Ольга Романовская - На службе их величеств

— Так, что здесь происходит? — расталкивая толпу, к Мирсону протиснулась Энке Идти, куратор младших курсов. — Здесь не спальня, мигом оделся! Отметка в табеле и предупреждение. Правила приличия, адепт Мирсон, едины для всех.

Адепт начал пререкаться, но слов его Мериам уже не слышала: торопилась на урок.

Адептка Ики в задумчивости стояла перед библиотечными полками и, сверяясь со списком, выбирала книги, когда кто-то обнял её и, запрокинув голову, поцеловал. Мериам зарделась, напомнив о библиотекаре.

— Он занят, — сообщил на ухо Шардаш, ловко выудив без помощи рук том с верхней полки и слевитировав его на пол. — У меня свободные полчаса, пришёл узнать, почему ты не собираешься к родным, как хотела?

— Не хочу провалить сессию, и деньги нужны, — честно призналась Мериам, гладя обнимавшие её руки.

— Конечно, зарабатываю я не золотые горы, но избавить от общения со сварливым гномом могу.

— Вовсе мастер Гримм не сварливый! — адептка развернулась к Шардашу и упёрлась в грудь ладонями. — Мне у него интересно.

— Оно и понятно: не ты беспокоишься, не случилось ли чего.

Профессор отпустил Мериам, забрал список литературы и быстро сложил горкой все нужные книги. Адептка восхищённо глянула на него. Неужели она тоже когда-то так сможет?

— А вы не беспокойтесь, я защитный медальон ношу.

Мериам расстегнула ворот платья и, потянув за цепочку, вытащила каплю янтаря с тончайшей вязью рун по серебряной оправе. Его подарил Шардаш сразу по возвращению в Бонбридж. Часть рисунка нанёс сам, вплетя чары ордена Змеи.

— Спокойным я могу быть только тогда, когда ты рядом, — отрезал профессор и, не удержавшись, коснулся хранившего тепло девичьего тела камня. Такого же сияющего, как волосы и кожа Мериам, видневшаяся в скромном вырезе.

— Тогда почему вы только директору и паре учителей обо мне рассказали?

Мериам вспомнились обидные слова Альберта и намёки Инессы. Ведь и правда, при адептах Шардаш ни разу её даже по имени не назвал, не говоря о том, чтобы обнять или поцеловать. Со стороны действительно казалось — обычная история. Очередная адептка безответно влюблена в профессора, а тот её игнорирует.

Шардаш взмахнул рукой, подняв книги в воздух. Убедившись, что заклинание пластично и не заставит Мериам ловить рассыпавшуюся литературу на лестнице, сотворил кусок бечевки, перевязал ими тома и вручил свободный конец адептке:

— Держи. Как собачку за собой поведёшь. Затем простой отменой разблокируешь.

— Аруном? — переспросила Мериам.

Профессор кивнул и с сожалением констатировал, что ему пора.

— А ответ на мой вопрос? — напомнила адептка.

— Какой ответ, если я для тебя «вы»? — усмехнулся Шардаш. — Всего дважды, и то в минуту опасности без холодной вежливости обошлась. А насчёт официальных отношений… Право, не знаю, нужны ли они тебе. Сама понимаешь, при учениках целовать можно только невесту — так это трактуют люди. А так посплетничают и успокоятся. Заодно и ты подумаешь, кто я тебе: ты или вы.

Мериам стало стыдно. Вернувшись в Бонбридж, она почти всё время уделяла учёбе и работе, с профессором виделась урывками, даже поужинать из-за отчётов мастера Гримма отказалась. Шардаш не забыл, обиделся. И сейчас смотрел с укором.

— Прости, — покаянно склонив голову, прошептала адептка, — я никак привыкнуть не могу. На занятиях «вы», так — «ты». А целовать вовсе при всех не надо, просто не сторонись, не делай вид, что я просто адептка Мериам Ики.

— «Оборотнева невеста»- не самое обидное прозвище, — заметил Шардаш, погладив её по волосам. — Зная отношение других ко мне, можно заработать куда более гадкое. И презрение всего класса. Готова терпеть? Потому что придётся. Разберись со своими чувствами, заодно и адепты перестанут судачить о моём происхождении, воспримут всё спокойнее — как очередную интрижку. Впрочем, ты и не говорила, что любишь, а девушки в твоём возрасте склонны к опрометчивым поступкам…

— Люблю! — выпалила Мериам.

— Вот если твоё «люблю» доживёт, скажем, до марта, тогда официально будешь считаться моей, — рассмеялся Шардаш.

— Невестой? — взволнованно закончила фразу адептка.

— Пока просто моей. Ладно, занимайся, а то у меня дела.

Профессор поцеловал Мериам и направился к выходу. Задумавшаяся над его последней репликой адептка едва успела окликнуть, чтобы задать рождённый подозрениями вопрос:

— У тебя разве не серьёзно, раз просто, а не невеста?

— У нас немного иначе ухаживают, — пояснил профессор. — Если делают предложение, то свадьба не позже конца нового лунного цикла. И всё, пока смерть не разлучит, либо один из супругов позорно не сбежит, став изгоем. Вот и даётся время подумать. Обычно месяца четыре. Это и означает «просто моя». Невеста без предложения, но уже представленная клану как чья-то возлюбленная. Так что серьёзно. Для несерьёзно есть другие женщины. Вернее, были.

Не успел Шардаш выйти из библиотеки, как к нему подлетел фамильяр и с радостным возгласом: «Наконец-то я нашёл вас, господин!» вручил конверт. Рассмотреть магическую печать на духе профессор не успел: фамильяр поспешил улететь, сопровождаемый восхищёнными возгласами выстроившихся в очередь к библиотекарю учеников. Они по-новому взглянули на Шардаша: духи носят почту только важным особам.

Предчувствуя очередной неприятный сюрприз, профессор взломал сургуч без печати, пробежал глазами письмо и понял, что читать его надлежало подальше от любопытных глаз. Хотя, признаться, Шардаш предпочёл бы и вовсе не получать этого конверта.

Быстро спрятав хрустящую бумагу в карман, профессор зашагал к западному крылу второго учебного корпуса, по пути позвав Серого Тома. Призрак возник после третьего окрика и сразу получил задание: проследить за фамильяром и доложить, если он встретится с кем-то в Бонбридже.

— И разговор подслушать? — лукаво подмигнул дух.

— Будь любезен. После через своих узнай, полетит ли фамильяр прямиком в столицу. Отблагодарю, не сомневайся, — улыбнувшись, заверил профессор.

Духи только на первый взгляд не имели потребностей.

Серый Том кивнул и, пройдя сквозь стены, поспешил слиться с декабрьским студёным воздухом.

Королева Раймунда с такой силой сжала ладонь, что едва не поранилась. Камень перстня оставил глубокий красный след на нежной коже.

Глаза Раймунды пылали гневом. Поднявшись, она склонилась над светящимся шаром и прошипела, не скрывая чувств: «Хоть на что-то ты годен?! Если не можешь, найду другого. Пошёл прочь!»

Ударив по хрусталю, грубым образом оборвав связь, королева отошла к окну. За ним раскинулась Наисия. Снег укрыл столицу пуховым одеялом, наградил искрящейся россыпью серебра на крышах и кронах деревьев.