Марина Андреева - Рождение тьмы

А тем временем, зажатый в моей руке кинжал легонько коснулся груди «жертвы», вторая моя рука потянулась к выступившим капелькам крови, обмакнула в ней указательный палец, поднесла к губам, во рту тут же появился солоновато-сладкий привкус. И да, как бы жутко это со стороны не выглядело, но я ощутила, что улыбаюсь!

— Смиритесь смертные, — эхом раскатился по залу неожиданно глубокий голос, в котором я даже с натяжкой не признала бы свой. — Вам выпала великая честь служения первозданной тьме, основе всего и началу начал, а не вашим жалким богам, — слова сами льются помимо моей воли, а мне жутко становится от мысли, что со мной сделают за подобные речи, если что-то пойдёт не так. — Преклоните колени! — эти слова прогремели так, что я сама едва не рухнула на пол, благо телом управлять не могла, а вот монахи, все как один, пали ниц.

Не знаю зачем, но я шла вдоль коленопреклонённых мужчин, и стоило мне приблизиться, как они, не смея оторвать взгляд от пола, несмело поднимали руки, откидывая капюшоны, а я касалась чела каждого из них.

Боги, что ж это за шутка природы? Уж насколько меня раздражали попытки девиц из общества «Лемборнских дев» подражать кому-то теряя индивидуальность, но у тех хоть от природы имелись различия. Сейчас же передо мной было не менее трёх десятков мужчин, один в один похожих на Феликса Железного и его сыновей-близнецов. Одинаковые мантии лишь усиливали эффект и вскоре у меня в глаза начало рябить от этих копий. Да, конечно же, я не впервые встречалась с представителями тайной ветви королевского рода, но прежде они все были в капюшонах и мне не предоставлялось возможности увидеть их лица, хоть в теории и знала, что все они похожи, но настолько?!

Не знаю, что с ними сделало моё прикосновение, но стоило завершить обход и мужчины заозирались по сторонам, словно впервые видя друг друга и это место.

— Вам выпал шанс стать служителями не каких-то отдельных богов, а тьме изначальной! — произношу. — Встаньте же братья! — добавляет мой голос, и монахи начинают послушно подниматься с колен. — Вы освобождены от былых клятв, и пришёл ваш черёд дать новую.

Далее я помимо собственной воли произносила неоднократно ранее использованную клятву присяги на верность. Бывшие монахи, послушно, словно в трансе, вторили моим словам. И что интересно, стоило одному из них неправильно повторить слова, и по залу разнёсся исполненный боли крик.

— Вы могли использовать эти шутки и играть со своими богами. Они слепы и не интересуются делами простых смертных, — нависнув над продолжающим корчиться в муках мужчиной, произнесла я. — Но не стоит гневить меня!

В этот миг, одна моя рука ухватила строптивца за волосы, а вторая, по-прежнему сжимавшая кинжал устремилась к его груди. Мужчина затравлено смотрел мне в глаза, но не смел шелохнуться, лишь лицо его исказила гримаса ужаса. Я ощутила, как лезвие беспрепятственно проникает в мягкие мышечные ткани, слабое сопротивление попавшихся на пути рёбер, а потом… потом в меня будто сила чья-то влилась. Но не так как прежде, а толчками, будто сама жизнь, уходящая в этот момент из тела мужчины, переходила ко мне.

Меня всё же передёрнуло от отвращения. Хотелось отвести взгляд от моей «жертвы», но я по-прежнему не могла управлять своим телом, вынуждено наблюдая как меняется выражение его лица с испуганного на отрешённое, как в его начинающих подкатываться глазах гаснет жизнь. И в это время сжимающая кинжал рука подалась вперёд, всё глубже погружаясь в тело мужчины, а потом, с противным чавкающим звуком повернулась, проворачивая лезвие внутри раны.

Отпустив волосы обмякшего… ну, да — трупа, осмотрела оценивающим взглядом окровавленное лезвие, поднесла его к губам и… лизнула!

Вот это уже перебор! Пусть осознанно я не могла управлять своим телом, но вполне естественный рвотный порыв, даже овладевшая мною тьма сдержать не смогла. Как же это мерзко! Да, я сумела, пусть и не без труда, принять необходимость принесения в жертву тех, кто меня предал, и ту, первую партию монахов, что желали мне зла. Стоящие вокруг меня мужчины, конечно же, тоже не на руках носить моё бренное тело собирались, это я понимаю, но они ведь уже подчинились тьме. Зачем же было проводить эту показательную казнь непокорного? «Чтобы другим неповадно было…» — прошелестел в моём сознании чей-то голос.

— Его кровь мне не угодна, — вытерев губы, произнесла я, вернее, тьма. — Продолжим, — и мой голос дальше зачитывал слова присяги, а монахи безропотно вторили, боясь даже вздохнуть не на том слоге.

Когда эхо последних слов затихло, я ощутила, что вновь могу контролировать своё тело. И едва не упала на пол, от накопившихся за это время чувств и эмоций.

«Сейчас не время придаваться самобичеванию и проявлять слабость» — вновь прошелестел всё тот же голос.

Пришлось взять себя в руки.

Ну что же, спасибо за помощь, вот только не стоило настолько жестоко убивать непокорного. Можно же было просто-напросто испепелить его, так же как того, который пытался принести в жертву…

— Ох! — спохватилась я и бросилась к ошалело таращащему глаза парню, распростёртому на алтаре.

Первым делом, вытащила кляп. Потом взялась развязывать путы на руках и ногах. Бывшие монахи молча взирали на мои действия, но что-то сказать или предложить помощь, судя по всему боялись. Ну да, так оно и лучше, хоть мне и не понравились те методы, коими в их умы была вбита эта наука, но результат впечатляет.

— Ты кто? — спрашиваю, и получаю в ответ удивлённый взгляд, в котором в отличие от присутствующих имеет место удивление, но не страх.

— Франц, — отвечает наконец-то освобождённый парень. — А ты кого ещё ожидала тут увидеть?

— Твой брат тоже пропал после визита этих, — я неопределённо кивнула в сторону бывших монахов.

На лице друга заиграли желваки, красноречивее любых слов говорящие о его настроении. Зол. Вот только на кого? По-прежнему на Редерика? Или же на тех, благодаря кому тот пропал? Хотя какая сейчас разница? Надо думать, как быть с присягнувшими мне людьми.

— Что делать с ними будешь? — словно угадав мои мысли, шёпотом поинтересовался Франц, а я в ответ лишь плечами передёрнула. — Они иной жизни кроме как служению богам да короне не ведают, — вздохнул друг.

— Предлагаешь отправить их на служение в первохрам?

— Всех не стоит. Они маги, и далеко неслабые. Надо их способности направить на пользу. Например, на очищение Картенских территорий от тьмы. А там, пусть обживают храмы. Есть у меня и иные идеи, но не при них же, — он окинул взглядом зал. — У тебя свиток есть? Я что-то не уверен, что после всего случившегося в состоянии пробить столь дальний переход и удерживать его достаточно долго.