Алин Крас - Проклятое Пророчество

— По сравнению с тем, что пришлось пережить в дороге, здесь есть все, о чем мечталось в пути. А как твои дела?

— Я договорился, чтобы завтра собрался Городской Совет. Было бы хорошо, если бы ты сама подробно рассказала о том, что с тобой произошло. А еще нашел курьера, с которым передавал записку Александрэль. Курьер рассказал, что, в тот раз, по прибытию в Асмерон, к нему подошел воин и уверенно заявил, что его направил Эдмунизэль, забрать для него послание от сына. Этого воина он, при встрече, сумеет опознать.

— К сожалению, это нам ничего не дает, кроме понимания, что кто-то знал о том, что Эдмунизэль ждал от Александрэля сообщения. Круг таких лиц огромен, потому что это может быть любой эльф, случайно услышавший разговор на эту тему между Эдмунизэлем и кем-либо.

За разговором мы неспешно поели, расслабляясь после насыщенного событиями дня. В конце ужина, с явным напряжением, не соответствующим сути задаваемого вопроса, Данирэль спросил:

— Я могу получить, обещанный вчера тобой, поцелуй?

— Да, — ответила я, чувствуя подступающее смущение, волнение и предвкушение.

Он подхватил меня на руки и понес в комнату отдыха. Сев на диван со мной на коленях, он стал осторожно вынимать мою заколку, удерживавшую волосы. Я закрыла глаза в ожидании поцелуя, но его все не было. Пальцы Данирэля нежно заскользили по моей чувствительной коже. Коснулись лба, носа, щек, ушей, губ, подбородка, шеи, груди. Это было так приятно, что я расслабилась, смущение ушло, сменившись чувством сладкой истомы. Оказывается, есть что-то и положительное в сверхчувствительности моей кожи.

Я настолько отдалась этим ощущениям, что даже не заметила, когда он снял с меня тунику и сбросил с себя рубашку. Его пальцы заменили губы и язык. Горячее дыхание, влажные поцелуи и очень осторожные покусывания проделали то же путь, что и пальцы, коснулись сосков, вызвав мучительное напряжение внизу живота. Я невольно подавалась к нему ближе, удивляясь собственному поведению и желанию чего-то большего. После этого его ласки перестали быть нежными. В них появился голодный напор, обжигающая страсть, неистовость.

Жаркий поцелуй смял мои губы, крепкие руки прижали к себе, и я, испытывая непреодолимое влечение, отозвалась ответными действиями. Скользнув ладонью по гладкой коже его головы, чуть сжала в пальцах кончик его уха, погладила заднюю поверхность крепкой шеи, пощупала широкие плечи, впилась пальцами в мышцы его груди, поражаясь их твердости.

Его губы спустились ниже. Уткнувшись лицом мне в живот, он хрипло зашептал:

— Прекрасная моя… ненаглядная… долгожданная… желанная… единственная…

Он коснулся языком моего пупка, и… мое наваждение пропало. Отказалось, что у меня это антиэрогенная зона и прикосновение к ней мне неприятны. Ну вот, как всегда, и здесь у меня не обошлось без заморочек. Упершись руками в его плечи, я резко отстранилась, приобретая контроль над своим состоянием и сознанием. Данирэль оказался очень чутким, сообразительным, сразу поняв, что именно произошло, и тут же разжал свои объятья.

Быстро натянув на себя подобранную с пола тунику, я пробормотала:

— Э-э-э… я думаю, что нам пора расходиться… Время позднее, пора спать.

Он, расстроено посмотрел на меня, и обреченно кивнул.

Быстро, без оглядки, поднявшись в отведенную мне спальню, переодевшись в купленную сегодня ночную рубашку, забравшись в постель, я, наконец, расслабилась и задумалась о пережитом наваждении. Раньше, я и представить не могла, что ласки мужчины так приятны. Возможно, я зря так упорно избегала близкого общения с мужчинами. Или так не всегда, и не с каждым? Не найдя ответа, ведь опыта-то нет, я незаметно уснула.

Утром за завтраком, мои губы непроизвольно растягивались в довольной улыбке, когда я смотрела на Данирэля, и всегда встречала ответный взгляд, полный затаенного обожания и желания. Мне кажется, что похожим взглядом смотрит на мою мать отец. Неужели я встретила своего мужчину? И разве могут искренние, глубокие чувства возникнуть так быстро? Ладно, время покажет, а сейчас надо сосредоточиться на предстоящей встрече с членами Городского Совета.

Оказавшись перед отцом Данирэля, градосмотрителем Назирэлем, и пятью Советниками, я с любопытством рассматривала их, а они меня. В процессе знакомства я поняла, что один из них отвечает за безопасность города. Второй — казначей, отвечающий и за сбор налогов. Третий — уважаемый всеми воин, учитель мечного боя. Четвертый и пятый — самые сильные маги города, один из которых стихийник с Даром Земли и с Даром Воды, второй — маг Жизни с Целительским и Ментальным Даром, и это единственная женщина в Совете. На Городском Совете присутствовал и Данирэль, который привел меня сюда.

Мой рассказ о случившемся в дороге, звучал так неправдоподобно, что в него с трудом можно было поверить. Но, Хвала Небесам, здесь собрались эльфы с большим жизненным опытом, некоторые и с Ментальным Даром, поэтому они чувствовали, что во всех моих словах, нет ни слова лжи. Все сказанное произвело на них неизгладимое впечатление, вызывая искреннее сочувствие мне и возмущенное недоумение по поводу действий напавших на меня эльфов. Они все наперебой стали предлагать любую помощь, которая может понадобиться мне в их городе.

Слушая их, я поняла, что, кажется, в Надмире нет явных сторонников расового неравенства. Но как говорит Еваниэль — «доверяй, но проверяй», поэтому я попросила разрешения встретиться со всеми здесь проживающими лесными орками и их взрослыми детьми. Вернувшись домой, надо постараться предоставить Эдмунизэлю максимально полную информацию о том, какая здесь обстановка. А уж он, отвечающий за безопасность всего Эльфийского Леса, пусть сам решает, что делать дальше.

— Возможно, — постаралась я им объяснить свои мотивы, — что вашим оркам и полукровкам кто-то когда-то угрожал, оскорблял. Но вы не знаете об этом потому, что они не жаловались, не придав этому значения. Или посчитали, что жаловаться, значит проявить слабость. Или побоялись, что их обвинят в наговоре на эльфов.

Советники, поняв, что я собираюсь остаться в их городе на несколько дней, проведя небольшое расследование, а не сразу уехать в Асмерон, с уходящей туда завтра курьерской каретой, отнеслись к этому с пониманием.

— Хорошо, — согласился Назимэль, — мы поможем тебе, чем можем. Чтобы тебе не бегать по всему городу, мы пригласим всех орков и полукровок, собраться здесь, сегодня после сиесты.

Оказавшиеся свободными несколько часов я, с согласия Данирэля, решила посветить приведению в порядок его сада. Такая работа и меня отвлечет от беспокойных мыслей, и саду подарит здоровье и жизнь, что требовал от меня мой Дар, и принесет больше красоты в наш мир, что просила моя душа. Данирэль попытался мне помочь, но, честно говоря, больше мешал, и я уговорила его посидеть в сторонке.