Ольга Романовская - На службе их величеств

Профессор рассмеялся, привлёк её к себе и поцеловал. Протяжное женское: «Ой!» подсказало, что поцелуй не остался незамеченными. Назло в изумлении замершим на дорожке адепткам, толкавших друг друга локтями, и указывавших на Шардаша, тот снова приник к губам Мериам. Руки легли на её щёки, согревая от мороза.

— Что-то забыли? — профессор оглянулся на впечатлённых адепток. — Чужая жизнь интереснее своей?

— А вы правда?.. — одна из учениц зарделась и не окончила вопрос.

— Без понятия. Доброго дня!

Мериам шептала, что не нужно, но Шардаш всё равно обнял её и повёл к воротам мимо потерявших дар речи учениц. Потом, поразмыслив, адептка решилась и вторично ошеломила девушек, привстав на цыпочки и чмокнув профессора в щёку.

— Бедная твоя честь! — смеясь, прошептал профессор, отпустив её талию и подхватив под руку. — Теперь ты замуж не выйдешь: помешает клеймо падшей женщины. Готовься, Мериам, сегодня вечером тебя завалят вопросами о том, чего у тебя ещё не было. Не опозорь меня, зачитай им хотя бы отрывок из книги.

Мериам покраснела и вырвала руку. Шардаш тут же водворил её на прежнее место, заметив, что адептке не на что дуться:

— Просто не поверят девушки, что у нас ничего не было. Чем сильнее станешь отпираться, тем страшнее пойдут по Школе сплетни. А так и волки сыты, и овцы целы. Поохают и отстанут.

— Так я теперь твоя? — Мериам попыталась выровнять дыхание и не реагировать на колкости Шардаша. Раньше донимал на уроках, теперь наедине.

— Ну… — профессор ушёл от ответа.

Адептка остановилась, подбоченилась и потребовала объяснений. Шардаш шумно втянул в себя воздух:

— Не усложняй!

— То есть как «не усложняй»! — щёки Мериам пылали. — Ты меня любишь или нет? Или ты только ради постели обхаживаешь? Так вот, заруби себе на носу: если обманывал, одним проклятием не отделаешься. Я тебе и кашель, и рвоту, и несварение желудка устрою, потребую от директора…

Возмущение потонуло в поцелуе. Ласково проведя пальцами по лицу рассерженной Мериам, Шардаш прошептал:

— Люблю. Я люблю тебя, мнительное моё создание. Каждую твою веснушку, если хочешь знать. Просто боюсь, не уверен, что любишь. Девушки часто путают любовь с влюблённостью, поэтому я и хотел подождать до весны, когда бы ошибка исключалась.

— Тревеус, либо ты немедленно…

— Моя. И люблю. Пойдём!

Мериам неохотно дала ему руку, недоумевая, зачем профессор публично целовал её, если не желал делать своей девушкой, почему ей почти силой пришлось добиваться перемены статуса. Зато так приятно было услышать: «Люблю». Даже трижды.

Разгребавший снег привратник окликнул Шардаша и с таинственным видом сообщил, что его искал какой-то человек. На вопрос какой, пожал плечами:

— Мужчина как мужчина. Не бедный: у него трость была, а такое простонародье не жалует. Под плащом ничего не разглядеть. Я его в парк не пустил, предложил обождать, пока позову. Так ушёл. Я подумал, сказать надо.

Профессор кивнул и поблагодарил. Он ума не мог приложить, какой аристократ пожаловал по его душу. И была ли трость тростью, а не, скажем, посохом? Оглядевшись, Шардаш принюхался, но не почувствовал ничего подозрительного. Видя волнение Мериам, он поспешил занять её пустым разговором и быстрым шагом направился к ярмарочной площади: интуиция подсказывала, сейчас лучше затеряться в толпе.

