Марина Снежная - Перерожденная

Только налетев на невидимую преграду, выставленную в нескольких шагах от перехода, мы осознали страшное. Воины Светлого бога не так глупы, чтобы позволить случайности решить все дело. Магический круг! Они установили его вокруг того места, через которое нужно пройти. Глядя, как из-за ближайших деревьев выходят фигуры с горящими алым амулетами, я судорожно вздохнула.

— В отличие от нечисти, мы свои обещания держим, — послышался презрительный голос Кара. — Оставьте нам Даррия Надириса и проваливайте.

— Они обманули нас! — тут же возмутился неугомонный Сор. — Мы не можем просто так отпустить их!

Кар смерил его уничтожающим взглядом.

— Снова зарываешься, парень?

Тот хмуро сопел, с ненавистью поглядывая на нас. Я поймала напряженный взгляд Диора и не выдержала. Сбросила боевую трансформацию, не желая, чтобы мой мужчина видел меня такой.

— Мы обещаем, что если позволите нам пройти, то Даррий Надирис никогда больше не вернется в этот мир. Он понесет наказание от своих же собратьев.

— Мы уже знаем цену вашим обещаниям, — выкрикнул кто-то из отряда. — Убить их всех и дело с концом!

Я нервно сглотнула. Обернувшись, заметила, что круг вокруг нас сомкнулся. Теперь прорываться будет гораздо тяжелее. Воины Светлого бога не позволят нам уйти просто так. Что же делать? Драться? От одной этой мысли стало дурно. Драться с сородичами Диора, а может, и ним самим. Окончательно все разрушить между нами. Лучше умереть, чем увидеть разочарование и неприязнь в его глазах…

Я опустила голову, чувствуя, как на плечи накатывает непреодолимая усталость. Сдавленный, но решительный голос Диора прервал раздавшиеся со всех сторон воинственные крики:

— Тогда вам придется убить и меня.

Он сделал несколько шагов и оказался рядом с нами, вытаскивая меч. Я пораженно застыла, чувствуя, как все внутри переворачивается от самых противоречивых эмоций. Нежности, признательности и одновременно страха и тревоги за него.

— Собираешь предать своих ради нечисти? — прищурился Кар.

— Если вы меня к этому вынудите, — глухо откликнулся он. — Похоже, вы позабыли о том, что значит понятие «справедливость». Эти двое не причинили вреда никому из нас, когда у них была такая возможность. Даже обороняться не стали, когда вы размахивали перед ними мечами. Хотя могли бы. Я видел, на что способен этот парень.

Диор кивнул в сторону Асдуса и тот польщено улыбнулся.

— Все, чего они хотели, помочь нам и забрать своего, чтобы подвергнуть его наказанию по их местным законам. Они помогли нам захватить замок и избежать долгой и изнурительной осады. Это они захватили пленника и он принадлежит им. Пусть каждый из них тот, с кем мы изначально призваны сражаться, но подумайте о том, что не всегда слепо следовать обычаям — честно и благородно. Я сражался за наше братство много лет. И все вы знаете, на какую роль прочит меня Великий брат. За каждого из вас я мог бы отдать жизнь. И не раз это доказывал. Но я готов отказаться от тех, кто забыл, что значит честь, кто готов, не задумываясь, убить тех, кто бескорыстно помог и никогда не поднимет оружия в ответ.

Воины молчали. Тишина царила напряженная и гулкая. Видно было, что хоть слова Диора и не пришлись по душе, но что-то затронули в них.

— Как будущий глава братства, я прошу вас позволить им уйти. Или убить и меня вместе с ними, потому что я буду защищать то, во что верю, до последней капли крови.

И Диор обнажил меч, хотя и не делал попыток нападать. Просто стоял рядом с нами, давая понять, что и правда готов сделать то, что только что сказал.

— Пообещай нам, что не уйдешь вместе с ними, — вдруг прорезал гнетущую тяжелую тишину голос Кара. — Что дальше во всем будешь исполнять свой долг. Великий брат болен. Уже скоро его смертный путь закончится и он перенесется в чертоги Светлого бога. И все мы знаем, кого Великий брат желает видеть на своем месте.

Диор сцепил челюсти, его лицо едва заметно дернулось. И я неожиданно поняла то, что полоснуло по сердцу острейшим лезвием. Сейчас он был готов уйти со мной и Асдусом. И Кар это понял. А еще пришло осознание того, что побратим Диора мог изначально спровоцировать всю эту ситуацию, тот выбор, какой тому придется сделать. Знал, насколько далеко зашли отношения между нами и на что может пойти Диор ради меня.

— Диор…

Я тут же осеклась, чувствуя, как горло сдавило от подступивших рыданий. Судя по его словно опустевшему обреченному взгляду, он тоже все понял.

— Я согласен.

В этот раз никто из Воинов не посмел роптать, когда Кар разрушил преграду, отделяющую нас от перехода. Я даже не осмелилась в последний раз обнять Диора, понимая, что вряд ли его сородичи поймут этот порыв. То, как они все смотрели на нас с Асдусом, лучше всего показывало, насколько же велика пропасть между нами. Будущий глава Воинов Светлого бога не имеет права пятнать себя связью с нечистью.

Все, что я могла себе позволить, это встретиться с моим Диором взглядом. Но я постаралась вложить в него все то, что выворачивало душу наизнанку. Всю мою безнадежную любовь к нему, ту боль, что испытывала сейчас, когда понимала, что мы расстаемся навсегда. Его взгляд, будто стремящийся запомнить каждую черточку моего лица, обжег таким нестерпимым огнем, что пришлось сцепить зубы, чтобы не закричать от боли.

— Ты первый Воин Светлого бога, которого можно уважать, — раздался голос Асдуса, абсолютно серьезный и исполненный признательности.

Диор коротко кивнул и слабо улыбнулся.

— Береги ее, — шепнул еле слышно и отвернулся, отдавая приказ своим людям уходить.

Странно, но его послушались, даже несмотря на то, что официально отрядом командовал Кар. Будто уже сейчас признавали будущую верховную власть Диора.

Мы некоторое время молча смотрели ему вслед, потом рыжий осторожно привлек меня к себе свободной рукой. Второй он все еще прижимал к себе тело висящего через его плечо брата.

— Мне жаль.

— Не надо об этом сейчас, — глухо сказала, понимая, что еще немного — и самым позорным образом разрыдаюсь. А представать перед Гилерой в слезах хотелось меньше всего.

— Ладно, — демон вздохнул. — Тебе придется взять меня за руку, чтобы мы могли пройти через переход. Иначе пришлось бы оставить смертную оболочку. А этого парнишку все же жалко, — он окинул взглядом свое тело. — Он достаточно послужил мне. Потом переправим его домой.

Я кивнула и послушно взяла Асдуса за руку. В сердце ширилась пустота, которую я ничем не могла заполнить. И чувствовала, что никогда не смогу.

Возвращаться в Сумеречный мир было странно. Одновременно я испытывала горечь и облегчение. Горечь из-за того, что вдруг поняла, что мой собственный мир теперь вряд ли смогу считать своим. Облегчение из-за того, что знала — там никто не станет осуждать или ненавидеть только за то, что я такая, какая есть.