Марина Снежная - Перерожденная

Так я начал новую жизнь, нанявшись на службу в замок лорда Таммиса. Причем выбрал для себя вовсе не роль воина, чтобы не привлекать к себе внимания. Иначе бы мое мастерство выделило меня из числа остальных. А это могло привлечь внимание братьев. Амулет пришлось прятать под рубашкой, чтобы никто не увидел.

— Почему ты вообще от него не избавился?

— Наверное, слишком привык считать его частью себя, — Эрбин вздохнул. — Этот камень будто живой. Словно и впрямь через него я мог установить связь со Светлым богом. Трудно объяснить.

Я просто кивнула, ожидая, пока он снова вернется к истории.

— Иногда я думаю, как бы могла сложиться моя жизнь, если бы я остался в братстве, — взгляд Эрбина затуманился. — И что, возможно, так было бы лучше. Не познал бы этого чувства, которое не в силах вырвать из сердца вот уже больше двух тысяч лет. Я говорил тебе, что обычно чувства ослабевают со временем. Но в моем случае это напоминает проклятие. Оно словно часть меня. Часть того, что делает самим собой.

— Ты говоришь о той девушке, на которую я похожа? — тихо произнесла я.

Он посмотрел на меня взглядом, полным такой боли, что внутри все сжалось.

— Ее звали Найра. Воспитанница лорда Таммиса. Дочь одной из его дальних родственниц, оставшаяся сиротой и принятая на попечение. Я встретил ее в тот же день, когда пришел во владения лорда в поисках своей судьбы. Вот и нашел…

Путь мой проходил через небольшую рощу. Еще издали заметил водную гладь небольшого озерца. Так захотелось окунуться в него. Дорога была утомительной, солнце палило немилосердно. Но оказалось, что не только у меня возникли схожие желания. Выйдя из-за кустов и уже на ходу сбрасывая с себя одежду, я увидел купающуюся в озере девушку. И весь мой мир перевернулся. Никогда ничего подобного не ощущал. Как идиот, просто замер, не в силах отвести глаз от этой богини. Солнечные лучи играли на ее влажном от воды теле, путались в черных, как смоль, волосах. Она показалась мне нереальным существом. Духом озера или нимфой.

Но стоило ей заметить мое появление, обратить на меня самые прекрасные глаза, какие я видел в жизни, как вернулся реальный мир. Она закричала, тут же погрузившись в воду по шею. Со страхом смотрела на меня, а я не знал, куда деваться, как показать ей, что не желаю зла. В конце концов, просто сбежал, не в силах даже ничего произнести. Как пришибленный, брел по дороге и не мог выбросить девушку из головы. Досадовал на себя за то, как себя повел там, на озере. Мелькнула мысль, что она может быть одной из крестьянок или служанок, живущих в этих местах. И что можно попробовать отыскать ее, все объяснить. И как же до безумия хотелось снова увидеть эти зеленые глаза, похожие на изумруды, хотелось услышать, какой у нее голос.

И я точно знал, что дальше никуда не пойду. Останусь в этих землях и здесь стану искать себе работу. Встреча с этой девушкой показалась знаком судьбы. Мне повезло, что в замке как раз понадобился еще один конюх. С лошадьми я отлично умел управляться, что и продемонстрировал управляющему. Не успели меня ознакомить с новыми обязанностями, как главный конюх сообщил, что с прогулки вернулась молодая госпожа и я должен принять у нее лошадь.

— Это оказалась она? — спросила я, невольно захваченная рассказом.

Эрбин улыбнулся.

— Когда я снова увидел ее, тут же понял, насколько глупыми были мои надежды на знакомство и развитие отношений. Одетая в платье для верховой езды, какое носили тогда знатные женщины, холодная и горделивая, она смотрела на меня, как на пустое место. Без сомнения, узнала, но это лишь укрепило ее в неприязни ко мне. В тот день мы так и не сказали друг другу ни слова. Она легко соскочила с коня, швырнула мне поводья и, смерив уничтожающим взглядом, двинулась к замку. А я долго еще стоял, не в силах сдвинуться с места и отвести от нее взгляд.

С того дня жизнь моя превратилась в томительно-сладостную пытку. Я упивался краткими моментами, когда удавалось увидеть ее, пусть даже издали. А особенно когда случайно задевал ее руку, затянутую в перчатку, когда принимал поводья лошади. Мне казалось, что она презирает меня, смотрит, как на пустое место. Вернее, вообще старается не смотреть. Тем удивительнее, что с другими слугами, да и со всеми вокруг была неизменно дружелюбна и ласкова. В замке ее обожали.

Однажды я попытался с ней объясниться, думая, что Найра злится на меня за то, что я случайно увидел ее в озере. Когда я робко попросил уделить мне время, на мгновение показалось, что она даже испугалась. Поражаясь самому себе, насколько стал косноязычным и неловким, я принес ей извинения, на что она явно смутилась и сбивчиво приняла мои извинения. Потом тут же ушла, но напоследок я уловил во взгляде Найры нечто такое, что заставило сердце пропустить удар.

Неужели она тоже ко мне неравнодушна? И ее нарочитая холодность — лишь попытки скрыть это. Это показалось тогда таким невероятным, что я тут же отогнал подобные мысли. Странно, но ее мысли я не мог прочитать, хотя большинство людей, не владеющих особыми техниками, становились для меня открытой книгой. Но не Найра.

А потом в замок приехал единственный сын и наследник лорда Таммиса — Аргин. Он не был дома уже лет пять. В последний раз видел Найру еще девчонкой. Теперь же ее красота поразила его. И в моей жизни начался ад, когда я был вынужден наблюдать за тем, как он начал обхаживать ту, что неизлечимой раной поселилась в моем сердце. Вместе с молодым хозяином приехали его друзья. В замке теперь кипела жизнь. Пиры, охота, веселье. Соседи теперь тоже частенько навещали замок, особенно те, кто желал пристроить незамужних дочерей.

Найра теперь казалась от меня еще более далекой. В специально сшитых по случаю торжеств роскошных нарядах, прекрасная, сияющая. Она выделалась из числа других женщин, не менее нарядно одетых, но и отдаленно не смеющих соперничать с ней ни красотой, ни каким-то внутренним светом, что лучился из нее. За благосклонность Найры чуть ли не дрались. Аргин же, дамский угодник, насквозь порочный и привыкший легко получать все, что захочет, чуть ли не преследовал ее.

Найра еще чаще стала уезжать одна на верховые прогулки, чтобы избежать тягостного внимания. То, что это для нее в тягость, было нетрудно заметить по выражению лица. И она каждый раз отвергала его попытки увязаться следом. Но в тот раз он поехал за ней тайком. Я ни минуты не раздумывал. Вскочил на одну из лошадей и двинулся за ними. Не мог допустить, чтобы этот мерзавец воспользовался ее беззащитностью. Одна мысль о том, что ему придет в голову это сделать, сводила с ума. А подобные порывы я не раз улавливал в его мыслях. И хотя сейчас он всего лишь хотел навязаться ей в сопровождающие, все могло измениться.