Елена Литвинова - Сюрприз для советника

Первый Советник Его Величества короля Артании

Аллена Второго

Тиарнан Вилберн”

Я ехала в пыльной почтовой карете навстречу своей судьбе. Я никогда, в отличии от своих сестёр, не могла противиться воле своего отца, хотя на этот раз попыталась…

— Отец, — говорила я, — ну подумайте сами, кто будет дарить девушке, пусть она и дочь опального герцога, просто так сто тысяч гульденов? Вы сами верите в это?

Но отец был непреклонен.

— Альма! Этот бастард Вилберн чувствует, что виноват перед нашей семьёй. Это он тогда посоветовал королю лишить меня титула, а значит тебя — всех привилегий, что положены по праву твоего рождения! — с пафосом вещал он, выпятив вперёд грудь и большой живот. — Ты — наследница тер Близе! Ты должна носить драгоценности, а не продавать их, чтобы купить себе хлеб, — отец, наверное, представлял себя стоящим где-нибудь в Королевском Совете и произносящим там речь. Я поняла: опять моё слово ничего не значит.

— Отец, но как Вы тут будете без меня? — предприняла я последнюю попытку отвертеться от поездки и отбора, сыграв на его эгоизме. — Кто будет Вам готовить, стирать, чинить бельё? Вы знаете, что денег на прислугу у нас нет…

— Так сходи, продай мамины серьги из гарнитура, ты всё равно их не носишь… Хотя, не продай, а заложи… С твоими будущими доходами выкупишь их очень скоро!

Хотелось крикнуть:” Какие доходы, батюшка, очнитесь!” Но я опять, как послушная дочь, промолчала. Потом в голове у меня возник план, как обмануть отца. Можно было сделать вид, что я еду в Огненный Дол, а самой остановиться где-нибудь в гостинице, например, в том же Милте. Но тут возникла мысль, что батюшка спросит у меня про деньги, и я окончательно расстроилась.

Я решиила спросить совета у сестры. Раз Поллин будет судьёй на этом конкурсе невест, значит, она может что-то мне посоветовать.

Я написала ей письмо и отправилась на почту. В старом деревянном здании, где располагалось отделение почты, меня встретила тишина. Дверь была нараспашку. Наш почтальон, гер Леланд, мирно посапывал, положив голову на стойку.

Я тихонько покашляла, мужчина открыл глаза и начал подниматься, склоняясь в низком поклоне.

— Ну что Вы, гер Леланд, зачем…

— Вы — леди, а мы — так, погулять вышли.

— Леди я была раньше, а теперь — такая же, как все! Не нужно церемоний.

— Леди есть леди, хоть раньше, хоть как… Так что Вам угодно?

— Можно отправить письмо с королевской почтой? Сколько это будет стоить?

— Два королевских гульдена, — ответил почтальон, а я вынула из сумочки последние золотые монеты, — что-то ещё?

— Да, Вы не подскажете мне, где можно нанять женщину, чтобы приходила убирать и готовить у нас. А ещё ухаживать за больным отцом…

— Есть такая женщина. Вдова Каст. Если хотите, госпожа Альма, то я вечером пришлю её к вам.

— Да, спасибо…

— А Вы куда-то собрались уезжать? — глаза почтальона странно блеснули.

— К сестре… в гости… — я не знала, что ещё можно соврать, как-то к этому была не привычна.

— К сестре? Жаль…

— Почему жаль?

— Я подумал, что к жениху…

— Почему к жениху? — я испугалась. Неужели слухи об отборе добрались и до нашего захолустья?

— Как почему! Вы — молодая и очень привлекательная леди, и, значит, у Вас должен быть жених.

— Нет, гер Леланд, у меня нет жениха, — я выдохнула облегчённо.

— Нет? Странно… Но я думаю, что непременно появиться, просто Вам почаще нужно покидать нашу дыру, тут приличных женихов для Вас точно нет!

— До свидания, гер Леланд, не забудьте про женщину, — и я быстро-быстро помчалась к ювелиру.

Письма от своей сестры я так и не дождалась, и мне пришлось уехать, бросив отца на растерзание высокой и суровой вдове, которая могла заморозить одним своим взглядом.

Я выехала из Милта на почтовой карете пятнадцатого числа, за десять дней до начала. Ехать в Огненный Дол мне предстояло дней семь-восемь, я мечтала о том, чтобы карета сломалась, и я опоздала. Но мы ехали медленно, но по расписанию. В один из унылых дней я уснула от мерного стука колёс, и мне приснилось, что я опять девочка, гуляющая по коридорам нашего замка…

Прошлое…

В тот день я с утра помчалась в библиотеку. Лили сказала мне, что занятий сегодня не будет. Во всём замке стояла какая-то неестественная тишина, и когда я бежала по длинным коридорам, то мне иногда казалось, что я осталась здесь одна. Мне стало страшно. Я представляла ужасных монстров, прячущихся в тени коридоров и за шевелящимися от сквозняка шторами, и припустила бегом в сторону библиотеки.

Опять меня остановил крик отца. Кто мог так рассердить его с утра? Моё детское любопытство заставило меня остановиться перед дверью батюшкиного кабинета.

— Пошёл вон! Ублюдок! Как… смеешь… ты, чья мать была всего лишь поломойкой, просить руки моей дочери!

— Мой отец — родной брат короля, Сигизмунда Пятого, и его родословная…

— Это ЕГО родословная, щенок! Какое отношение к ней имеешь ТЫ? — рык моего отца был воистину ужасен, он и подогревал моё любопытство. Я заглянула в замочную скважину и увидела спину молодого мужчины.

— Вы не имеете права меня оскорблять…

— Поучи меня, бастард, на что я имею право в своём доме, а на что нет! Ещё раз го-во-рю: пошёл вон! — и я еле успела отскочить от двери, из которой вылетел тот, кого я видела вместе с Валери в оранжерее.

— Опять подслушиваешь, Мышь? — небрежно бросил он, и я заметила тонкий шрам, который шёл у него по лицу от брови, через нос, к губе.

— Господин…э-э-э…

— Тер Вилберн, Мышь, — мужчина собрался уходить, но я побежала следом за ним по коридору.

— Тер Вилберн, а можно у Вас спросить?

— Ну, спроси…

— А что значит “бастард”? А то в книжках я читала, но не поняла, что означает это слово, а сегодня мой отец так назвал Вас…

Мужчина резко повернулся ко мне, и я отпрянула, чуть не упав.

— В книжках, говориш-ш-шь, — прошипел он, низко наклоняясь ко мне, — беги, отсюда, Мышка, пока я не всыпал тебе!

И я, испугавшись его тяжёлого взгляда стала отступать спиной, и когда он сделал шаг в мою сторону, я развернулась и побежала. Странный какой! И чего такого я у него спросила? Ведь батюшка так назвал его! Спрошу потом у Лили. Она-то точно знает!

— Леди, просыпайтесь, приехали! — кучер тряс меня за плечо, а я никак не могла отойти ото сна, мыслями ещё находясь там, в своём детстве.

Яркое солнце ослепило меня, я потянулась и вышла из кареты. И тут же шумно вздохнула.

— Красота, ведь? — спросил у меня кучер, отвязывая отостального багажа мой саквояж.

Я согласилась с ним:

— О, да-а-а!

Перед нами возвышался огромный замок, выложенный из красного камня. Солнце освещало его так, что казалось, он полыхает, его башни были похожи на языки костра, а стены — на угольки в жарко натопленном камине.