Зимний воздух за милю от увешанной бумажными фонариками площади полнился смехом и звуками музыки. Мериам, пританцовывая, сама тянула туда профессора. Глаза горели предвкушением веселья. Глядя на неё, Шардаш в который раз ловил себя на мысли о разнице в возрасте между ними. Мериам недавно вступила в юность, а он перешагнул порог зрелости. И всё туда же, влюбился в молоденькую! Не врёт поговорка: чем больше лет мужу, тем меньше жене. Хотя, по меркам оборотней, у Шардаша самый возраст, когда задумываются о потомстве. Старость, она нескоро, заодно и Мериам не переживёт — всё какое-то оправдание.

Встряхнувшись, профессор опять подумал о разного рода незнакомцах, наводнивших Бонбридж. Целых три за неделю, и все скрывали лица. Стоило чаще оглядываться, чтобы не пропустить судьбоносную встречу.

Неладное Шардаш почувствовал у книжной лавки: кто-то буравил взглядом спину. И не просто смотрел, а то ли запоминал, то ли накладывал какие-то чары. Отправив адептку искать интересные книги, профессор якобы зашёл вслед за ней и тут же вышел обратно, надеясь поймать неизвестного наблюдателя. Своим манёвром он едва не сбил проходившего мимо гнома. Тот выругался, велев смотреть по сторонам, и зашагал дальше.

Оглядывая толпу и не заметив никого подозрительного, Шардаш вернулся в лавку, где поймал Мериам на горячем.

— Так, это мы брать не будем, а дома пройдём, — профессор вырвал книгу в мягком переплёте из рук продавщицы и водворил на место. — Лучше дайте девушке что-нибудь о камнях.

— Магических или обыкновенных, господин? — захлопала ресницами девушка в жёлтом переднике и будто невзначай намотала локон на палец. Непроизвольно проследив за ним взглядом, Шардаш наткнулся на острое ушко. Эльфийка.

— Тех, что носят на шее красивые девушки, вроде вас, — улыбнулся профессор и тут же пожалел о сделанном продавщице комплименте. Из лучших побуждений, между прочим: представительниц её народа надлежало хвалить, чтобы не обидеть.

Мериам наградила Шардаша тычком в спину, а эльфийка — томным взглядом. Очаровывать эти бестии умели, странно, что одна из них работала продавщицей, а не красовалась обручальным колечком с бриллиантом. Люди только из зависти рисовали их гордыми и холодными. Хотя они действительно гордые, но нет на свете больших кокеток, чем эльфийки!

Чаровница вновь взмахнула длинными ресницами и пропела:

— Для вас, господин, я достану самую лучшую книгу.

— Тревеус, я здесь никогда больше ничего покупать не буду, — Мериам потащила Шардаша к выходу. — Всего хорошего, уважаемая!

Профессор, смеясь, легко освободился от хватки адептки, вернулся к прилавку и оплатил покупки.

— Увы, моя невеста предпочитает натуральные камни нарисованным, — извинился он перед наморщившей носик эльфийкой. Та, казалось, сама мечтала выставить вон Мериам. — Благодарю за потраченное на нас время и удачного дня.

— Приходите ещё! — живо отозвалась продавщица и сложила за спиной пальцы в оскорбительном жесте. Предназначался он Мериам, нетерпеливо переминавшейся с ноги на ногу на пороге.

— Ревнуешь? — шепнул на ухо адептке Шардаш. Та фыркнула и отвернулась.

Уже почти дойдя до ярмарочной площади, профессор стряхнул с плеча нападавший с карнизов снег и удивлённо наткнулся на крохотную пластинку, воткнутую в плащ. Осторожно вытащив её, Шардаш ощутил лёгкую пульсацию в пальцах. Нахмурившись, он потянулся за волшебной палочкой и убедился, что пластина на самом деле — сгусток следящей магии. Не нужно раскидывать сеть, задавать данные объекта, необходимо всего лишь «позвать» такую штучку, и она покажет, где сейчас человек.