Ксения Гаврилова - Ловушка для потерянной души

— И правда что, — почесал Старый затылок. — Ни разу никого из них найти не удавалось, коль не захотят, а тут на войне…

— Заканчивайте вы, — шикнул на них Мясник. — Скоро стемнеет совсем, спать разбредутся, и придется нам с вами до утра в этих кустах куковать с пустым желудком.

— Смелый самый? — обернулся к нему Тощий. — Вот и иди первым.

— А я что сразу? — возмутился он. — Я самый большой, да заметный.

— Тогда ты иди, — толкнул Мелкого.

— А я-то почему? — чуть не сорвался на разговор в полный голос парень.

— А ты еще молодой, жизни не знаешь, терять нечего. Тебя не жалко. — Мерзко захихикал Тощий.

— Вместе пойдем, — качает головой Старый. — Больше унесем, да и быстрее будет.

— За себя говори, — буркнул Тощий, но поплелся следом, стоило мне сделать шаг из кустов.

Предательски шуршит песок под ногами, ломается с хрустом сухая трава. Пляска теней на ткани палаток заставляет вздрагивать от движения на краю зрения. Того и гляди кто-то выглянет из узких прорезей входов, выхватит оружие, поднимет тревогу. Но пусто вокруг, лишь далекие голоса у большого скопления ярких костров.

Бум — ударили барабаны. Застучали быстрее, рисуют знакомый ритм, заставляют дрожать вечерний воздух, глушат голоса у костров.

— Ты чего? — тронул за плечо Мелкий.

— Эта музыка, — отвечаю хрипло и не знаю, как объяснить. Она так похожа. Будит похороненные воспоминания о девушке с глазами цвета неба. О красивых и жестоких танцах в далеком холодном лесу.

— Так торговцы везде пролезут. Им ни одна война не страшна, — отмахивается Тощий. — Нам на руку представление. Обчистим, пока они там развлекаются.

Оборвался на мгновение ритм барабанов, зазвенели серебряные оковы браслетов танцовщиц. Пронеслось перед глазами видение ярких полупрозрачных платьев. Трясу головой, прогоняю воспоминания. Мало ли в этом мире циркачей и артистов? Музыка у всех похожа, как и представления. Мне удалось выбраться из этой клетки и не стоит о ней вспоминать.

Ныряю в темноту ближайшей палатки, жду, пока глаза привыкнут, обрисуют силуэты предметов внутри. Широкая лежанка из шкур, мешки повсюду. Щупаю их, проверяю содержимое. Много одежды. Пара кинжалов в дорогих ножнах на самом дне одного из них. Вытряхиваю все, набиваю заново какими-то тряпками, наша одежда совсем не годна, красуется дырами и рассыпается на лоскуты. Закидываю мешок за спину, выскакиваю из палатки, чтобы пойти к следующей. Нам нужна еда. Прав Тощий, повезло с представлением, можно пробраться дальше, пока их глаза прикованы к танцу. Рядом серыми тенями скользят остальные, разводят руками, показывая, что и им не повезло.

— Ближе пойдем? — шепчет Мясник, спрятался, как и все за одним из шатров. А свет костров совсем близко, уже видны спины воинов Хариса, блестят лоснящимися шкурами каких-то животных и мелкой вязью кольчужных рукавов. Правильно их называют собаками, топорщатся шкуры, словно загривки злых цепных псов.

— Я пойду, — вздыхает Тощий. Он самый тихий. Его шаги едва слышны среди нашего топота. Как бы он не отрицал свою причастность к воровским бригадам, а повадки видны. Быстрее всех выходит из палаток, скользит бесшумной тенью. Скинул мне свой мешок, растаял в густой тени.

— Отходите, — передаю наши с ним вещи остальным. — Вдвоем если что уйти проще будет. Возвращайтесь к реке, там встретимся.

Их тени тоже растаяли, все тише шорох обожженной земли за спиной. Снова я один на один с воспоминаниями, навеянными знакомой мелодией. Хочется сделать шаг из тени, выйти в яркое зарево костров, взглянуть сквозь спины чужих воинов на злой танец. Внезапно оборвалась музыка, зазвенели невпопад серебряные браслеты танцовщиц. Что-то не так. Все громче голоса. Оглядываюсь по сторонам, ищу Тощего, боюсь, что его поймали.

— Бежим, — крикнула тень, появившись ниоткуда, почти утонула в звоне вынимаемых мечей.

Взвыли тревожно трубы на стенах крепости, засияло темное небо сотней горящих стрел. Все ближе, падает на голову огненным водопадом. Не сговариваясь, падаем с Тощим на землю, катимся под ненадежное укрытие одной из палаток.

— А смерть ходит рядом, — вспомнились глухие предсказания Линсан. Совсем рядом с нами упал один из воинов Хариса, вспыхнул, словно факел, заревел, как зверь, крутясь на земле.

— Скорее, — дернул меня в сторону Тощий. Заскользил между палаток, лавирует в потоке испуганных людей, тащит меня за собой.

Уже совсем близко. Манит спасительной тенью граница леса, зовет шелестом листьев. Уворачиваемся от редких воинов, что встают на нашем пути, петляем по стоянке. Последний поворот, выскакиваем на голую полосу жухлой травы и редких кустов перед деревьями. В последний миг успеваю схватить Тощего за шиворот, замедляя бег, прячемся в тени завалившейся палатки. Кто-то, как и мы решил выбрать этот путь из лабиринта шатров, замер напротив десятка воинов, облаченных в шкуры, сияет клинками обнаженных мечей. Знакомая стойка, словно первый шаг в начале красивого движения танца.

— Не может быть, — выдыхаю, глядя в напряженную спину знакомого человека. Закрывает собой от воинов испуганно присевшую девушку. Только сейчас нет синего мундира и матово-черного блеска доспехов, растрепался высокий хвост убранных волос.

— Знаешь его? — спросил Тощий.

— Нет. Не знаю. — Его знал прежний Никто и Тьяра. А я… не знаю. Не хочу знать.

— Значит, геройствовать не будем, — кивнул своим мыслям Тощий, потянул меня дальше, в обход застывших воинов, по самому краю тени от палатки.

Остается всего пара десятков шагов до леса. Там можно спрятаться, скрыться в темноте ночи и шорохе листьев. Крики за спиной не стихают, слышу звуки боя. Неужели воины крепости решились на прорыв? Свободных племен слишком много. Самоубийственная атака, несмотря на эффект неожиданности.

— Эй, их четверо! — чей-то крик рядом. Останавливаемся, как по команде, смотрим в злые глаза одного из воинов десятка напротив миссара. Нас заметили. Сжимаю толстую рукоять меча.

Этот крик послужил командой к нападению. Миссар сорвался с места в своем смертельном танце, закружил на месте, рисует серебристые молнии, отбивая атаку. Распался десяток, окружил его со всех сторон. Двое бросились к нам, кривят лица в злой усмешке, видят наш страх.

Отпрыгиваю в сторону, пытаюсь уйти от меча, что целит в горло, сжимаю в руках послушное время. Наталкиваюсь спиной на одного из воинов окружения миссара, толкаю его прямо на лезвие, в объятия смерти. Он не заметил моей невольной помощи, продолжает танцевать. Так знакомо.

В груди застучало сильнее сердце, вспоминает свою собственную мелодию смерти. Ту, что так испугала когда-то Линсан. Все громче, быстрее. Сжимаю крепче оружие, ловлю момент, чтобы влиться в красивый танец того, кто не зная, научил меня танцевать для смерти.