Марина Снежная - Перерожденная

При мысли о завтраке настроение немного померкло. Я судорожно сглотнула, вспоминая, как питалась в мире смертных. Возможности просто пить кровь из чаши там, разумеется, не было. Приходилось действовать так же, как другие вампиры в подобных обстоятельствах. Пить из живых людей, а потом заставлять их забывать о случившемся. Тогда у меня была цель, которая помогала отгонять мысли о моральном аспекте того, что делала. Но сейчас… Осознание того, кто я есть и кем останусь до конца своих дней, вызывало мутное тяжелое состояние внутри. Что-то сродни тошноте и отвращению.

Базиана заметила мое состояние и с тревогой положила руку на мое плечо.

— Ты в порядке?

— Да, — солгала я, избегая ее взгляда.

Пусть я хорошо относилась к Базиане, но не чувствовала, что хочу сейчас изливать ей душу. Да и вообще кому бы то ни было. Кроме, пожалуй, Эрбина. Тут же захотелось увидеть его, услышать пусть и банальные, но такие необходимые слова: «Все будет хорошо».

— А где Эрбин? — спросила у Базианы.

— Уехал по делам, — откликнулась она и я тяжело вздохнула. — Знаешь, — поколебавшись, добавила женщина, — твой уход нелегко ему дался.

Я сцепила зубы и опустила голову, в полной мере осознавая, какой эгоисткой была. Да и сейчас ненамного ушла от этого. Зная, что никогда не смогу ответить на чувства Эрбина, беззастенчиво пользовалась его расположением, искала в нем помощи и поддержки.

Что если настало время платить по счетам? Да, я никогда не смогу полюбить его так, как он любит меня. Но может, ему вполне хватит моего тела? Я стану тем, кем он хочет меня видеть. Его возлюбленной. Пусть хоть кому-то во всей этой ситуации будет хорошо. Конечно, не сейчас. Должно пройти время, чтобы я допустила даже мысль о том, что ко мне могут прикоснуться чужие руки. Сейчас же одна мысль об этом вызывала ноющее болезненное чувство внутри.

Мой Диор. Где же ты сейчас? Думаешь ли обо мне?

Я мысленно отхлестала себя по щекам, запрещая себе даже думать о нем. Слишком больно! Слишком сильно хочется от этого просто вытянуться пластом на кровати и лежать так, без еды, без малейшего желания что-то делать. А от этого я причиню боль не только себе. Здесь есть те, кто меня любит, кто многое сделал ради меня. Хватит быть эгоисткой и думать только о себе!

— Теперь все изменится, — тихо сказала я.

Базиана задумчиво посмотрела на меня и, ободряюще потрепав по щеке, вышла из комнаты. Я же отправилась в ванную, где долго отмокала в воде с ароматной пеной и тупо вглядывалась в мраморную стену.

Надевать на себя одежду богатой женщины тоже было непривычно. Снова ощущение неудобства, словно меня заковали в панцирь, мешая нормально дышать. Я успела отвыкнуть от этого чувства. Горькая улыбка тронула губы. Мое сердце теперь тоже в таком же панцире. Пусть моя болезненная, невозможная любовь останется в нем, запрятанная в такие глубины души, куда доступа нет никому.

С Криспиной мы встретились в комнате для посетителей, располагающейся рядом с оранжереей. Подруга вошла в комнату и у меня перехватило дыхание от изменений, произошедших с ней. Элегантная, сдержанная, даже холодная. Ее кожа теперь казалась почти неживой. Безупречная и белая, словно девушка была скульптурным изваянием. Неброская утонченная красота теперь стала более заметной. Возможно из-за слишком яркого блеска в выразительных, загадочных темных глазах.

Почему-то показалось, что Криспина будто тоже спрятала настоящие чувства за панцирем сдержанного достоинства. Но это ощущение оказалось мимолетным, не успев вызвать сожаления и горечи.

Едва увидев меня, Криспина улыбнулась прежней открытой улыбкой, осветившей ее изнутри. Странный эффект. Будто на глазах ледяная статуя ожила, заискрилась яркими красками. И я поймала себя на том, что улыбаюсь такой же открытой искренней улыбкой. Не сговариваясь, мы бросились в объятия друг друга. Что-то восклицали, смеялись, толком и не осознавая, что именно.

— Как же я скучала по тебе! — наконец, выдохнула Криспина, увлекая меня к диванчикам. — Пойдем, так хочу расспросить тебя обо всем.

Я не сопротивлялась, чувствуя, как лед в сердце все сильнее растапливается.

Некоторое время мы просто сидели на диванчике, держась за руки и улыбаясь друг другу. Потом я с искренним восхищением проговорила:

— Ты стала еще красивее, чем раньше! Когда ты только вошла, я даже не сразу поняла, что это ты. Так изменилась.

— Это я-то изменилась? — рассмеялась она. — А себя ты видела? Тея, да от тебя глаз невозможно отвести! Эрбину придется несладко. Следить, чтобы не увели.

Я помрачнела и отвернулась, но тут же заставила себя опять улыбнуться. Надеюсь, Криспина не заметила моей временной слабости.

— Расскажи, как тебе живется в твоем клане.

С тревогой вглядывалась в ее лицо, боясь увидеть на нем грусть или тоску. Прекрасно понимала, что должна чувствовать Криспина, зная, что никогда не сможет быть с любимым. В ее же случае вряд ли Хозяин окажется настолько терпеливым и чутким, как Эрбин. Если Хиртий Барате обратил девушку в вампира из-за того, что испытывал к ней чувства, то не станет церемониться. Вспоминая его суровое лицо, лишенное и проблеска тепла, я невольно передернула плечами. Тем сильнее удивилась, когда Криспина вся засияла.

— Мне там очень нравится. Сейчас пока живем в Тарнисе, в городском доме клана. Хиртий вообще собирается побороться за место мэра. Так что, может, задержимся дольше.

Я обескуражено смотрела на нее. Неужели любовь к Асдусу оказалась лишь мимолетным увлечением? Так обидно стало за демона, который испытывал к Криспине куда более сильные чувства, что я насупилась. Не замечающая этого подруга взахлеб рассказывала о том, какой замечательный у нее Хозяин. Как заботится о ней и других своих вампирах. Чем больше я слушала, тем меньше понимала происходящее.

— Похоже, ты без ума от него, — наконец, выдавила, прерывая бесконечный поток дифирамбов.

Криспина замерла, непонимающе глядя на меня, а потом залилась веселым смехом.

— И вот о чем ты подумала сейчас? — она шутливо погрозила мне пальцем. — Видно, с Асдусом слишком долго общалась.

Тут же при упоминании об Асдусе ее лицо осветилось так, что я и вовсе перестала что-либо понимать.

— Я в полном замешательстве, — призналась я, откидываясь на спинку дивана.

— Помнишь наш разговор о том, по какой причине вампиры обычно обращают людей в себе подобных? — спросила Криспина, с улыбкой глядя на меня. — В случае Хиртия все оказалось не так, как мы с тобой думали.

Она посерьезнела.

— Признаться, поначалу я его до жути боялась. Когда он только забрал из Обители и привез к себе домой, ожидала самого худшего. Помню наш первый семейный ужин, когда Хиртий представил меня остальным членам клана. Я боялась даже глаза поднять от стола и с ужасом ждала момента, когда настанет время идти спать. Думала, что он в эту же ночь… — Криспина осеклась и залилась румянцем. Потом продолжила: — Я всю ночь протряслась, как заяц, в своей кровати, прислушиваясь к малейшему шуму. Только под утро забылась сном.