Марина Егупова - Дочь Богини

И правда. Голова трещала так, будто по ней молотом отстукивали ритмичную мелодию. Любимый на миг задумался, а потом снова заржал. Оказывается, пока он в потемках блуждал в поисках села, успел напороться на пару невысоких кочек, от чего мы несколько раз совершали кульбиты на землю. Бывает…ничего не попишешь…голову не сломали, и то хорошо. Главное, не оставил одну на поляне ночевать и хоть как-то, но донес меня до места ночлега.

Когда соизволили подняться, дверь снова приоткрылась. Ольга принесла целую корзину с завтраком. Оглядев нашу славную компанию, как-то загадочно подмигнула нам с Виктором и исчезла из нашего временного жилища. Сделаем вывод: слух о наших «ночных обнимашках», полных ходом набирает обороты. Он уже заразил ближайшие дома, скоро дойдет и до крайних. Надеюсь, ни у кого претензий не возникнет, а то мало ли моих напарников уже сочли чьими-то женихами, а они не в курсе.

Мужчины накинулись на копченое мясо и квас. Меня хватило на один ломоть хлеба. Почему-то в последнее время, тошнота, при одном только виде еды, стала усиливаться. Вроде есть-то хочется, но ничего не лезет, даже наоборот. Почуяв неладное, Йен попытался впихнуть в мой желудок хоть один пирожок с капустой, заблаговременно припасенный в дорогу, но я только отчаянно мотала головой в знак протеста. Парень сдался после того, как сумел вложить мне в руку недоспелое зеленое яблочко. То что надо! С жадностью вгрызлась зубами ни в чем не повинный плод и поняла — жизнь налаживается, приступ тошноты отступает.

Про себя порадовалась такой дивной находке и заранее нарвала в дорогу с десяток спасительных кисленьких фруктов. Очень скоро, к сараю начали стекаться селяне, которым вчера обещала сварить снадобья. Быстренько раздала страждущим лекарства с точными указаниями как принимать, а то знаю я их — станут отсебятину пороть и вместо пользы, получат не хилое несварение желудка, а еще хуже — язву двенадцатиперстной кишки. Когда последняя женщина покинула наше место ночлега, мы с друзьями раскрыли карту Карпат и достали все три найденных кристалла. Я взяла их все в руку и начала водить ими над нанесенной красками на лист бумаги, местности. Очень быстро они упали на приграничье между горными вершинами и Темным Лесом. Судя по карте, по близости от этого места, нет больших поселений и городов — пара разбросанных по периметру, избенок. Люди, живущие там, как говорят, сильно отличаются от обычных жителей нашего края.

Еще в детстве, в приюте, нам рассказывали, что это место самое страшное в Карпатах, безлюдное, оттуда не возвращаются. Сам Темный Лес — скопище разношерстной нежити, вылезающей исключительно по ночам. Проехать его за день — почти нереально, только если рысью и не останавливаясь. Какая лошадь выдержит такой марафон, причем не по протоптанной дороге, а по узеньким лесным тропкам? Впрочем, выбора у нас как всегда не было. Где наша не пропадала? Маг и ведьма с отличным мечником — тоже не хухры-мухры! Авось, пронесет?

Выдвигаться решили незамедлительно. Солнце еще толком не успело проснуться и одарить нас своим жарким приветствием. Скакать по холодку было куда сподручней, чем по солнцепеку. Сам Темный Лес находился от села Изки совсем недалеко. Про это неприятное соседство, люди отзывались не очень складно: кто-то говорил, что оттуда чудища болотные вылазят по ночам, кто-то утверждал, что кроме волкодлаков там никто не водится. Сошлись только в одном мнении — лучше туда ночью не соваться, днем — лес, как лес, ничего особенного: те же грибы, те же ягоды, та же дичь, только изредка жители натыкаются на растерзанные и обглоданные до полированных косточек, тела заплутавших путников.

Провожать нас пошли всем селом. Благодарные жители расстарались и наполнили наши дорожные сумки разнообразной провизией. Женщины незаметно утирали платками не прошенные слезы, мужчины немногословно желали удачи при путешествии через лес. Даже Роб пришел сказать нам последние напутственные слова. Почему-то их он шептал на ухо, склонившемуся к нему с лошади, Виктору, загадочно косясь в мою сторону. Любимый только ехидно ухмылялся и изредка кивал, соглашаясь со словами парня. Затем, бывший вор подошел ко мне и протянул вперед свою вылеченную правую руку:

— Милен, прости за прошлое. Сама понимаешь, сопляками были. Выживали как могли, уподобляясь крысам, — он сказал это слишком проникновенно и искренне, что хотелось безоговорочно верить каждому слову.

— Ты не у меня прощения проси, а у Богов. Они все видят и слышат. Для нас с тобой это останется простым воспоминанием детства, которое закалило нас для будущих испытаний, — я подмигнула ему и лицо расплылось в неподдельной улыбке.

— Спасибо. Ну дак что, мир?

Мы пожали друг другу руки. Хочется надеяться, что он не ступит на старую дорожку и не вернется к воровской жизни. Его вполне может ждать сытое будущее вместе с Забавой.

Почти сразу, мы припустили лошадей в галоп. Утренний прохладный ветерок развивал волосы назад. Дорожный плащ, нагло стянутый с Виктора, помогал мне не озябнуть и ехать вполне довольной своим поступком. Где-то вдалеке слышалось пение пташек. Комары не кусали — просто не успевали приземлиться на быстро движущуюся пищу. Дорога была ровной, но мало используемой. Сразу видно, что ей пользовались нечасто и старались как можно дальше объезжать злополучный лес, который уже маячил впереди.

Ощущения тревоги нарастали скорее не из-за страха увидеть ночных чудищ, а из-за выслушанных заранее, сельских баек. Глядя на спутников, немного успокоилась. Завидую я их ледяному спокойствию, ну или умело скрываемому беспокойству.

Чем ближе мы приближались к цели, тем страшнее становилась природа. Здесь не слышались прежние песни скворца, слух не улавливал стрекочущих звуков кузнечика, даже мошек с комарами, падких на утреннюю изморось, не было — лес был совершенно молчалив и беззвучен. Старые дубы не источали энергию, хотя казались цветущими, как другие деревья. Селяне не обманули — лес переполнен разнообразием грибов и ягод, только руки не желали их собирать и вообще, прикасаться к ним. Запах крови и смерти витал в воздухе сильнее чем привычная лесная свежесть. Страшно подумать, чем питаются живущие здесь, звери…скорее всего падалью…

— Рыжик, чувствуешь? — настороженно озираясь по сторонам, спросил Виктор.

— Да, — коротко ответив, припустила лошадь рысью, пока лесная дорога казалась более менее удачной для быстрой езды.

Мы ехали молча, стараясь лишний раз прислушиваться к посторонним звукам. Паника поразила не только нас, но и наш транспорт. Лошади начинали вести себя очень странно и не всегда слушались всадников. Йену повезло меньше всех — ему досталась самая молодая кобыла, которая так и норовила сбросить его на землю. Мужчина красноречиво ругался и крепче скрутил на кулаки вожжи, сжимая ногами тушу нерадивой скотины.