Сара Рааш - Иней как ночь

Разноцветные лучи – красный, оранжевый, серебристый, зеленый – раскрасили кристально-голубые небеса, будто вулкан выбросил наружу не лаву, а радугу. От оглушительного сотрясения камней закладывало уши. От испаряющейся магии воздух посверкивал и шипел, точно фитили тысяч заряженных перед боем пушек.

Мэзер в каком-то оцепенении смотрел на то, как голубизна неба тонет в многоцветье оттенков. Эта картина даже показалась ему прекрасной. А потом все закончилось.

Взрыв уничтожил магию. Радуга медленно растворялась, и с каждой секундой дышать становилось все легче – воздух очищался от энергетической подпитки. Магии больше нет. Желание Миры исполнилось.

Выход из туннеля завалило камнями. Мэзер подошел к нему и попытался сдвинуть один из валунов. Тот не поддался. Нет… Мира должна была выбраться. Может, магия перенесла ее в другое место? Чуть ниже?

Земля продолжала сотрясаться, но Мэзер спускался вниз, цепляясь то за скалу, то за дерево, разрезая ладони об острые камни. Но он не мог остановиться и ни за что не остановится. Его сердце колотилось, вторя вибрациям земли.

– Мира! – закричал он.

Отчаяние накрывало его с головой, внутри разрасталась мучительная тоска. Мэзер цеплялся за крошечный лучик надежды, но тот тух, растворяясь, точно льдинка в ладони.

Мэзер, запинаясь, вышел из-за деревьев на поле боя. Или то, что когда-то им было. Солдаты с обеих стороны неподвижно стояли, уставившись на исчезающую магию. На их лицах читалось облегчение. Большинство падали на колени, словно сраженные пониманием: их жизнь навсегда изменилась. Некоторые плакали, глядя на свои руки и будто впервые их видя. Другие просто глубоко дышали, наслаждаясь освобожденным от магии воздухом.

Даже те, кого не подчинил Распад, чувствовали изменения и вдыхали полной грудью очищенный воздух. Они повернулись к стоявшим на коленях солдатам и возликовали, как когда-то в Эйбриле винтерианцы. Мира тогда победоносно стояла в лагере Ангры, и Мэзер считал, что все кончено.

– МИРА! – Отчаянье в его голосе эхом вернулось, отразившись от всеобщего счастья.

Все должно было получиться… Неужели недостаточно было пожертвовать накопителем Корделла? Может, и достаточно, но Мира находилась слишком близко к разрушению. Может, Ангра утянул ее за собой.

Мэзер со всей силы ударил валун ладонью.

– НЕТ! – закричал он, глядя на горы. – Вы столько у меня отняли!

– Мэзер?

Он резко повернулся, почувствовав ладонь на своем плече. Перед глазами все расплывалось от слез… нет, это отчаяние ослепило его.

– Мира, – умоляюще выдохнул он.

Но это был Трейс. И Холлис, Кифер, Эли, Фидж. Его друзья. Он их не потерял.

Мэзер упал на колени. Трейс опустился рядом с ним и что-то сказал. Мэзер его не слышал. Может быть, когда-нибудь он придет в себя и услышит его, но не сейчас, когда душа рвалась на части посреди всеобщей радости, облегчения и победы, которую так жаждала Мира.

Она должна быть здесь. Если кто-то из них и должен был выжить в лабиринте, то это она.

Мэзер обнаружил, что снова стоит на ногах. Наверное, его подняли Трейс и Холлис. Позади них находилась Кэридвен – уставшая и окровавленная, со слезами на глазах. Она уже все поняла. Все собравшиеся здесь поняли, что случилось. Каспар и его генералы, Рарес и Оана – как они попали сюда? У Дендеры опухли веки, словно она долго рыдала. Рядом Хенн.

Снег небесный, никто из них не погиб. Мэзер обвел взглядом их лица.

«Ты будешь нужен миру …»

Это была последняя просьба Миры, и он ухватился за нее. Он не может подвести Миру. Все смотрели на него, ожидая объяснений или приказов.

Мэзер шагнул вперед, и лица всех просветлели. Кэридвен зажала рот ладонями, ее глаза наполнились слезами, а плечи вздрогнули в безмолвном плаче. Каспар улыбнулся. Рарес засмеялся – нет, ликующе взвыл, чуть не кувыркнувшись наземь от избытка чувств. Его удержала смеющаяся Оана. Даже Дендера улыбнулась сквозь слезы и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

Мэзер непонимающе взглянул на своих друзей. Но от потрясения они все потеряли дар речи. Его шеи сзади коснулись два пальца.

Мэзер в детстве часто подшучивал над Мирой, подкрадываясь из-за спины и приставляя к ее шее пальцы. «Ты убита!» – восклицал он, и Мира возмущалась, что это не честно, что она бы поборола его в настоящей схватке, что она была не готова.

Теперь он был не готов.

Мира всегда поражала его своей непоколебимой уверенностью, неистовостью и силой. Он ни на секунду не должен был усомниться в ее способности выживать.

Мэзер повернулся, и его затопило бешеное счастье.

Мира.

Вся в крови и грязи.

Но Мира.

Живая.

Она улыбнулась, превозмогая усталость, и качнулась вперед.

Мэзер, не задумываясь, подхватил ее и сжал в объятиях. Мира обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Он чувствовал волны ее теплого дыхания, и это наполняло его сердце невообразимой радостью.

На языке вертелась тысяча разных слов, но Мэзер произнес лишь:

– Наполнитель Корделла.

Мира кивнула.

Снег небесный, ему хотелось кричать от счастья, просто чувствуя любое ее движение.

– Я совсем не подумала о нем, – сказала Мира, не отрывая лица от его груди, словно так же сильно жаждала касаться его, как и он ее. – Но магия поглотила Ангру вместе с кинжалом, и все вдруг вспыхнуло ослепительным светом. Магия понесла меня вверх. Я думала… думала, что умерла. Но он спас меня. Накопитель.

Мира покачала головой, не в силах больше ничего произнести, крепко сжала Мэзера и, смеясь, отступила. От ее звонкого смеха у Мэзера стало так легко на душе, что, удивительно, как он не воспарил к небесам.

Все закончилось.

Кэридвен бросилась к Мире, которую все еще обнимал за талию Мэзер, и тоже заключила подругу в объятия. За ней их со смехом облепили Предвестники Расцвета, а потом и Дендера с Оаной и Раресом. Превратившись в сплошное переплетение рук, улыбок и слез, они радовались победе, несмотря на свои потери, и торжествовали, несмотря на скорбь.

Мэзер уловил взглядом движение в стороне.

У рощи неподалеку собрались корделлианские солдаты. К ним прихрамывая, держась за бок, шел Терон. На его лице не было ни единой эмоции.

Терон освободился от Распада Ангры. Как он отреагирует на то, что сотворил собственными руками? И сколько из того, что он сотворил, было на самом деле сделано им?

Почувствовав на себе взгляд, Терон обернулся и тут же об этом пожалел. Он не готов был пока встретиться лицом к лицу с Мэзером и Мирой, и Мэзер не мог его в этом винить. Но благодаря Терону Мэзер сейчас обнимает Миру. Ненависть, которую он испытывал к Корделлу, злость на Ноума и ревность к Терону… именно они вернули ему Миру.

Поэтому прежде чем Терон отвернулся, Мэзер склонил голову.