Марина Андреева - Рождение тьмы

— Говори! — рявкнул он, и я аж ошалела.

— У…

Слова не шли с губ. Ещё не прошёл шок, от его крика.

— Ректора, — закончил за меня он, а я лишь глаза вылупила, и проверила мысленный блок. — Мне и мысли твои читать не надо, — уже спокойнее произнёс он. — Что ж я не знаю, где архив дипломных работ? Ты сама-то понимаешь, что натворила? Ну ладно тут брала всё что под руку попадалось, но это с моего пусть и негласного разрешения, но там?!

— Думаете они за этим приходили? — прошептала я.

— А ты думаешь они на свидание к девкам туда бегали? — фыркнул он, и прихватив всё выложенное мною добро отправился к одной из потайных дверок в читательском зале.

Пару минут пока его не было показались мне вечностью.

— Что успела прочитать? — поинтересовался, едва переступив порог каморки.

— Диплом весь, а книги… половину первой.

— Бог с ними с книгами, а про проект тот забудь, — как-то резковато, едва ли не рявкнул он.

— Но как же? Там такие возможности, вы понимаете, это же переворот! Едва ли не вечная жизнь! Можно исцелить…

— ЗА-БУ-ДЬ! — разделяя слово по слогам буквально прорычал маэстро. — И о том, что видела эту работу, и о содержимом, и о том, куда она делась тоже забудь, — как-то устало добавил он и по-стариковски кряхтя уселся в кресло.

— Но…

— Без НО! — рявкнул он. — И вообще, у кого-то вот-вот занятия начнутся. Вот и иди. Не хватало ещё чтобы отсутствие на лекции привлекло к тебе дополнительное внимание.

И сказано это было так, что спорить ни желания, ни сил не осталось. Так я и поплелась к выходу из библиотеки, лишь успела выглянуть по дороге в окно, чтобы убедиться, что монахов поблизости нет.

И вновь учебный процесс прошёл мимо меня. Нет, конечно же, мой «самый любимый педагог», ведущий теорию магии, опять не преминул выставить меня полной невеждой перед группой, спасибо хоть фаам Марчелла не вызывала к доске, потому что я, хоть убей, не могла сосредоточиться на теме занятий. Всё-таки сложно вести себя как ни в чём не бывало, если все вокруг настолько странно себя ведут. Ладно Лейрон, с ним конечно тоже ничего не понятно, и да — обидно, но маэстро?! И ещё эти монахи. Не исключено, что это совсем не те, о ком я думаю, ведь монахов в королевстве немало, и на одном весьма удалённом монастыре свет клином не сошёлся. Да и не факт, что им что-то нужно было именно от меня, мало ли по каким делам они в здание общежития заходили? В конце концов, если им нужна я, то что мешало прийти в аудиторию? А коли не пришли, значит… Значит, у меня мания преследования…

В таких вот раздумьях я и ввалилась в столовую, на этот раз переполненную желающими успеть пообедать студентами.

— …говорят никуда Редерик не сбежал, — донёсся до меня чей-то приглушённый шёпот, и я с трудом подавила желание обернуться и взглянуть на тех, кто стоит за мною в очереди к раздаче.

— Как так? — удивилась собеседница невидимого информатора. — Что ж ты думаешь, он у себя на чердаке от всех прячется?

— Да ну тебя! — уже громче отозвалась обладательница первого голоса. — Лея и Ринора божатся, мол, разглядели лицо одного из монахов! — довольно эмоционально, хотя и шёпотом протараторила она.

— Ага, и это был принц, — явно усмехнулась вторая. — Сама-то подумай на кой ему в монахи идти? Они ж там, все как один, обряд проходят и обет целомудрия дают, — говорит, а я лишь мысленно фыркаю — ага, все, как же! — Не припомню что-то за ним такого, девицы в его постели меняются чаще чем носовые платки, — в её голосе прозвучала скрываемая за злорадством обида. — Да и не пустит его король. Как же! Он ведь единственный наследник.

— Н-не знаю. Но они ж видели! — не унималась первая.

— Вот прямо обе одновременно? — недоверчиво переспрашивает вторая.

— Стоять будем или брать что-то? — не дав дослушать столь заинтересовавший меня разговор, не слишком любезно окликнула меня стоящая на раздаче женщина.

— Да-да, простите, — встрепенулась я, заметив, что передо мной никого уже нет.

На поднос переместились без разбора первые попавшиеся блюда и стаканы, и я побрела по залу в поисках свободного столика. Несколько раз меня окликали, явно желая пригласить в свою компанию, вот только у меня не было желания с кем-то разговаривать. Мне надо было побыть одной и спокойно подумать.

Наконец-то найдя подходящее свободное место, скрытое от глаз входящих в помещение широкой колонной, я начала выкладывать содержимое подноса на столик и скривилась: моя нелюбимая яичница, и две тарелки салата из пиреи, которую я с детства на нюх не переношу. Благо хоть морса взяла два стакана, не поем так хоть попью. Конечно же, можно было вернуться к раздаче и взять что-то ещё, но в данный момент ответы на свалившиеся на мою голову вопросы интересовали меня куда больше нежели потребность наполнить чем-нибудь желудок.

Вот и разрушились мои хрупкие надежды на то, что это какие-то другие монахи. Уж кто-кто, а я-то точно знаю, что Редерик тут точно не причём. Выходит, это кто-то из его уже не столь и многочисленных оставшихся в живых «родственничков». Вопрос: что им нужно? Если я, то опять же, почему они не заявились в аудиторию во время занятий? Ведь времени с той поры как они вышли из дверей общежития прошло ой как немало.

Ещё и Лейрон… Ну сколько я зарекалась больше никому не верить, и вот же умудрилась ни то что кому-то, а… как там в народе говорят? Ах да: «Второй раз наступить на одни и те же грабли». Вот уж точно эта поговорка про меня.

К этому моменту столовая почти опустела, что и не удивительно, на обед выделяется не так уж и много времени. Выходить на улицу было страшно. Да что уж там? До дверей-то шла как на эшафот на подгибающихся ногах, едва не приседая от малейшего шороха со стороны улицы. Но пронесло, никто не вошёл, да и по дороге в учебный корпус как я не косилась по сторонам, но тёмных плащей нигде не увидела. Последнюю лекцию просидела словно на иголках, едва не соскальзывая под парту при звуках шагов нет-нет да доносящихся из коридора. Стоит ли говорить, что педагога я совершенно не слушала?

Долгожданный звонок заставил меня вздрогнуть. Казалось вот сейчас распахнётся дверь и войдут они. Это там, в храме при поддержке оракула, я была смелой, а тут?

Постаравшись замешаться в толпе, двинулась к выходу.

— Селена Вигентонская, — окликнула меня фаам Марчелла. — Задержитесь, пожалуйста.

Внутренне сжавшись, я едва не завыла. Только этого мне сейчас не хватало. Но делать нечего, развернулась от такой близкой и спасительной двери, и маневрируя между одногруппниками, начала пробираться обратно к кафедре.

Фаам Марчелла сидела как-то неестественно прямо, будто кол проглотила. Её рассеянный взгляд был устремлён в некую, одной ей видимую точку в пространстве, и что самое удивительное, она молчала. Зачем же тогда звала? Или ждёт кого-то? От одной этой мысли захотелось раствориться в пространстве, не оставив и следа.