Пожалуйста, прошу!

Вдруг вскинулась, с яростью бросилась к Ледяному.

— Что с ним? Что с ним случилось? Вы убили его!

— Жить будет, — отстраняя Евку, ответил Ридерик. Он отвернулся и пошёл к выходу из зала. — Магический резерв исчерпал. Очнётся.

Новый сильный толчок застал Альросского уже на широком каменном плато. Перед глазами стояла улыбающаяся Ева, обнимающая Дамиана. Её нежность. Готовность Тарийского выполнять её просьбы.

Ева не могла знать, что видят драконы с помощью магического кольца. Холодная неприкрытая ярость захлестнула Альросского. Захлестнула, накрыла с головой, превращая в свирепое чудовище, исполненное желания отомстить огненному мерзавцу.

Ведь не хотел! С самого начала не хотел пускать Еву к Тарийскому, но пошёл на поводу, прислушиваясь к её доводам, просьбам. И вот теперь пожинает плоды своей уступчивости и покладистости. Горькие и неприятные. Дамиан покусился на его сокровище, на самое драгоценное в его жизни. Но пусть не рассчитывает, что он, Ледяной дракон, покорно отойдёт в сторону и даст забрать у него любимую. Достаточно с него этих игр!

Сейчас, когда известно, где Тарийский спрятал зеркало и артефакты, Ридерик найдёт и вернёт его в Леврию сам. САМ. А перед возвращением умоет кровью так, чтобы Дамиан навсегда запомнил, как покушаться на его любимую женщину.

Возле замка Огненного царила суматоха. Та часть, что ещё совсем недавно нависала над волнами, была практически срезана землетрясением и покоилась в морских глубинах. Разрушилась и северная стена. Крики и шум подсказывали, что беспорядок затянется. Пересмешники беспрепятственно летали над территорией Бранфорш, но Дамиана не видели. Зато быстро нашли ту, ради кого пришёл Ледяной.

Ева направлялась к скалам. Широкая трещина в каменном ограждении позволила ей без труда выбраться за периметр магической защиты Тарийского. В лёгком синем платье девушка бежала по пляжу, не опасаясь бурлящих волн. О чём она думала? Непонятно. Что хотела найти? Ридерик тоже не знал.

На пересмешников Ева не обращала внимания. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся остановилась возле треугольного камня, грандиозной стелой упирающегося в тёмно-синее небо. Прижалась спиной к скале, медленно осела на землю. Закрыла глаза.

Ридерик не выдержал. Портал открылся в нескольких шагах от скалы, замерцав серебряным прямоугольным полотном. Считаные мгновения отделяли дракона от Евы, когда девушка услышала его приближение. Их взгляды встретились. В голубых глазах Альросский увидел сожаление и... неприязнь.

Бросился к ней, подхватил и поставил на ноги.

— Ева! Ты в порядке?

Ридерик пристально смотрел на Снежинку. На лице нет следов слёз. Спокойна, чуть-чуть хмурится. Она всегда так хмурилась, когда пыталась вспомнить подробности. Вдруг прищурилась и схватила его за запястья.

— Отпусти, — прошипела зло. — Мне больно. Не прикасайся.

Обескураженно послушался, убирая руки в полном смятении от настроения девушки. Что происходит? Обижается? Или случилось что-то, о чём Вальд не рассказал?

Ева отошла в сторону, запустила пальцы в мокрые волосы и взъерошила их для лучшей просушки. Вела она себя слишком отстранённо, слишком спокойно.

— Ты в порядке? — нетерпеливо переспросил дракон.

Пересмешники летали поблизости, контролируя скалистый безлюдный пляж.

— В порядке. Было сильное землетрясение, — девушка хмурилась. — Дамиан разбирается с этим.

— Что произошло в душевой? — не удержался от вопроса Ледяной, раздираемый ревностью.

— В душевой? — Ева даже не смутилась. — А что произошло в душевой?

— Расскажи, — глухо чеканил слова Ридерик, — чем Дамиан заслужил такое отношение моей женщины?

— Не хочу. И не твоей.

— Ты сейчас серьёзно?

Ридерик шагнул к Еве, но замер, остановленный её отрицательным жестом.

— Не приближайся. Ты лезешь не в своё дело.

— Что? — Дракон мгновенно помрачнел, внутри появилось неприятное жжение. — Что ты сказала? Что значит «не в своё дело»? Ты принимала душ с Тарийским, целовалась с ним, смеялась...

— Ну и что?

— Да он чуть не поимел тебя там же в душе! — разозлился Ридерик.

Дракон сердился всё сильнее, свирепея от непонимания и ревности, от холодности любимой женщины, от странных слов, ледяными осколками разбивающих радость минутной встречи.

— Чего ты добивалась, Снежинка? — вкрадчивый голос звучал зловеще.

Ева снисходительно улыбнулась, словно и не чувствовала усиливающегося раздражения дракона.

— А чего я добивалась?

— Вот и мне интересно. Ты хоть знаешь, что всё это, — Ридерик показал на полуразвалившийся замок, — устроили драконы, чтобы не допустить вашей близости?