Кэтрин Арден - Девушка в башне

— Оставаться в этих комнатах? В башне? — Вася невольно посмотрела на закрытое узкое окно, на большой иконостас. — Навсегда? Но она смелая и умная. Нельзя…

— Можно, — холодно ответила Ольга. — Не вмешивайся, или я скажу Дмитрию Ивановичу, кто ты, и ты отправишься в монастырь. Хватит. Иди. Развлекайся. И часа нового дня не прошло, а я уже устала от тебя, — она повернулась к двери.

Вася от потрясения заговорила раньше, чем подумала. Ольга замерла от резкости ее тона.

— Ты должна оставаться здесь? Ты хоть куда — то выходишь, Оля?

Плечи Ольги напряглись.

— Я хорошо справляюсь, — сказала она. — Я — княгиня.

— Но, Оля, — Вася приблизилась, — ты хочешь тут оставаться?

— Девочка, — сказала Ольга, повернувшись к ней с настоящим гневом, — думаешь, важно для нас, чего мы хотим? Думаешь, я собираюсь потакать твоим безумствам и беспечности?

Вася смотрела, притихнув и замерев.

— Я не твоя мачеха, — продолжила Ольга. — Я этого не потерплю. Ты не ребенок, Вася. Подумай, если бы ты хоть раз послушала, отец был бы еще жив. Помни это и успокойся!

Горло Васи сжималось, но слова не выходили. А потом она сказала, глядя на воспоминание за стенами часовни:

— Я… Они хотели отослать меня. Отца там не было. Я боялась. Я не хотела…

— Довольно! — рявкнула Ольга. — Хватит, Вася. Это детские отговорки, а ты женщина. Что сделано, то сделано. Но ты должна исправиться в будущем. Молчи, пока праздник не закончится, ради любви бога.

Губы Васи похолодели. Ребенком она думала о красивой сестре, живущей во дворце, как Ольга из сказок с ее принцем — орлом. Но эти детские мечты угасли до этого: стареющей женщины, величественной и одинокой, дверь башни которой никогда не открывалась, и которая хотела сделать свою дочь послушной девой, не учитывая цену.

Ольга смотрела в глаза Васи с уставшим пониманием.

— Слушай, — сказала она. — Жизнь хуже и лучше сказок, и ты должна научиться со временем, как и моя дочь. Не смотри так, словно сокол с обрезанными крыльями. Марья будет в порядке. Она слишком юна для большого скандала, к счастью. Надеюсь, ее не узнали. Она научится своему месту со временем и будет счастлива.

— Разве? — спросила Вася.

— Да, — твердо сказала Ольга. — Научится. Как и ты. Я люблю тебя, сестренка. Я постараюсь для тебя, клянусь. У тебя тоже будут дети и слуги, и все эти неприятности забудутся.

Вася едва слышала. Стены часовни душили ее, словно у долгих лет Ольги взаперти была форма и запах, который она могла вдыхать. Она умудрилась кивнуть.

— Прости меня, Ольга, — сказала она и прошла мимо сестры за дверь, а потом по лестнице к шуму праздника внизу. Если Ольга и звала ее, она не слышала.

Касьян встретил ее у ворот.

— Я думала, вы будете пить со мной вино, — сказала Вася.

Касьян фыркнул.

— Ну, ты здесь, — легко ответил он. — Вино можно найти. Судя по виду, тебе не помешало бы, — он мрачно посмотрел ей в глаза. — Что, Василий Петрович? Сестра разбила миску о голову и заставила жениться на племяннице, чтобы восстановить ее поруганную добродетель?

Вася не была уверена, что Касьян шутит.

— Нет, — коротко сказала она. — Но она очень злится. Я… благодарю вас, что помогли вернуть Марью в дом без ведома распорядителя и стража.

— Тебе нужно выпить, — отмахнулся Касьян. — Хорошенько. Тебе поможет. Ты злишься, но не знаешь, на кого.

Вася только оскалила зубы. Она ощущала, как отбирают свободу.

— Ведите, Касьян Лютович, — сказала она. Город вокруг кричал и кипел, как чайник на огне.

Сжатые губы Касьяна чуть изогнулись. Они повернули на грязную улицу от дворца Ольги и тут же затерялись в веселой толпе празднующих. Музыка звучала из переулков, там танцевали девушки с обручами. Процессия поднималась, Вася увидела соломенную женщину на шесте, которую несли над смеющейся толпой. Медведя в расшитом ошейнике вели как собаку. Над ними звенели колокола. Горки из снега были людными, и народ толкался за очередь, падал с горки или скатывался головой вперед. Касьян замер.

— Посол, — негромко сказал он. — Челубей.

— Что? — сказала Вася.

— Он будто знал тебя, — сказал Касьян.

Улицы впереди гремели.

— Что это? — спросила Вася вместо ответа. Волна людей впереди падала. А потом выбежал сорвавшийся конь с дикими глазами.

Кобылица с рынка, которую хотела купить Вася. Ее белые чулки вспыхивали на грязном снегу. Люди кричали и отпрыгивали с пути. Вася раскинула руки, чтобы остановить беглянку.

Кобылка попыталась оббежать ее, но Вася проворно поймала веревку и сказала:

— Погодите, девица. Что стряслось?

Кобылка шарахнулась от Касьяна, встала на дыбы, боясь толпы.

— Назад! — сказала им Вася. Люди чуть отодвинулись, раздался стук копыт, и Челубей с помощниками появился на улице.

Татарин с удивлением посмотрел на Васю.

— Мы снова встретились, — сказал он.

Марья была дома и в безопасности, и Васе было нечего терять. Она подняла голову и сказала:

— Купили лошадь, и она убежала?

Челубей был спокоен.

— У хорошего коня есть нрав. Хороший мальчик поймал ее для меня.

— Нрав — не повод пугать ее, — возразила Вася. — И не зовите меня мальчиком, — кобылка почти дрожала в ее руках, с испугом мотала головой.

— Касьян Лютович, — сказал Челубей, — приструните это дитя. Или я побью его за дерзость и заберу его коня. Он может оставить кобылку.

— Если бы у меня была лошадь, — сказала беспечно Вася, — я бы катался на ней до полуденного колокола. У меня она бы не бегала в панике по улицам Москвы.

Бандит, как она увидела с гневом, снова был изумлен.

— Большие слова для ребенка. Дай — ка ее мне.

— Ставлю своего коня, — сказала Вася, не двигаясь, думая о Кате, голодающей из — за того, что Дмитрию придется поднять дань для новой войны, и ее гнев к Челубею подогревал безрассудство, — что эта кобылка понесет меня на своей спине до того, как прозвонят три часа.

Касьян начал:

— Вася…

Она не посмотрела на него. Челубей рассмеялся.

— Вот так? — он посмотрел на испуганную лошадь. — Как хочешь. Покажи нам чудо. Но, если ты проиграешь, я получу твоего коня.

Вася взяла себя в руки.

— Если я выиграю, кобылку хочу себе.

Касьян в тревоге сжал ее руку.

— Глупая сделка.

— Если мальчик хочет бросить свое имущество на хвастовство, — сказал Челубей Касьяну, — это его дело. Давай, мальчик. Прокатись на кобылице.

Вася молчала, смотрела на испуганную лошадь. Кобылка плясала на конце веревки, дергалась в руках Васи. Никогда еще лошадь не выглядела такой неподатливой.

— Мне нужен загон со средним забором, — сказала Вася.

— У тебя есть участок земли и кольцо людей, — сказал Челубей. — Стоило обдумать условия до заключения сделки.