Майя Ахмедова - Другой Ледяной Король, или Игры не по правилам [Игра вслепую + Игра с огнём + Игра в прятки]

Суровые мысли прервал едва различимый шорох у приоткрытой двери. Я машинально дунула на свечу и затаила дыхание. Кому еще не спится в ночь глухую?! Три неслышных шага в темноте – и мои пальцы стискивают чье-то запястье, а другая ладонь крепко зажимает приоткрытый для крика рот. Предупреждающе шиплю в чужое ухо – человек быстро кивает несколько раз и перестает вырываться, а я, осторожно разжав руки, отступаю назад и снова нашариваю на боковой полочке плошку с оплывшим огарком. Так, что за полуночники здесь водятся?!

Это девушка, невысокая, но изумительно сложенная, длинноногая, с пышной волнистой пепельно-русой гривой, которую безуспешно пытались наскоро собрать в толстую, уже полураспустившуюся косу. Миловидное личико с остреньким подбородком выглядит совсем девчоночьим благодаря редкой россыпи мелких светлых веснушек по скулам, хотя ей наверняка больше восемнадцати; дрожащие руки комкают на груди старую шаль, наброшенную поверх домашнего простенького платья. Да и вся она, сдавленно всхлипывая, трясется как осиновый лист, но при этом не отрывает взгляда от ложа в глубине каморки, где чуть слышно стонет оставленная на волю случая жертва звериной агрессии и человеческой подлости. Правда, потом она все-таки поднимает на меня огромные зеленовато-прозрачные глаза, из которых ручьями льются слезы:

– Трэра… скажи правду – он умирает?!

Не дождетесь! Чтобы я да так просто позволила извести великолепный экземпляр?! Мое гневное фырканье словно лишило полуночницу опоры под ногами – она вдруг повисла на моей руке, давясь рыданиями:

– Помоги ему… помоги!.. Все, что захочешь!!!

Я едва сдержалась, чтобы не зарычать, остановила лишь необходимость блюсти конспирацию. Времени без того в обрез, а тут еще местных слабонервных красоток успокаивай! В приграничье ведь живут, пора бы уже и усвоить, что соплями… пардон! – слезами делу не поможешь! Я буквально за шиворот подняла с колен убитую горем девчонку, похлопала ее по щекам, ободряюще подмигнула в ответ на полубезумный взгляд и подтолкнула ее к выходу, предварительно быстрыми жестами пояснив, что мне потребуется для работы. Она исчезла бесшумно, как привидение, только пламя свечи заколебалось…

Я снова присела на край лавки возле раненого, привычно перенастраиваясь на глубокое сканирование. Так, переломы ребер и крупных костей правой руки налицо… и ключица, и еще… Машинально шепча заговоры, я только головой качала – попал бы ты ко мне на день, хоть на полдня раньше, насколько проще пошел бы процесс!.. А теперь – нате вам подарочков, хоть экскаватором греби! Черные, достаточно длинные жесткие волосы плотно укатаны в кровавые сосульки, через правую глазницу наискось тянется неровная царапина, багровая и вспухшая, но глаз уцелел, а лицо с правильными четкими чертами сплошь покрыто глубокими разрезами и кровоподтеками… Воспаленные рваные раны по всему телу, отравление степени «тушите свет…», сочащиеся вспухшие ожоги разной величины и тяжести, глубокое беспамятство, жесточайшая лихорадка, да и крови в нем осталось – кот наплакал… Хорошо еще, чья-то добрая рука наложила на места явных переломов грубые, но прочные лубки. По крайней мере не придется терять время, собирая сместившиеся кости заново…

В коридоре скрипнули половицы, но я обернулась, только закончив заговаривать боль, и… наткнулась на пристальный взгляд вприщур. Тлор?! В ответ на мою недоуменно-недоверчивую мину он коротко пояснил, кивая на девушку:

– Элси́я – моя сводная сестра, младшая. А его зовут Ренни́р… тебе ведь нужно знать имя?

Конечно, так будет намного легче достучаться до затуманенного сознания, но это развлечение отложим на потом, сейчас телесной оболочке прежде всего требуются человеческие условия. Недавний провожатый понимающе кивнул в ответ на мою выразительную жестикуляцию:

– Мы за этим и пришли. Лучше будет перенести его в мой дом.

Я ничего не имела против, и помощники тут же захлопотали, бережно пакуя бесчувственное тело в принесенное одеяло. За дверью ждал еще один доброволец в плаще с низко надвинутым капюшоном, так что его личность осталась для меня неизвестной. Снаружи было по-прежнему сыро, к тому же стало намного холоднее: дыхание повисало в неподвижном воздухе белесой взвесью; под ногами хлюпало и чавкало. Моя помощь не потребовалась, благо идти пришлось не особенно далеко, и через некоторое время можно было вздохнуть свободнее, не боясь привлечь ненужное внимание.

Пострадавшего уложили на низкой широкой лавке в отдельной комнатушке с жарко натопленной печью. Рядом уже стояли ведра с горячей и холодной водой, Тлор сосредоточенно рвал принесенную холстину на аккуратные полосы, а девушка деловито выставляла на табурет посуду.

Следующие два-три часа были не из тех, которые захотелось бы часто вспоминать. Я выложилась до зеленых кругов перед глазами – при том что помощники мне достались на зависть. Элсия, взяв себя в руки, вполне уверенно манипулировала перевязочными средствами, а ее братец безропотно толок в ступке все, что дали, подливал в котелки воды, когда сделают знак, отсчитывал нужных семян и листочков, сколько показано, и добросовестно мешал варево длинной деревянной ложкой строго в указанную сторону… При обработке открытых переломов и восстановлении лубков его помощь и вовсе была неоценимой. В завершение довелось повозиться с очень трудоемкой манипуляцией на скорое восстановление кровопотери, поскольку до переливания здешняя наука еще не дошла. Пришлось колдовать над сложным составом, в который кроме редких трав требовалось добавить не менее трех порций свежей крови от разных людей. Да и сам заговор явно составлялся человеком обстоятельным и неторопливым…

Теперь молодой лесничий выглядел намного лучше. Перестал метаться, дыхание выровнялось; ожоги обработаны, воспаление почти совсем снято, лубки наложены заново, раны зашиты и перевязаны, отмытая кожа поражала белизной, помноженной на бескровную бледность… Редкий типаж для здешних мест, и своеобразная форма двух пальцев на каждой кисти…

Еще одна особенность бросилась мне в глаза, когда я «высматривала» поломки в скелете – небольшое, с ноготь, округлое отверстие в грудной кости. Сначала я решила, что это след от проникающего ранения, только ни на одежде, ни на коже, ни в мягких тканях вокруг не нашлось никаких попутных повреждений – ни старых, ни свежих. Я озадачилась не на шутку, но потом припомнила, что подобные особенности могут быть и врожденными, на том и успокоилась.

Я тщательно вымыла руки остатками теплой воды и присела на свободный табурет, привалившись к бревенчатой стене и прикрыв ладонями глаза, отчаянно саднящие, несмотря на многократное промывание специальным отваром. То ж был денек!.. Что ни говори, а два совсем не легких случая на один вечер – это вам не литр клубничного варенья!.. Видимо, я ненадолго задремала, потому и не слышала, как брат и сестра двигались по комнате, прибираясь и перемещая раненого на кровать…