Юлия Ганская - Дороги Аннуина

Грифон, тем временем, замедлял ход каждые десять шагов и внимательно вслушивался в лесную тишину. Его поведение не внушало ничего хорошего, и Сага тоже стала вслушиваться в тишину. Лишенный птичьих голосов, шорохов и шелеста лес казался еще мрачнее и огромнее, чем был на самом деле. Под ногой хрустнула какая — то ветка, и этот звук вышел слишком громким. Игнорируя недовольный взгляд грифона, Сага всё же стала глядеть под ноги, стараясь шагать так осторожно и тихо, как только можно было. В грифоне было полтора её роста в длину, а она была не высокой, но и не очень маленькой. Если при этом такой зверь предпочитал оставаться малозаметным, то у него должны были быть серьезные основания.

Они шли очень долго, и позади них смыкались новые переплетения деревьев и висячих растений. Те поднимались вверх по широким стволам, укладывались плетьми на ветках и перекидывались с одного дерева на другое, образуя гигантские покровы. Воздух в этом лесу был свежим, холодным и чистым настолько, что почти ощутимо и немного неприятно задевал горло при каждом вдохе.

Наконец грифон явно решил остановиться. Он огляделся вокруг и направился к самому большому дереву из тех, что были вокруг. Осторожно отодвинув лапой толстые стебли лиан, покрытые мелкими листьями, грифон повернулся к Саге.

— Здесь хватит места для тебя, — негромко произнес он. Не дожидаясь повторного приглашения, она пригнулась и почти ползком забралась внутрь. Ствол у самой земли прогибался внутрь, образуя нечто вроде пещерки, лианы в свою очередь создавали плетеные стены и полог, прячущий вход в укрытие. Места действительно хватило для того, чтобы удобно устроиться только одному.

— А ты? — для грифона укрытие было мало. Зверь нетерпеливо дернул хвостом. Поняв, что до ответа он не снизойдет, Сага забралась как можно дальше так, что бы вход оставался прямо перед глазами. Только сейчас она поняла, что успела устать. Снаружи в лесу сгущалась темнота, хотя было непонятно — служит ли тому причиной сам лесной мрак или же действительно наступает подобие ночи для Нижнего Мира.

Шумно выдохнув, грифон опустился прямо перед импровизированным укрытием, загородив вход широкой спиной. Слушая, как тишину нарушает дыхание зверя, Сага попыталась представить — что сказали бы ей там, на земле, попытайся она рассказать о том, что сейчас с ней происходит? Совсем не сложно догадаться — либо не поверили, либо напичкали лекарствами для излечения буйной фантазии. Она подтянула ноги, сворачиваясь в клубок, и порадовалась, что на ней — джинсы, изрядно испачканные, но не дающие замерзнуть. Хотелось вымыть руки и лицо, но Сага сомневалась, что это ей удастся сделать в ближайшее время.

Сон сморил незаметно, но в этот раз Сага никуда не попадала, нигде не была и никого не видела. Это была спокойная, бархатная чернота, в которой она плавала, как в воде. Ей показалось, что она только что закрыла глаза, всего лишь на пару секунд. Но внезапно в черноту стали доноситься странные звуки, становившиеся всё громче и отчетливее. Сага с трудом разлепила глаза. Звуки не исчезли, они действительно были и приближались к нам. Казалось, будто кричит косяк птиц, летящий по небу на зимовку в теплые страны. Но голоса были достаточно низкими и звонкими одновременно. Почему — то, они больше походили на собачий лай целой своры, бегущей по следу.

Она выглянула наружу. Грифон стоял прямо перед входом в её укрытие, и смотрел вперед, в темную чащу, словно старался разглядеть что — то между деревьями.

— Что это? — Прошептала Сага.

— Дикая охота, — грифон повернул голову, — и думаю, что ты ей не понравишься.

— Почему?

— Слишком уж ты живая. Дикая Охота собирает души, чтобы отправить их мир умерших, и она не знает жалости. Особенно её предводитель, который выгуливает этих прекрасных созданий, принадлежащих Владыке Нижнего Мира. Поэтому замри и не открывай рта, даже если сильно будет хотеться встрять в разговор.

Хотела Сага спросить — что же они тогда тут делают, но лай Охоты становился всё громче. Стараясь даже не дышать, она выглядывала из — за спины грифона туда, откуда доносились голоса.

Девять белоснежных собак с красными ушами стояли перед деревом. Они были похожи на огромных гончих с изящно изогнутыми спинами и длинной, мягкой шерстью. Та почти достигала земли, но на ней не было ни соринки, ни пятнышка. Морды собак были повернуты прямо к путешественникам, и казалось, что они видят Сагу сквозь грифона и древесную завесу.

Собаки были впряжены в небольшую повозку на двух колесах. На ней стояла высокая молодая женщина. Каштановые волосы были хитро заплетены и уложены так, что несколько локонов спускались вниз по спине. Женщина улыбалась, опираясь одной рукой на резной борт повозки. Но улыбка была холодная, и светлых больших глаз она не достигала.

— Так, так, — произнесла женщина, — кто это тут у нас?

— И я почти, что рад тебя видеть, Ночная Маллт, — щелкнув клювом, сказал грифон. Женщина довольно улыбнулась:

— Я бы охотно поверила тебе, да только никак не могу такое себе позволить. Особенно тогда, когда за твоей спиной стоит живой человек.

Грифон мягко переступил с лапы на лапу.

— Или ты решил помочь моей Охоте собирать души? — в веселом голосе Маллт проскользнули стальные нотки, и они были слишком отчетливыми, чтобы их не заметить.

— Никогда не любил души. Вечно кричат, пытаются удержаться за свои тела, — заметил грифон. С лица Маллт сошла улыбка, теперь она выглядела грозно.

— Ты привел живого человека в Аннуин, зная, что это запрещено, — голос женщины становился все выше. Её волосы внезапно стали белеть, превращаясь в седые космы, беспорядочно лежащие вокруг головы. Кожа на лице собралась складками, а глаза потускнели. Длинными тощими пальцами Маллт постучала по борту своей повозки, привлекая внимание собак. Те уже не выглядели как изящные подобранные гончие, сейчас перед нами сверкали девять пар ярко — красных глаз. Это больше не были просто белоснежные собаки с красными ушами, теперь они превратились в явно жаждущих крови зверюг.

Грифон повел большим ухом, словно прямо в глаза ему не дышали Адские Гончие:

— Ты абсолютно права, это живой человек. Только я не согласен с тем, что её появление — моя работа. Ворота открылись сами, а значит Араун решил позволить ей попасть сюда.

Старуха поджала губы, явно раздумывая над его словами:

— Что ж, если это не правда, то человек умрет прямо сейчас, и гончие погонят его душу ко мне прямо здесь.

— Но она всё еще жива, — равнодушно заметил грифон, словно ему было плевать на прячущийся за ним предмет разговора.

— Значит, ей и правда позволено попасть сюда, и это не твоя проделка.