Марина Андреева - Рождение тьмы

Прошмыгнув в проход между стеллажами, я засунула талмуды в сумку и направилась на поиски необходимых для учёбы книг, гадая, что значит столь странное поведение маэстро? Он явно по-прежнему вполне хорошо ко мне относится, коль случайно ли, или специально раздобыл такие книги, и позволил их забрать, но почему-то он внешне демонстрирует холодность и отчуждённость? Увы, внутри отчётливо ощущалась уверенность в том, что в ближайшее время ответ мне будет не найти.

Покинув библиотеку, я засела за учебники и чуть не пропустила время ужина, настолько увлеклась чтением.

— Селена! — не успела я выйти из общежития ко мне тут же подлетела стайка девиц из общества.

Стоит заметить их внешность существенно изменилась. Не знаю, был ли нынешний цвет волос у девушек натуральным, но по крайней мере среди них теперь были и шатенки, и жгучие брюнетки, и блондинки, и рыженькие. Фасоны платьев и причёски также обрели некую индивидуальность, что весьма порадовало, ведь я искренне боялась увидеть скопище похожих на себя девиц. Оставалось лишь надеяться, что нездоровое подражание главе общества осталось позади.

Девчонки оживлённо ворковали, рассказывая о событиях, произошедших в моё отсутствие, я даже честно пыталась вникнуть в хитросплетения местных интриг, но вскоре сдалась: трудно что-то понять и сделать выводы, если называемые имена ни о чём тебе не говорят. В итоге, пришлось сослаться на завал с учёбой, что в принципе, соответствовало действительности и укрыться от их внимания в своей комнате.

А в тот момент, когда глаза начали предательски слипаться, и я отложив недочитанную книгу собиралась выключить свет, раздался тихий стук в дверь.

Будучи уверенной в том, что это кто-то из общества «Лемборнских дев», я стараясь не шуметь погасила свет в комнате и затихла, в надежде, что незваный гость уйдёт. И в какой-то момент стук действительно прекратился, чему я наивно успела порадоваться. Не тут-то было! В следующий миг защёлка на двери самым предательским образом открылась, заставив меня в страхе затаить дыхание. Послышался скрип открываемой двери. Шаги.

— Не притворяйся, — донёсся тихий бархатистый голос Лейрона и я едва не застонав от смеси облегчения, смущения и злости, натянула одеяло на голову, словно от этого незваный визитёр мог исчезнуть.

Скрипнула кровать. Мужчина сел на её край и потянул на себя закрывавшее меня одеяло.

— Ты считаешь, что можешь исчезнуть на полтора месяца и ничего мне не рассказать? — поинтересовался он.

Я лишь вздохнула. Ну вот и что рассказывать? Раньше, до того, как он меня предал, я не задумываясь выложила бы ему всё на блюдечке с золотой каёмочкой, но не сейчас.

— Злишься, — по-своему истолковал затянувшееся молчание, мужчина. — Я уже просил прощения. Да, признаю я идиот и поступил отвратительно, но пойми, и ты меня! Я не мог иначе, тогда…

— Тогда? — переспросила я, гадая — что же изменилось с тех пор?

Он молчал, а вот мне припомнился один не самый приятный момент. Тот самый, когда Редерик шантажировал Лейрона, требуя прекратить наши отношения. Собственно, я до сих пор не понимала, что произошло между нами на самом деле, и за что именно я больше всего злилась на Лейрона? Из-за того, что он пошёл на поводу у принца поддавшись шантажу, или же я поверила в то, что ничего никогда и не значила для сидящего сейчас рядом мужчины? Всё же неприятно быть всего лишь ещё одной из бесконечной вереницы поклонниц, облагодетельствованной непродолжительной связью с объектом воздыхания.

Меня аж передёрнуло от этой мысли. До чего же гадко. Захотелось тут же забраться в ванную и жёсткой губкой оттереть воспоминания о прикосновениях к моему телу.

— Я пытался тебе объяснить, но ты осталась глуха, — вздохнул мой ночной визитёр, и выудив мою руку из-под одеяла, сжал её в своих ладонях. — Моя жена… мы только для общества вместе, но давно не живём друг с другом как супруги…

— Ага, и дети у вас сами собой появляются, — не удержалась я.

— Ну… бывает порой, находит что-то, — не стал совсем уж противиться Лейрон. — Всё-таки мы с ней прожили не так и мало вместе. Переспать с ней… это… это почти как с самим собой, — усмехнулся он. — Я знаю каждый миллиметр её тела, каждую последующую за моей лаской реакцию. Ничего нового или волнующего. Думаю, она относится ко мне так же. Просто порой организму требуется разрядка, ну и…

— А во мне ты нашёл что-то новое, а изучив…

Резкий рывок, едва не вывихнул мне руку, и я очутилась в объятиях. Хотела ли я этого? Ну что тут спорить — да. Но для приличия попыталась показать, что якобы сопротивляюсь. Хотя надолго меня не хватило. Его хрипловатый шёпот, и горячие губы быстро заставили забыть о всём напускном, и вот уже мои руки ласкают его спину…

Утром я еле-еле разлепила глаза. Минувшие события показались сном. Чудесным, волнующим… Вот только моя разорванная ночная рубашка, валяющаяся сейчас на полу, красноречивее любых слов говорила о том, что всё это не грёзы, а самая настоящая реальность — я опять… попала…

Несмотря на явный недосып, небывалая лёгкость во всём теле заставляла меня едва ли не порхать весь день. Моя комната, ещё вчера, казавшаяся столь пустой и одинокой без Милании и Адрианы, теперь неимоверно радовала именно своей пустотой, напоминая о трёх счастливых неделях на исходе лета. Это чувство смущало. Создавалось ощущение будто я предала подруг — отвернулась, но никакие укоры совести не могли сдержать нет-нет да расползающуюся по лицу счастливую улыбку.

Мне даже показалось, что вечно смурная фаам комендантша сегодня доброжелательно улыбнулась при встрече, и солнышко на улице несмотря на позднюю осень засверкало ярче и совершенно неожиданно начало пригревать.

В столовой мой столик тут же оккупировали девушки из общества «Лемборнских дев», но и их неугомонный щебет не мог испортить мне настроения. Так же я не обращала внимания и на подколки одногруппников, пытавшихся донести до моего затуманеного сознания, что девчонкам на менталистике не место. Вот только сосредоточиться на темах лекций никак не удавалось. Да, фаам Марчелла как всегда очень интересно повествовала, но стоило прозвучать какому-нибудь слову, услышанному ночью из уст Лейрона…

Не важно какое, это могло быть даже простое междометие или предлог, и моё тело тут вспоминало то, что происходило в тот самый момент, когда оно срывалось с уст моего ночного гостя и моё тело, и мозг начинали, в буквальном смысле этого слова, плавиться. Казалось в этот миг все старательно возводимые мною барьеры рушились, и любой, посмотрев в мою сторону мог узнать, о чём мои мысли. Я краснела, смущалась. Старалась отвлечься, сосредоточившись на словах педагога. Какое там! Очередное «о» или «и» или… в общем, я чувствовала — ещё немного и сойду с ума беспокойно ёрзая на своём стуле. Благо хоть фаам Марчелла заметив моё мягко говоря, явно перевозбуждённое состояние воздержалась от вызовов к доске, за что я была искренне благодарна.