Ольга Романовская - На службе их величеств

Тревеус Шардаш в сердцах швырнул папку на стол и раздраженно пробормотал: «Мало у него слуг?!» Его вывела из себя записка, переданная непонятным существом пять минут назад. Профессор едва успел зайти к себе, чтобы забрать листы с вопросами итоговой контрольной работы и проверить, всего ли хватает для грядущего экзамена, как воздух полыхнул золотой стружкой, явив рогатую свинью. Низшее неразумное тёмное существо, созданное, несомненно, искусственно, не только непостижимым образом прорвало защиту, но и нагло протопало по ковру к столу, бросило на него лист пергамента и удалилось без объяснений.

Что примечательно, выпущенный из волшебной палочки заряд отрикошетил.

Одного подобного визита хватило бы, чтобы испортить настроение, но автор записки постарался сделать это основательно. Он написал всего две строчки. А, с другой стороны, — это было целых две строчки: «Долг. Кулон Хорта».

Постаравшись успокоиться, Шардаш смял и сжёг записку. Не хватало ещё, чтобы кто-то нашёл и доложил директору! В Школе и так настороженно относились к профессору: тёмный оборотень. Переписка с императором Джаравелом ФасхХавелом, пусть и односторонняя, не добавит доверия.

Шардаш надеялся, что Темнейший потребует плату за услугу чуть позже, но у императора были иные планы. Из спасения Мериам он надеялся извлечь пользу для укрепления своего могущества. Чужими руками получить желанный артефакт и не испортить отношения с его владельцами. Демон — что с него возьмёшь! Даже кровь матери, высшей вампирши самого древнего, уважаемого и опасного рода, ничего не изменила.

Старый проверенный способ — досчитать до десяти — помог. Профессор спокойно забрал листы, запер дверь пластиной и направился к ученикам пятого курса.

У расписания текущих итоговых работ и грядущей сессии, Шардаш столкнулся с Мериам Ики. Она старательно переписывала сведения в тетрадь. Судя по выражению лица, некоторые предметы адептка предпочла бы не сдавать.

— Первая — ядология. Второго января в десять часов, — прочитал профессор и покосился на Мериам. — Представляю, в каком виде приползут ученики!

— Предупреждаю, — прошептал Шардаш, корректируя расписания магов-целителей третьего курса, — там не только растительные яды. Я, конечно, закрою глаза на то, что ты пару раз подсмотришь в тетрадь, но ради меня постарайся этого не делать. Неприятно натягивать оценки любимчикам.

— Не надо мне ничего натягивать, — так же тихо возмутилась Мериам. — Вопреки вашему мнению я знаю не только цвет учебника. Только второе число… Нельзя перенести на часик пораньше, а то у мастера Гримма ничего не успею. Там работы на целый день: за год амбарные книги проверять.

— Зайдёшь ко мне после занятий.

Профессор сделал последнюю приписку и отошёл.

При адептах он держался с Мериам холодно, ничем не выдавая особого отношения. Разве что перестал обращать внимания на руны в её тетради и задумчивый взгляд, которым адептка сопровождала движения Шардаша, когда, как полагала, никто этого не видит.

Записать с таким подходом к занятиям Мериам успевала мало, поэтому в один из вечеров профессор принёс Мериам толстую энциклопедию по ядам с напутствием заполнить пробелы в знаниях.

Фолиант пролежал у адептки целую неделю, потом пришлось вернуть в библиотеку, чтобы другие ученики могли готовиться к итоговым контрольным и экзаменам. Открывала ли Мериам энциклопедию, профессор не спросил.

Адептка тайком проводила взглядом удаляющуюся спину Шардаша, потом пересчитала список контрольных и экзаменов и пригорюнилась. Она надеялась на короткие зимние каникулы перед сессией съездить к родителям, представить профессора — пока как спасителя, но учёба вносила свои коррективы. Как-то неудобно получить «удовлетворительно» у любимого человека. Да и с лечебной магией дела не клеились, не говоря уже о курсе литературы сопредельных народов. Мериам не успела прочитать ни одной книги и теперь в спешном порядке надеялась исправить ситуацию с помощью хрестоматии. Зато за работу по демонологии адептка получила от Томаса Гаута «отлично», на экзамене оставалось ответить только на пару лёгких вопросов по классификации и получить заранее известную оценку. Ещё бы, если её доклад по сравнительной характеристике демонов и тёмных оборотней признали лучшим на курсе.

Мысленно составив список необходимых книг, Мериам поспешила на рунологию.

На лестнице уже поджидала Инесса. Они успели помириться, хотя подруга до сих пор не могла поверить в серьёзность чувств Шардаша. Инесса неустанно твердила о скоротечности любви учителя и ученицы: слишком велика разница в возрасте, интересах, мировоззрении, жизненном опыте. Мериам отмахивалась, но боялась, что слова подруги сбудутся.

— Ики, Ики, от заикания вылечилась? — через перила свесилась голова Альберта, одноклассника Мериам. — А то оборотень в шею дышал, примеривался, как лучше укусить.

— Вот тебя и сожрёт, — окрысилась адептка. Как же ей надоели издёвки по поводу фамилии! Можно подумать, она её выбирала! За три года не успокоились, нет-нет, да отпустят шуточку. — Или я бабушку попрошу: она у меня тоже оборотница.

— Лучше жениха попроси. Или он поматросил и бросил? — продолжал издеваться адепт, смакуя самую популярную тему в Школе. — То-то даже не смотрит, будто пустое место. Тяжело с разбитым сердцем, а, Ики?

— У себя спроси. Или не о тебя на той неделе вытерла ноги эльфийка?

Ожидавший совсем другой реакции от тихой прежде девушки Альберт опешил и нашёл другой объект для издевательств. Шарик-лизун метко спикировал за шиворот Мирсона, успевшего достать всех своим зазнайством и постоянным упоминанием богатых родителей, «которые могли купить всю Школу». Лизун склизкой массой стёк за воротник, предвещая знатное веселье. Не прошло и минуты, как Мирсон заголосил, в панике срывая с себя жилет и рубашку с криками: «Вампирья пиявка!»

Альберт скрючился от смеха. Хохотали и другие ученики, называя Мирсона маленьким мальчиком, который только перед лизуном и разденется. Осознав, кто выставил его на всеобщее посмешище, адепт побагровел и с кулаками бросился на Альберта, грозя наградить того всеми мыслимыми и немыслимыми карами.

— А ты магией ему, — посоветовал кто-то из старшеклассников. — Зачем даром бегать. Палочку дать?

Осознав, что ему сейчас будет не до смеха, Альберт поспешил затеряться в толпе на лестнице. Все помнили, чем обернулось баловство третьекурсника соседнего потока с волшебной палочкой: он прорубил в стене Школы новое окно. Чудом никто не пострадал, даже нарушитель правил безопасности. От старшеклассников всего можно ожидать. Вдруг тоже заклинание какое зарядят, а Альберту голову оторвёт?