Алин Крас - Магия Голоса

— Детка, как там у вас?

Я подробно описала стоящую перед моими глазами картину.

— Теперь ты расскажи, как у вас? — тревожась, попросила я.

— У нас тоже всё в порядке. Плотов с орками было двенадцать. Океанский Змей на мой Зов не пришёл. Большую часть плотов мне удалось перевернуть с помощью стихии Воздуха, а те немногие, что удержались на воде, мы, как и вы, расстреляли из луков.

— А что у Александрэля?

— И у него было двенадцать плотов. Его воины не выпустили ни одной стрелы. Александрэль сам потопил все плоты, затянув их в устроенную им гигантскую воронку водяного водоворота.

— Ну, он силён! — восхитилась я.

— Да, — с гордостью подтвердил Эдмунизэль. — Пожалуй, именно вам пришлось тяжелее всего, — расстроено добавил он.

— Да ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Что нам теперь делать?

— Завтра, я со своим отрядом, прямо отсюда, ухожу в Асмерон, надо спешить, город сейчас плохо защищён. По дороге мы заберём одну из карет. Вы же завтра отдыхайте. К вам присоединится Александрэль со своим отрядом. Через день, вы все отправляйтесь в обратный путь, домой, забрав оставшиеся кареты. В Дозоре, пока, должен остаться двойной состав дозорных. И вот ещё, важное. Петрос утверждает, что ритуал камлания проходит тем легче и полученные сведения тем обширнее и достовернее, чем больше эманации смерти разлито вокруг. Надо воспользоваться моментом. Пусть возьмёт себе в помощники наших орков и, удалившись на некоторое расстояние от Дозора, чтобы не подвергать без нужды психику дозорных таким испытаниям, проведёт ритуал. Спросит у орочих Духов, будет ли в ближайшее время вторая попытка нападения на нас, и если будет, то когда и какими силами? Всё поняла?

— Да.

— До скорой встречи в Асмероне, — попрощался Эдмунизэль и прервал связь.

Горус, слышавший наш разговор, сразу же сообщил новости окружающим, и начал раздавать команды, кому, чем заняться, а женщин-лучниц отослал отдыхать.

Когда все угомонились, и наступила блаженная тишина, наконец, и Горус улёгся рядом со мной. Обнимая, сказал:

— Ты и Такисарэль уйдёте вместе со всеми, во главе с Александрэлем, а я, Маркус, Жакос и Доркус останемся с Петросом и, после камлания, двинемся вслед за вами.

— Нет, Горус, пожалуйста, — жалобно заканючила я, — не хочу сидеть в тесноте с чужими мужчинами в одной карете. Я останусь с вами. Теперь, мы никуда не спешим, и дорога не будет такой трудной, как когда мы добирались сюда. Думаю, и Такисарэль захочет остаться. А шаманским ритуалом нас с ним не испугаешь. Ты же знаешь, мы и не такое видели, ведь я, даже полный шаманский круг, пережила.

Он согласился. И потому, что, вообще, не мог мне ни в чем отказать. И потому, что, как и я, не хотел со мной расставаться ни на минуту. Но главное, потому, что считал, что опасность, действительно, миновала.

— Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, — целуя, пожелал мне Горус, укладываясь ночью спать. — Что-то я устал сегодня, — доверчиво и виновато сознался он. Обнял вместе со спальным мешком, и вскоре уснул.

А я никак не могла уснуть. Стоило только закрыть глаза, как тут же всплывала картина боя, и я, против воли, всматривалась в неё, ища цель для стрелы. Пережитое возбуждение улеглось только к утру, тогда и удалось задремать ненадолго.

На следующий день, к Дозору, пришёл Александрэль со своим отрядом. Весь наш большой лагерь как-то разбился на кучки, и отовсюду слышались возбуждённые голоса, обсуждающие подробности прошедшего сражения. Воины Александрэля с трепетным восторгом, изумлённым восхищением и скрываемым страхом рассказывали, как выглядела созданная Александрэлем гигантская водяная воронка, с бешено крутящимся водоворотом. В эту воронку затягивало плоты орков, и их там перемалывало, засасывая в глубины Океана. А воины нашего отряда с гордым ликованием пересказывали, как мы, даже без помощи магии, сумели победить ненавистных степных орков.

Всеобщее возбуждение утихло только ночью, и Горус, выставив караул, лёг рядом, как всегда бережно прижимая меня к себе всеми пятью конечностями.

— Ты думаешь, степняки, получив такой отпор, теперь надолго оставят нас в покое? — спросила я, прижимаясь щекой к его груди.

— Не знаю, Душа моя, — задумчиво ответил он, — мне не даёт покоя бессмысленность этой попытки нападения.

— Почему бессмысленность? Может, они рассчитывали, что мы их не обнаружим. Или будем не готовы к встрече. Или нас окажется мало. Или мы, по их понятиям, вообще, слабаки, которых задавить ничего не стоит, — высказала я свои соображения на эту тему.

— Владыка очень коварен и никогда не поступает так прямолинейно. Но может это была разведка боем? И он хотел понять на что вы, эльфы, способны? — предположил Горус.

— Ну, ничего себе, разведка! Столько орков погибло, — возмутилась я.

На это он ничего не ответил, только неопределенно пожал плечами.

— Ладно, не будем ломать себе голову, может Петрос что-то прояснит после камлания, — постарался успокоить меня Горус. — Спи, пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, — как всегда перед сном, поцеловал меня он.

Утром, большой отряд эльфов ушёл из Дозора. И стало так тихо, уютно, спокойно, что мы решили, что этот день будем отдыхать.

Сходили на охоту. Воспользовались душем в здании Дозора. Привели в порядок прилегающую территорию, убрав все следы пребывания здесь большого лагеря. Вели неспешные разговоры. Я спела для парней и свободных от несения дежурства дозорных.

С удовольствием отметила, как чарующи краски и звуки, окружающие нас. Нежен лёгкий ветерок, перебирающий мои распущенные волосы. Ласковы тёплые лучи солнц, пробивающиеся сквозь ажурную листву деревьев. Своеобразен аромат воздуха, вблизи Океана. Горус, при каждом удобном случае, так и норовил затянуть меня за какой-нибудь куст, спрятав от взглядов окружающих, и страстно целовал до распухших губ. Как прекрасен покой мирной жизни!

Следующим днём, простившись с дозорными, мы тронулись в путь. Отойдя на некоторое расстояние, Петрос выбрал место для ритуала на самом краю берега и, взяв в помощники Маркуса, Доркуса и Жакоса, принеся в жертву добытого на охоте дикого ящера, начал камлать.

Звон бубна Петроса, выкрикиваемые им заклинания, безумный танец, треск жаркого костра, запах крови ящера и разливающееся вокруг напряжение, вызвали во мне ужасающие воспоминания о ритуале в полном шаманском кругу. Эти воспоминания отозвались чувством внутренней дрожи и неприятными, колючими мурашками по телу. Этот мрачный, чуждый, кровавый ритуал, вызывал уважение и страх перед грозной Силой магии Смерти.

После ритуала Петрос со своими помощниками подошёл ко мне, Горусу и Такисарэлю, сидящими в стороне. Он устало присев рядом, растерянно произнёс: