Марина Снежная - Чужая среди своих

— Понимаю…

О чем они говорят, черт возьми?! Я тяжело дышала, чувствуя, как внутри бушует самая настоящая буря. То, о чем боялась даже мечтать, теперь было так близко. Теперь я точно знала, что мои чувства взаимны. Что у Диора тоже возникали мысли о семье, о том, что он хотел бы связать со мной свою жизнь. Но почему ему нельзя даже думать об этом?

— Великий брат может простить тебе то, что сохранил девчонке жизнь. Но он никогда не допустит, чтобы ты выбрал другой путь. Тебе предназначено стать его преемником, ты всегда должен помнить об этом. О великой чести, которая тебе оказана. Твоей единственной семьей будут другие братья. Твоим домом станет лишь наша Цитадель. Все другие связи должны будут оборваться.

— Я понимаю, — повторил Диор с такой тоской, что у меня сжалось сердце. И одновременно кровь в висках пульсировала так сильно, что перед глазами плясали цветные пятна.

Диору суждено стать главой братства после смерти того, кто занимает это место сейчас? После смерти деда? Пропасть между нами с каждой секундой казалась все непреодолимее. Чем бы ни закончилось путешествие Кара и его визит к Хранителю знаний, нам с Диором никогда не быть вместе.

Низко опустив голову, я все же поднялась с бревна и побрела к морю, шаркая ногами, словно древняя старуха. По щекам катились бессильные слезы, но я даже не пыталась их утирать. Подойдя к самой кромке берега, позволяла волнам накатывать на мои ноги и обдавать всю меня солеными брызгами. Из горла рвался немой крик. А в душе царило такое смятение, какого никогда еще не испытывала.

О, Светлый бог, по сравнению с этой болью, выворачивающей сейчас наизнанку, казалось несущественным все, что пережила раньше!

Не знаю, сколько стояла так, пытаясь хоть немного унять эту мучительную давящую боль. Но потом заставила себя все же развернуться и двинуться обратно. До безумия хотелось увидеть Диора. Моего Воина, такого близкого и такого родного, что воспринимался неотъемлемой частью меня самой.

Я постараюсь не упускать ни единой минуты, которую нам суждено провести вместе. И воспоминания об этом пронесу через всю жизнь, какой бы долгой или короткой она ни была…

Когда я вернулась к рыбацкой хижине, на том же бревне, на котором еще недавно сидела сама, находился Диор. Он задумчиво смотрел, как я приближаюсь, но не говорил ни слова.

— Поговорили? — с трудом скрывая замешательство, я остановилась напротив.

— Да, Кар согласился помочь. Даже выехал немедленно, решив не откладывать. В твоем случае каждая минута может быть решающей. Кто знает, может, имеет значение то, сколько дней осталось до окончательного перерождения.

Я согласно кивнула, чувствуя одновременно облегчение и неловкость из-за того, что теперь мы с Диором остались одни.

— Сколько не будет твоего друга? — тихо спросила, не в силах отвести глаз от лишенного эмоций лица воина.

Может, его признание в хижине — лишь игра моего воображения? Сейчас возникало ощущение, что моя судьба мало волнует Диора. Или что он возится со мной только из-за того, что и правда считает, что может помочь.

— Дней пять от силы. Хотя, если его задержат в братстве, дело затянется чуть дольше.

— Понимаю.

Некоторое время между нами царило напряженное молчание, потом Диор глухо сказал:

— Теперь ты можешь войти в хижину. Располагайся. На ближайшие дни это теперь твой дом. Или пока предпочтешь пожить на постоялом дворе со своим приятелем демоном?

— А ты? — тут же вырвалось у меня.

Осознала вдруг, что готова идти куда угодно, но лишь бы с ним.

— Я останусь здесь, чтобы не пропустить возвращения Кара.

— Тогда я тоже.

Во взгляде Диора снова промелькнула та теплота, от которой у меня щемило сердце. Чтобы скрыть смущение, я отвернулась и поспешно направилась к хижине. Поджала губы, заметив, сколько внутри пыли и грязи. Сразу чувствовалось отсутствие женской руки. Но я даже обрадовалась этому. Теперь будет чем занять себя остаток дня. И не будет так выводить из равновесия присутствие Диора.

Выглянув из окна в перерывах между наведением порядка, заметила, что Воин занялся тем, что требовало внимания снаружи: распилкой дров, починкой ограды. Тоже хватается за любую возможность отвлечься? Отогнав выводящие из колеи мысли, я постаралась больше не обращать внимания на то, чем занят Диор. Хотя это было неимоверно трудно. Не раз одергивала себя, уже подходя к окну.

Я приготовила рыбный суп и выпекла хлеб, найдя запасы хозяина. И вскоре по хижине разносились аппетитные запахи. За окном уже багровел закат, делая вид на море поистине сказочным. Я застыла в дверях, не в силах отвести глаз от раскинувшейся перед глазами картины. Диор уже тоже закончил с работой и стоял у изгороди, тоже устремив взгляд на море.

— Как же здесь красиво! — вырвалось у меня.

— Да. Я сам подумывал обосноваться здесь, — не оглядываясь, задумчиво проговорил Диор. — Кар не раз предлагал пожить здесь с ним.

— А где ты обычно живешь?

Воин не ответил и я мысленно отругала себя за бесцеремонность. С чего ему откровенничать со мной? Поспешно воскликнула:

— Идем ужинать. Уже все готово.

Он повернулся ко мне и посмотрел как-то странно. От тоски, плещущейся в золотисто-янтарных омутах, у меня сжалось сердце. О чем он думает сейчас? О том, что так могло бы быть всегда? Я бы готовила ему ужин, мы бы вместе проводили долгие вечера. Или об этом думаю только я?

Диор мотнул головой, словно отгоняя наваждение, и двинулся ко мне. Проходя мимо, случайно задел плечом, и у меня тут же кровь словно в жидкую лаву превратилась. Пришлось ухватиться за него, чтобы устоять на внезапно подкосившихся ногах. Диор помог удержаться, обхватив за талию. Склонился над моим лицом, дыхание его стало прерывистым. Я дышала не менее тяжело и не в силах была отстраниться, хотя понимала, что этим только все усложняю.

— Диор, я слышала ваш разговор.

Не знаю, что заставило сказать такое, но я больше не могла делать вид, что ничего не происходит. Играть в игру, от которой нам обоим только больнее.

Воин вздрогнул и отстранился, молча прошел к столу и опустился на деревянный табурет.

— Можешь быть спокойна на этот счет, — сухо сказал он. — Я никогда не воспользуюсь ситуацией и не… — осекся и сжал пальцами столешницу.

— А что если я этого захочу сама? — я медленно приблизилась и встала за его спиной. Положила руки ему на плечи и слегка стиснула. — Нам в любом случае не быть вместе, но у нас есть эти несколько дней…

— Мне не нужно от тебя такой благодарности, — процедил Диор, поведя плечами и сбрасывая мои руки.

— А кто говорит о благодарности? — я обняла его за шею и прижалась всем телом к крепкой надежной спине. — Со мной происходит то же самое, что и с тобой… Не знаю, что это и почему судьба сыграла с нами такую злую шутку, что нас так тянет друг к другу. Но я не хочу потом жалеть всю оставшуюся жизнь о тех минутах счастья, которые упустила… Наверное, я изменилась гораздо сильнее, чем думала. Раньше никогда бы не сказала мужчине таких слов.