Сара Рааш - Иней как ночь

Идущая под этими строфами фраза «Здесь покоится» говорит о том, что Корделл хоронит умерших королевских особ под золотыми кленами. В Дженьюри есть похожее место для захоронения урн с прахом, только с каменными надгробиями. Там стоит надгробие с именем Генерала. И Нессы с Гарриганом. Там так много каменных плит с выгравированными на них снежинками…

Я понимаю, над чьей могилой стоит Терон еще до того, как к нему подхожу. Знаю, над чьей могилой стояла бы сама, куда бы привело меня сердце. Я поворачиваю к ряду кленов, высаженных на холмах со свежей травой.

Терон стоит перед двумя золотыми кленами, прижав одну руку к груди. Он склонил голову и закрыл глаза. Один холм под кленами – давний, другой – совсем свежий. Нас освещают расставленные вдоль дорожки фонари, но проникающие тени искажают детали. Терон не поворачивается при моем появлении, и это дает мне время его осмотреть.

Его когда-то длинные волосы коротко острижены, отрощенная бородка заостряет скулы. Корделлианская военная форма пошита из темно-зеленого бархата и украшена золотыми вставками. На мундире Терона больше медалей, чем было раньше.

Терон очень похож на своего отца в лучших его проявлениях. Он излучает ту же уверенность и властность, что и Ноум, но абсолютно лишен суровости и напыщенности.

Я останавливаюсь в двух шагах от него, сжав в пальцах ткань юбки.

Дыши, Мира, дыши.

– Николетта сказала, что я найду тебя здесь.

Терон улыбается все еще с закрытыми глазами, а когда открывает их и смотрит на меня, улыбка сходит с его губ.

– Она стала чересчур заботливой, – говорит он. – Отправила тебя проверить, как я?

– Что-то в этом роде, – выдавливаю я улыбку. – Но я и сама хотела с тобой поговорить.

Терон переводит взгляд на один из кленов. На стволе этого дерева выгравировано имя Ноума. Он некоторое время молчит, поглаживая затылок. Затем выпрямляется и просовывает большие пальцы под ремень на поясе, к которому крепятся ножны с декоративным мечом.

– Как я уже сказал Николетте и Джессе, а также моим советникам, я в порядке. – Он снова смотрит мне в глаза. – Вы мне ничем не обязаны, ваше величество. Я рад, что вы решили принять участие в объединении мира.

– Терон. – В моем голосе проскальзывает резкость, вызванная противоречивыми чувствами. – Не нужно говорить со мной так.

Он горько смеется.

– Когда-то я попросил тебя о том же. Помнишь, что ты сказала в ответ? «Ты до мозга костей корделлианец, а я – винтерианка. Тебе всегда придется ставить свое королевство превыше меня». Что ж, моя леди, ты все сделала правильно.

Я ничего не отвечаю.

Терон не сводит с меня глаз, его губы больше не кривятся в горькой усмешке. Вздохнув, он качает головой.

– Я все помню, – едва слышно говорит он, облизнув губы. – И мне так жаль, Мира. Я даже не знаю, с чего начать свои извинения. Я пригласил вас всех сюда не только из-за договора, но и по этой причине тоже. Я помогал разрушать этот мир и теперь хочу помочь его возродить. Но ты… златая листва, я стольким тебе обязан!

– Я приехала сюда не для того, чтобы ты извинялся передо мной, – мой голос дрожит. – Я приехала сюда… извиниться перед тобой. За то, что не проведала тебя раньше. За то, что война началась из-за Винтера, и я втянула в нее тебя. Я пересекла ваши с Ангрой пути и…

– Ангра, – с надрывом вырывается у Терона. Его лицо искажается, и он опускает голову, прижав подбородок к груди. – Может, ты и пересекла наши пути, но я сам решил пойти вслед за ним.

У меня замирает сердце. Я с самого начала боялась того, что Терон многое делал не по указу Ангры, а по своему собственному желанию. Но, посмотрев ему в глаза, я успокаиваюсь.

– Распад заставлял меня желать того, о чем я боялся признаться. Я чувствовал себя с ним свободным. – Терон умолкает и скрещивает на груди руки. – Пока Ангра… – Из его глаз текут слезы. Он вытирает их, смеется над собой и поднимает глаза к темнеющему небу. – Из-за него я убил отца. Из-за него я творил ужасные вещи. И все же я восхищался им. Я почитал его. Он был таким сильным, а я так долго чувствовал себя слабым…

Терон смотрит на меня.

– Но теперь я буду сильным. Сам по себе.

Это обещание. И давая его, Терон напомнил мне прежнего себя. Пылкого и жизнелюбивого.

Я, не задумываясь, беру его за руку.

– Ты обладаешь невероятной способностью любить. Я таких людей, как ты, больше не знаю. Ты любил своего отца, несмотря на все его недостатки. Ты любил меня, не зная обо мне ничего, кроме того, что во мне, как и в тебе, не видели личности. Ты гораздо сильнее меня. Сильнее, чем Ангра. И я точно знаю, что под твоим чутким руководством Примория обретет мир, покой и равноправие. И смерть всех, кого мы потеряли, не будет напрасной.

Терон не двигается, в его глазах все еще блестят слезы.

– Прости, что я не был для тебя тем, кто тебе нужен, – шепчет он.

Я сжимаю его пальцы.

– Прости и ты, что я не была для тебя той, которая нужна тебе.

Терон отстраняется, чтобы вытереть слезы.

– Пора идти к остальным. Нам предстоит обсудить много важных вопросов.

Кивнув, я делаю шаг назад, но Терон не следует за мной.

– Ты идешь? – спрашиваю я.

Он улыбается.

– Через минуту. Ступай без меня.

В ответ на мои вопросительно приподнятые брови он делает глубокий поклон.

– Клянусь своей королевской честью, я в порядке. Мне просто нужна минута, чтобы собраться с мыслями.

– Хорошо, – соглашаюсь я и, помедлив, говорю: – Мы будем в порядке. Мы все.

– Леди Мира, – склоняет голову Терон.

Я ухожу, оставляя его стоять у могил родителей.

Но главное – он способен стоять с гордо поднятой головой.

Когда мы с Мэзером возвращаемся, бальный зал уже переполнен. Музыканты, расположившиеся на возвышении между лестницами, играют бодрую мелодию. Зал гудит. Кэридвен, Лекан и Калео общаются с Каспаром и Николеттой. Жизель разговаривает с генералом Спринга – я с ним встречалась несколько недель назад, когда он прибыл в Винтер уладить отношения между нашими королевствами. Несколько вентраллианцев что-то оживленно обсуждают с Джессе.

Я замечаю идущего к нам темнокожего человека в мантии, его щеку пересекает шрам. Рарес! Я бросаюсь к нему.

– Ты приехал!

Он подхватывает меня и так крепко сжимает в объятиях, что у меня чуть ребра не трещат.

– Конечно, душа моя! Здесь должен был оказаться представитель Пейзли. – Он опускает меня на пол и держит за плечи. – И кто, как не ты, виновата в том, что мне теперь приходится переносить все тяготы путешествий! Я прекрасно помню, как говорил тебе, что не выношу путешествий и что мгновенное перемещение – одно из самых замечательных проявлений магии. Но нет же, тебе обязательно надо было взять и уничтожить ее… и дать нам взамен нечто несравненно лучшее.