Марина Егупова - Дочь Богини

Его любимая и хороший друг корчатся от боли, удерживаемые могучими инеистыми великанами. Раскаленная магическая пластина бесконечности, с особым нажимом прикладывалась к обнаженной плоти жертв. Милена кричала. Ее необузданный крик еще долго будет стоять в ушах князя, напоминая о том проклятом дне.

По гладкой коже потекли алые струйки крови. Клеймо нашло новое пристанище под ведьминым сердцем. Великан отпустил бесчувственное тело. Переломанной куклой, она свалилась на пол. Только по изредка вздымающейся оголенной спине было ясно — жива.

Оборотень изо всех сил старался не кричать, сжимая крепче зубы. Только когда клеймо прожгло плоть, мужчина издал волчий вой и так же осел вниз. Месть за предательство исполнена. Провинившиеся наказаны по всей строгости. Халлон доволен.

— Теперь вы в ужасном положении. Одно неверное движение и вы покойники, — восседая на троне, с довольным оскалом сообщил эльф.

— Мы и так давно мертвы, — злобно прошипел Ян, помогая девушке придти в себя и подняться, — Как только встретили тебя на своей дороге.

— Никто…слышите? Вы. Оба! Никто и никогда не должен знать, что происходит в стенах этого дворца. А ты, ведьма, подавно обязана забыть о том, что происходило здесь после твоего появления.

Мертвенно-бледное лицо Милены стало расплываться и наблюдателя перенесло в очередное воспоминание.

В лицо бил теплый ветер. Она сидела на спине огромного белоснежного зверя. Ее волосы весело развивались от быстрого бега хищника. Виктор знал — девушка вырвалась на волю. Но какую цену заплатила за нее? В душе перемешивались чувства свободы и отчаяния. Ей страшно от осознания будущей беды. Эльф просто так своих слуг не отпускает. В голове послышались ее мысли:

«Боги, только бы то видение не оказалось правдой. Я не вынесу, если увижу его с другой. А если это на самом деле правда и он давно позабыл меня, услаждаясь с новой фавориткой? Что мне делать? Главное не выдать себя…лишь бы Виктор меня не узнал, иначе беды не избежать».

Свежая рана в боку немного потягивала, потому одной рукой, она придерживала саднящее место. Через ткань дорожного костюма просочилась кровь.

— Милен, ты в порядке? Я чувствую запах крови. Может остановимся? — послышался знакомый мужской голос Яна. Оборотень научился разговаривать с людьми на ментальном уровне.

— Все хорошо. Просто подсаженная сущность выкачивает силы, — ее голос прозвучал слишком холодно, словно это не Милена вовсе, а кто-то другой.

— Ты выдержишь. Постарайся быть на празднике незаметной и меньше привлекать к себе внимания, тогда сможешь уберечь его, — посоветовал белоснежный волк, — Виктор приглашал и меня посетить бал-маскарад, но я не появлюсь там. Иначе нам его не спасти.

— Я готова хоть всю жизнь проходить с этой сущностью внутри, лишь бы она не смогла причинить ему вреда.

— Забыла? С ней долго не живут. Она убьет тебя изнутри за считанные седмицы… но если выполнит свою работу — исчезнет сама.

— Прорвусь. Где моя не пропадала, — грозно прорычала ведьма и крепче вцепилась пальцами за жесткую шерсть зверя, — Давай поднажмем. Пора обвести этого длинноухого тушканчика вокруг пальца.

Виктору стало очень стыдно за свои мысли и выводы по поводу нее, в тот злополучный день. Кто бы мог подумать, что после таких жестоких пыток, девушка не сломается и решится обмануть мучителя, рискуя собственной жизнью.

«Она любит меня…сильно…без обмана…А я подозревал ее во всех смертных грехах. Права была, когда назвала меня дураком стаеросовым», — подумал князь, провожая глазами, удаляющихся в сторону Румынии друзей.

Дальше воспоминания проплывали слишком быстро. Он не мог зацепиться ни за одно из них. Сказывалась большая энергопотеря. Нужно выбираться.

Открыл глаза. Теперь Виктор снова очутился сидящим на огненном фениксе, заботливо удерживая рыжую ведьму на своей груди, которая была без сознания. Мужчина надеялся, что не сделал ей больно, путешествуя по уголкам ее памяти. Дрожащей рукой, осторожно погладил девичью макушку и мягко поцеловал в сухие теплые губы:

— Рыжик-рыжик, — еле слышно прошептал и сильнее зажал в своих объятьях, — Увидев весь этот ужас, что ты пережила, теперь понимаю как был несправедлив к тебе…если бы я узнал все это раньше…

Внизу виднелась черепичная крыша ближайшего постоялого двора. Друзья спикировали вниз. Виктор взял девушку на руки и терпеливо подождал, пока Йен вернет свой человеческий облик.

Зайдя внутрь душного помещения, советник остался с хозяином, чтобы оплатить комнаты на ночь. Получив заветный ключ, не дожидаясь друга, князь поднялся вверх по лестнице.

Когда Йен зашел в оплаченную комнату, то обнаружил их мирно сопящих на одноместной кровати. Видимо, Виктор настолько был выжат как лимон, что выключился сразу, как уложил на подушки бессознательную Милену.

— Утром будет весело, — с легкой тенью улыбки, прошептал советник, представляя пробуждение друзей.

Дверь тихо закрылась, оставляя усталых путников отдохнуть в царстве Морфея.

Между тем, за окном разбушевалась сильнейшая метель. Снежные вихри танцевали свой головокружительный танец, завлекая каждого проходящего в безвыходную пучину мучительной смерти.

Утро. Проснулась от ласковых прикосновений горячих рук. Слишком приятно, чтобы быть правдой. Улыбнулась сквозь сонную призму. Может мне просто мерещится? Специально вытащила из-под одеяла ногу. У-у-у. Холодно! Нет. Вернула конечность в тепло. Так-то лучше! Чья-то сильная рука властно окольцевала мою талию, ближе притягивая к себе. Уютно лежать, вот так…казаться кому-то нужной…Услышала чужие мысли…м-м-м? Даже так?!

— Виктор! Ты уже не спишь. Я знаю, о чем ты думаешь! Хватит меня тискать, как плюшевого медведя, иначе изо рта скоро внутренности выплюну! — сонно разразилась праведным гневом, но ничего не предприняла, чтобы отстраниться от наглеца.

— М-м-м, я сплю, рыжик, сплю. А ты мне снишься…вся такая…м-м-м, — тихо пролепетал Виктор.

В голове промелькнули ясные картинки, где я в неглиже сижу на нем верхом и делаю массаж. Касания были то слишком мягкие и легкие, от которых хотелось возвыситься в небеса и наслаждаться невесомостью, то слишком жесткие, от которых мужчина хотел прижать меня к себе крепче и…

…Эх…Картинка резко пропадает, видимо перевозбужденный мечтатель наконец понял, что наглым образом выпал из сладкой неги.

— Виктор! — подпрыгнув на месте, громко возмутилась я и откинула его нахальную руку, лежащую поперек моего туловища, — Какого пьяного ежика ты спишь в моей кровати?!

Он сонно протер глаза, от души потянулся, что прозвучал ладный звук, вставших на свое место косточек, а потом только соизволил поднять свои наглые княжеские очи на покрасневшую от нарастающей ярости, меня. Зачем-то снова протер глаза и задумчиво почесал дневную щетину. Не забыв привычно ухмыльнуться, с нескрываемой иронией предположил: