Ксения Гаврилова - Ловушка для потерянной души

Какой же пьянящий аромат у ночного воздуха. Он другой, кажется, меняется за этой стеной. Впервые я за кольцом стен внутреннего двора так поздно. Я получил то, к чему стремился. Скоро пройдет это чувство неправильности, станет привычным тишина пустых дворцов. Теперь я над законом, который раньше запрещал мне переступить порог этих ворот. Никто не смеет войти сюда без приглашения после комендантского часа, кроме меня, теперь. Я уже почти чувствую мягкость рассветного трона. Она ощущается во взглядах опущенных глаз и поклонах. С сожалением покидаю пределы внутреннего кольца. Еще не время. Сегодня я позволил себе задержаться, но это лишь раз. Нужно подождать еще немного и это место станет моим новым домом.

— Высший, — неприятный голос коверкает слова родного мне языка.

— Доброй ночи, господин посол, — киваю массивной тени у входа в управление императорскими делами. Сегодня был тяжелый день, нет ни сил, ни желания ехать в свой дом. И разговаривать с кем-либо тоже.

— Уделите мне минуту вашего драгоценного времени, первый советник? — выступает из тени, улыбается, выделяя голосом мой новый статус. Приятно слышать его, но не от этого человека.

— Что привело вас в столь поздний час? — услужливо распахиваю перед ним двери управления. Даже после получения столь высокого положения я вынужден считаться с теми, кто помогал мне строить лестницу. Посол Хариса не тот, с кем стоит ругаться. Их помощь неоценима. Что вчера, что в будущем.

— Сомнения, мой друг, — бесцеремонно уселся в моем присутствии на один из стульев у длинного стола совещаний. Скриплю зубами так, что скулы сводит, в оскале кривятся губы, стараясь сойти за любезную улыбку. — Харис сомневается.

— В чем же? — опускаюсь напротив, сдерживаю себя, чтобы не сорваться. Напряжение прожитого дня сказывается.

— Мы оказали вам неоценимую помощь на последнем Совете, — киваю, снова растягиваю губы в улыбке. Что им еще нужно? Я помню все, о чем договаривались, но выполнение требует времени. Никто не любит платить по счетам, но пока Харис поддерживает меня, я буду кормить их обещаниями золотых гор. — Сейчас смутное время.

— И что же? — дурные предчувствия, что весь день прятались глубоко внутри — зашевелились.

— Мы уже развернули войска, стоим у самой границы Империи, глупо будет уйти с пустыми руками, потратив столько усилий для мобилизации войск. Вы согласны? — прячу руки под столом, сжимаю кулаки.

— Мы договаривались лишь о том, что это представление. Сейчас не время для войны. — Качаю головой, понимая, что мои возражения для него кажутся смешными.

— Нам тоже так кажется. — Крутит в руках один из недописанных указов. — Но мы не собираемся разворачивать полномасштабные действия. Может город или небольшую крепость. Наши воины не поймут, если мы отправим их домой с пустыми руками.

— Нет! — встаю, ударив по столу рукой. Стоит им только начать и лавину будет не остановить. — Я помню все уговоры, господин посол. Вам стоит немного подождать.

— Но где гарантии, что вы не забудете о них, едва вашей головы коснется корона? — качает головой. — Это не такая большая плата. Вы же, остановив якобы начавшуюся войну, приобретете больше власти. Подумайте об этом.

— У нас не так много воинов, поймите. Смутное время. Никто не намерен отпускать свои войска. Мне стоило больших усилий попросить военной помощи у наместников, которые выделили едва ли тысячу обученных воинов для командования. Это может вызвать недовольство двора. — Опускаюсь обратно на стул. Это плата за миг триумфа. Я уверил глав влиятельнейших родов в том, что война не более чем представление. Вся верхушка командования там — их сыновья и племянники, которые считают, что отправились на прогулку. Ее результатом должно стать назначение, награда за проявленную доблесть в несостоявшейся войне раздачей ранговых земель и значимых постов. — Мне нужно время. — Стираю улыбку со своего лица. — И место. Земли, которые вы хотите забрать.

— Мы сообщим. — Довольно кивает посол. Теперь улыбка сияет на его лице. — Позже. Вы успеете предупредить своих людей.

— Хорошо. — Поднимаюсь, считая разговор оконченным.

Уверенные шаги посла за спиной, скрип закрывшейся двери. Устало падаю обратно на стул, прикрыв глаза. Мне нужно сделать так, чтобы никто не остался в обиде, хотя бы до тех пор, пока не сяду на трон. Не должно пролиться ни капли крови тех, кто стоит на моей стороне и в то же время сохранить видимость настоящей защиты границы. Новая задачка для очередной бессонной ночи.

Никто.

Пятьдесят тел к вечеру первого бесконечного дня. Тех, что когда-то были людьми. Они оборвали свою жизнь из-за страха смерти. Всех дезертиров поймали небольшие отряды. Они незаметно следовали за колонной за густыми зарослями кустов. Умирал беглец — умирал командир и назначался новый. Презрительные взгляды воинов-командиров и блеск стали с алым следом крови на клинке. Жизнь в очередной раз удивила меня своей жестокой реальностью.

Теперь люди не смотрели по сторонам, не переглядывались с мутным блеском надежды на побег. Сжались в нестройную толпу, едва не хватаясь за руки, и шли вперед, как стадо, окруженное злыми волками.

Каждый день сердце замирало при взгляде на темнеющее небо. А количество тех, кто оставался позади, укрываться дорожной пылью, не уменьшалось. Кто-то не выдерживал нагрузки длительного пути, падал, цепляясь за руки таких же вымотанных товарищей, их несли на спинах по очереди. Другие поддавались панике приближающегося вечера и тоже пытались сбежать, чтобы не умирать ни за что. Стихли разговоры, только топот сотен ног в полной тишине. Лишь иногда на ночных привалах слышались редкие всхлипы, которые терялись в громком смехе и разговорах командиров. Они будто не замечали ничего вокруг. Собирались за тонкой тканью палаток, которая непреодолимой стеной отделяла их мир от нашего.

— Никто, — уже привычно толкнул меня под ребра младший. Мы вместе всего неделю, почти не разговариваем, лишь смотрим друг на друга, а ощущение, что знакомы всю жизнь. Странно, но страх приносит не только плохое. Он сплочает тех, кто нашел в себе силы бороться.

— М? — смотрю на неясные тени внутри ближайшей палатки командования. Яркий свет теплого огня подогревает злость внутри, быстрее гонит кровь по замерзшему телу.

— Надеюсь, сегодня не будет, как вчера, как думаешь? — тоже поглядывает на палатку, вздрогнул от громкого смеха одного из людей в сияющих доспехах.

— Не знаю, — отвожу взгляд.

Вчера злость почти заставила меня остановить время. В пальцах уже бились его тугие потоки. Командиры. Они не такие, как в книгах. Сказки врут. Десять человек вчера умерли просто так. От руки пьяных людей, что смеют звать себя командирами. Они решили поучить простых крестьян правилам сражения на мечах. Обученные воины, весь день проводящие на лошади, против уставших и испуганных крестьян, которые держат оружие, как дубину. Показательный бой. С той ночи любой смех будет казаться зловещим.