Тереза Тур - Империя Тигвердов. Память пепла [publisher: ИДДК]

– Ан гард.

– Эт ву прэ?

– Алле!

– Это еще что? Заклинания?

– Да нет… По звуку – фехтуют.

– Пошли посмотрим!

Двое. Высокий мужчина и студент. В странных масках, закрывающих лица. Кажется, напору широкоплечего противостоять невозможно! Он силен, он быстр. Он… просто мощнее. Но маленькая фигурка изворачивается, уклоняется… И… наносит укол.

– Пятнадцать четырнадцать! – объявляет широкоплечий. – Ты победила!

Фехтовальщики снимают шлемы. Широкоплечий черноволосый выглядит странно довольным – будто победил он. А низеньк… ая… девушка… встряхивает гривой черных волос и недовольно говорит:

– И почему у меня складывается ощущение, что в этот раз ты мне поддался?!

– Я?!

– Вы что тут делаете?! – раздается за спиной у первокурсников злобное шипение. – Совсем с ума сошли – за ректором и его невестой подсматривать!!!

– Это – милорд Милфорд?!

– Да тише вы! Пошли отсюда! Быстрее! А то и нам прилетит – не унесем!

– А девица – это? – не выдерживает кто-то из мальчишек.

– Это не твое дело!

– А почему она в штанах и со шпагой?

– Потому что. Она не из нашего мира. Очень сильная фехтовальщица.

– Это где же такой сумасшедший мир, где девчонки…

– Я знаю по меньшей мере два мира, где женское фехтование переживает бум. Это мой мир. И мир Ваду, – смеется один второкурсник.

– Он еще Умы не видел!

– Девчонки? Да это же бред!

– Молитесь, чтобы Таисия Лукьяненко через пару лет не преподавала у вас фехтование, – подмигнул первокурсникам Пауль Рэ Тигверд.

– В военной академии? – в ужасе выдохнули мальчишки.

– Лично я – не удивлюсь!

Рев на трибунах. Российские флаги – и не скажешь, что Япония! Среди них – огромное полотнище с изображением цветущей яблони. Все, кто пристально следит за турниром по фехтованию, знают, что это – флаг самых преданных болельщиков Таисии Лукьяненко.

Многие репортеры решили, что девушка из России так понравилась японским болельщикам, что они болеют за нее. Но, присмотревшись, выяснили, что болельщики из России. Что означает цветущая ветка яблони в таком случае, было не очень понятно, но во избежание недоразумений, решено было не акцентировать на этом внимание.

Щелкают камеры. Спортсменка на негнущихся ногах идет в раздевалку. Словно черт из табакерки, выскакивает репортер и бесцеремонно тычет микрофоном:

– Всего несколько слов, Таисия! Всего несколько слов.

Девушка устало кивает.

– Мы вас все ПОЗД-РАВ-ЛЯ-ЕМ!!!

– Спасибо!

– Вы – олимпийская чемпионка в фехтовании на шпагах! Как вы себя ощущаете?

Тая испуганно проглотила два слова: «никак» и «опустошенной». И осторожно сказала:

– Очень, очень благодарной всем, кто меня готовил. Всем, кто за меня болел. Спасибо.

В голове билась мысль о том, что все происходит не с ней, что это – не на самом деле, что сейчас она проснется…

Да она в магию, Пустоту, Анук-Чи, другие миры и порталы поверила быстрее!

Хотелось остаться одной, вдохнуть поглубже, вытереть слезы, умыться холодной водой. Глаза горели, пот лил по спине, пальцы поглаживали кольцо под перчаткой.

– Таисия, что почувствовали, когда по ходу одной восьмой финала проигрывали немецкой спортсменке 13:9?

– Азарт. Злость на себя, – честно призналась Тая.

– Что помогло собраться и победить?

Тая насмешливо покачала головой, заметив, как тренер показывает ей знаки о том, что она не должна забывать о рекламе спонсоров:

– Тренировки. Готовились очень серьезно. Благодаря Арвину Валентайновичу Эйшу, который принимал активное участие в финансировании, удалось поработать с разными специалистами. Много тренировок, сборов. Такая серьезная подготовка и привела к результату, на который все мы надеялись. Естественно, не одну меня готовили, но так сложилось, что победить удалось мне, хотя вся наша команда очень сильна в этом сезоне.

– Прекрасно! Можно только порадоваться нашей российской школе фехтования и той серьезной, тщательной подготовке, которая была проведена! Еще немного задержу вас, Таисия! В финале вы сошлись с вашей принципиальной соперницей, итальянкой Каролиной Лир, мы помним чемпионат мира и то, какая тогда была напряженная борьба между вами.

– Да.

– Можно сказать, что у вас – принципиальное соперничество?

– Конечно.

– Информация о том, что ваш личный врач провел уникальную операцию, когда Каролина порвала связки на колене, – это правда? Прогнозы были самые неутешительные, если верить прессе.

– Да, это правда.

– Очень самоотверженный поступок, благородный. Ведь была возможность избавиться от сильного соперника, не так ли?

Тая посмотрела на журналиста, как на безумца, и сухо ответила:

– Простите, я очень устала…

И Тая ушла, уже не слушая восторженного:

– С нами была олимпийская чемпионка Таисия Лукьяненко, и мы еще раз поздравляем!..

Она думала о свадьбе. О своем зароке – глупом, как она сейчас понимала. О том, что эти два года милорд Милфорд терпеливо ждал. Мужчина ни словом, ни взглядом ни разу не упрекнул ее.

Может, она повзрослела. Может, изменилась. Но именно теперь почувствовала потребность стать женой. И в горе, и в радости.

Все у них с Эдвардом было хорошо. Но весь этот месяц ее нет-нет да и терзало сомнение: не устал ли он ждать. Не раздумал ли…

Ведь томных покорных аристократок империи Тигвердов вокруг приближенного самого императора крутилось немыслимое множество. А она – на сборах. И даже когда вместе – засыпала быстрее, чем голова коснется подушки…

Сейчас, когда она хочет сказать ему: «Да… Да, да, да, да!» Сейчас… спросит ли?

– Миледи Вероника!

– Милорд Милфорд?!

Начальник имперской контрразведки в отставке, а ныне ректор военной академии, ворвался в гостиничный номер. Вероника за это время, с одной стороны, привыкла к спокойной, вполголоса говорившей Японии, с другой – постоянное напряжение во время турниров тоже сказывалось. И сейчас она никак не могла сообразить, что случилось, где пожар и куда бежать?!

Флоризель, до этого мирно дремавший около дивана, вскочил и оглушительно рявкнул.

– Мне нужна ваша помощь, миледи, – поклонился Милфорд, вспомнив о хороших манерах.

– Что?! Что-то с Таей? – побледнела принцесса Тигверд.

Милфорд кивнул.

– Что?

– Свадьба, – с тревогой проговорил имперец.

– Вы… раздумали жениться?

Сердце сжалось и затихло, пока она всматривалась в лицо милорда. Имперец был каким-то… взъерошенным, потерянным…

Всегда спокойный, холодный, слегка насмешливый и безупречно элегантный, сейчас он стоял перед ней с безумными глазами и совершенно не знал, что делать и как при этом себя вести. Если бы Веронике кто-нибудь рассказал, что когда-нибудь она увидит Эдварда Грегори Шира милорда Милфорда в там вот состоянии – не поверила бы ни за что!