Шиа Меллой - Пленница дракона

В молчании, он сосредоточил злобный взгляд на Тероне. Если он убил Афата, то он бы никогда не признался.

— Полагаю, что больше нет смысла скрывать, поскольку ты не уйдёшь отсюда живым, — говорит он. — Конечно, это я, убил Афата. И это я, напал на тебя в тот день в лесу.

— Почему, Ронан? — спрашивает Терон, его тон, в равной степени обманутый и яростный. — Я не разделял любви к Афату, но он был твоим другом. Я был твоим другом. Почему ты отвернулся от нас?

— Потому что вы все разочаровали меня, — говорит Ронан. — Я думал, ты станешь Конайем, которому я мог бы служить. Твой тоха пригласил паразитов в наш великий регион, а ваш окан заботился только о преимуществах того, чтобы быть Конайем. Но ты… ты заботился об Андрасаре как и должен Конай. К сожалению, ты сын Дохара. Его слабость живёт внутри тебя, несмотря на мои попытки научить тебя силе. — Он насмехается. — Ты вырос благодушным в своих обязанностях, позволяя людям выживать среди нас. Затем ты пощадил их жизни. И теперь ты утверждаешь одного в качестве своей пары. — Он качает головой с отвращением. — Ни один Висклауд не заслуживает титула Конай. Только я могу сделать Андрасар снова великим.

— Я умру, прежде чем позволю Андрасару пасть жертвой твоих коварных, подстрекающих к войне рук.

Ронан злобно засмеялся.

— Действительно, каков отец, таков и сын. Дохар сказал то же самое, прежде, чем я забрал бесполезные жизни его и твоей кахи .

С рычанием, Терон меняется и расходует на Ронана, извергающееся пламя.

Когда Ронан возвращается к своей форме дракона и принимает ответные меры, два других драки присоединяются к борьбе. Это неравный поединок, три против одного.

Я хочу каким-то образом помочь Терону, но что я могу сделать, когда даже их хвосты больше меня? Поэтому я вынуждена отступить к внутренней стороне пещеры.

Я в ужасе, смотрю как мужчина-андрасари, который стал для меня важным, сражается против троих своего вида.

Моё сердце колотится, так сильно, как дрожит земля. Терон кусает шею одного драки , разрывая через его жёсткую чешую, отрывая значительную часть плоти.

Обильное количество крови драки разбрызгивается повсюду. Это ужасающее зрелище, страдальческий крик драки заставляет мою кровь застыть. Он возвращается к своей первичной форме, рана становится ещё более ужасной, когда мужчина-андрасари замертво падает на землю.

Расправив крылья, Терон метнулся в воздух, а двое оставшихся преследуют его.

Он не улетает далеко. Он резко срывается прочь, кружась, чтобы ухватиться за драки, который ближе, чтобы он мог рыгнуть огнём в лицо и разорвать его грудь своими ужасными когтями.

Когда тот второй драки падает с неба в своём первичном виде, третий отступает от Терона. Он пикирует туда, где стою я.

Это Ронан и он идёт за мной.

Но Терон ловит его первым, врезаясь в него, поэтому они оба падают на землю около входа в пещеру. Я теряю равновесие и падаю назад от силы удара. Пол осел там, где они приземлились, трещины разрастаются за пределы.

Теперь борьба может быть равносторонней, но Ронан кажется таким же сильным, как Терон. Они борются, ударяют и рвут когтями друг друга.

Когда он сжимает зубы на шее Терона, я не думаю. Логика исчезает. Этот монстр готов прекратить жизнь моего Андрасари, а я этого не допущу. Я вскакиваю на ноги и подбираю неподалеку здоровенный камень, бросаю в него, чтобы отвлечь.

Он сразу же поднимает голову и выпускает волну огня в моём направлении.

Я кричу и бросаюсь на землю, карабкаясь прочь так быстро, как могу в глубины пещеры. Огонь, не достаёт меня, но жара так сильна, что я обливаюсь потом.

Звучит рёв и моё сердце стучит в горле. Я слишком далеко в пещере, чтобы посмотреть, что произошло, но ярость и боль — ужасная свинцовая смесь в моей груди при мысли, что моя помощь была напрасной, и Ронан всё же, убил Терона.

Равнодушная, что Ронан убьёт меня следующей, я выбегаю из пещеры.

Но там, где было два драки , сейчас два самца Андрасари в их первичном виде. Ронан лежит мёртвым на земле, — тошнотворное зрелище, поскольку большинство его внутренностей снаружи его тела. Должно быть, он погиб из-за того короткого момента невнимательности, когда пытался сжечь меня живьём.

Терон, слабый и тяжело дышащий, стоит над Ронаном. Я потрясена от радости, и я тянусь к нему.

Он обнимает меня в собственнической хватке, и я держу его против себя, не заботясь о том, что он покрыт кровью.

Он мой.

Он жив.

Это всё, что имеет значение.

Глава 22. Сила

В результате смерти Афата, Терон становится новым Конай Андрасара.

И верный обещанию, которое он сделал мне в ту ночь в пещере, Терон освобождает всех людей от рабства.

Удивительно, многие Андрасари поддерживают это решение. Они счастливы, избежать пережитков насильственной власти Афата и способствовать миру в своём регионе. Конечно, есть ещё те, кто считает, что люди и существа Рур не должны сосуществовать. Сейчас их мало. Те, кто продолжают проявлять враждебность и насилие по отношению к людям, пойманы и заключены в тюрьму.

Поскольку свобода от рабства — это хорошо, Андрасар остаётся во временном беспорядке. В то время, как некоторые люди остаются на своих местах, многие оставляют дефицит в рабочей силе, когда переезжают, чтобы сформировать общины на землях, которые Терон подарил им.

Другие, как Ксиа, решили оставить Андрасар, чтобы исследовать остальную часть Рур.

— Куда ты пойдёшь? — спрашиваю я её. Это заняло некоторое время, потому что Ксиа не та, кто легко прощает, но мы с ней помирились. Она стоит со мной на балконе перед дверьми дома, который мы делим с Тероном.

— Я не знаю. — Она перемещает ремешок сумки на плечо. — Тарро, Навет, Йохай… может быть, даже Сека. Где угодно, только не здесь.

— Я слышала, в Секе нет ничего, кроме льда, — говорю я с небольшой улыбкой.

— Может быть, я замёрзну до смерти, — говорит она, глядя на окружающий нас город. — Это то, чего я заслуживаю.

Моя улыбка исчезает. Так же, как Ксиа не прощает легко других, она также не прощает себя за смерть Шихонга.

— Береги себя в своём путешествии, Ксиа, — говорю я. Поднимаю руки, чтобы обнять её, но останавливаюсь и опускаю их. Мы, может, и помирились, но между нами, всё ещё есть напряжение. Я считаю, что это связано с тем, что у меня отношения с Тероном. Она всё ещё презирает его.

Ксиа смотрит на меня какое-то время. Достаточно долго, чтобы заставить понервничать. Затем, к моему удивлению, она притягивает меня к себе в полноценном объятии.

— Прости, Сила, — шепчет она. — Я не думаю, что ты предатель. У меня никогда не будет таких сил, как у тебя, чтобы спасти человека, который хотел моей смерти. — Когда она отстраняется, она поднимает руку к глазам, чтобы стереть слёзы.