Елена Литвинова - Сюрприз для советника

— Вот ты какой, Огненный Дол! — произнесла я и пошла по направлению к воротам, которые были широко распахнуты, пропуская подводы крестьян.

— Я — Альма Близе, — сказала я усатому привратнику, и тот позвал сухонькую старушку, чтобы она помогла мне устроиться.

Когда мы зашли в центральные двери, огромные, двустворчатые, отделанные золотом, то я попала в огромный холл, который мне напомнил такой же в нашем бывшем замке. Напротив дверей была огромная лестница, раздваивающаяся на уровне второго этажа. Но мы не успели до неё дойти, как я услышала писклявый голос, который достаточно громко сказал:

— А это что за старуха? Чья-то компаньонка?

— Нет, леди Марджори, это — десятая претендентка.

— Вы смеётесь, Бернард? Она же старая и бедная, — и я повернула голову в ту сторону, откуда раздавлись голоса.

— Нет, леди, я знаю точно! Это её мы ждали, она была приглашена в последнюю очередь, — я рассмотрела стоящих невдалеке мужчину, в богатом камзоле. и молодую девушку, в пене кружев и блеске драгоценностей.

— Да-а-а-а? — удивлённо протянула она. — Так здесь нет ни одной девушки, чей титул был бы ниже графского, но что забыла здесь она?

— Всё в своё время узнаете, а сейчас прошу меня извинить… Дела!

А я уже поднималась за пожилой женщиной по огромной лестнице, затем мы повернули налево и пошли по длинному коридору. Обстановка и расположение коридоров и комнат очень сильно напомнило мне о нашем родовом гнезде. Неужели наши предки строили свои крепости по одинаковым планам?

Мне показали мою комнату. Это не были покои, это была именно единственная комната со стоящей в ней большой кроватью, к счастью для меня, без балдахина, и маленьким секретером, над которым висело зеркало в старинной раме.

В углу я увидела ширму, за которой прятался дверца небольшого гардероба. Я с удивлением посмотрела на свою провожатую.

— А где мне можно принять ванну?

— Извините, леди. Но отдельной ванной для каждой из претенденток не предусмотрено! В конце коридора есть небольшая лестница, ведущая в дворцовую купальню. Ваша личная горничная потом покажет Вам туда дорогу.

— А с кем имею честь…

— Ханна, экономка, устраивайтесь, леди Альма, служанку я Вам сейчас пришлю.

Она вышла, а я уселась на кровать и задумалась о том, что ждёт меня здесь. Собирается ли советник выполнить своё обещание?

Я никогда не была меркантильной, мне для размеренной жизни хватило бы и самой малости, но раз отец хочет, чтобы я получила эти деньги, мне придётся поучаствовать в этом. Я не представляла себе, как я буду себя вести и что чувствовать, когда встречусь лицом к лицу с Тиарнаном, всё-таки наша семья очень обидела его. Недаром он так всех нас ненавидит и презирает. Но я сразу решила для себя, что никому не позволю себя унизить и оскорбить ни словом, ни делом! А эта малолетняя пигалица ещё поплатится за то, что прилюдно обсуждала мой внешний вид и возраст!

Через полчаса ко мне в дверь постучали. Это была молоденькая служанка, лет семнадцати от роду, которая сразу начала суетиться, разбирая мой нехитрый багаж.

— Как тебя зовут?

— Лили…

Я чуть не упала с края кровати, на которой сидела. Вот это совпадение!

— Меня можешь называть гер Близе или госпожа Альма.

— Хорошо… Госпожа… Альма…

— Не бойся, я не злая! Но не терплю беспорядка и сплетен! Ты всё поняла? — я вспомнила тон, каким матушка всегда разговаривала с прислугой. — Если будешь стараться, доплачу от себя…

— Ничего не нужно, госпожа! Герцог Вилберн платит нам достаточно! А мы все и так стараемся, потому что другое такое же место мы больше не найдём!

— Вот и договорились! Так где же у вас тут купальня?

После купания я сняла с головы полотенце и подошла к зеркалу. Моё отражение, как всегда, не очень порадовало меня. Мои пепельные волосы, очень тонкие, но, правда, очень длинные, сейчас свалялись, их нужно было ещё расчесать. Светло-серые глаза, чёрные, слегка загнутые вверх ресницы, тёмные брови и пухлые розовые губы, которые никогда не знали косметики. Я, конечно же, никогда не была красавицей, но и Мышью меня сейчас назвать было бы сложно. Детский грязно-серый цвет волос посветлел и радовал меня красивым оттенком. Поллин завидовала цвету моих волос, она однажды пробовала перекрасить свои, тёмно-каштановые кудри, в такой цвет, но у неё ничего не вышло!

— Расчесать Вам волосы, леди?

— Да, Лили.

И пока девушка расчёсывала мои волосы, я задремала.

Разбудил меня звук захлопнувшейся двери. Я потянулась. Эх, Хорошо вздремнула, даже сидя на стуле! Дорожная усталость потихоньку покидала меня. Я подошла к окну и увидела, что солнце начинает садиться, значит, скоро будет обед. Интересно, меня покормят в комнате или позовут в общую столовую, которая непременно есть в этом крыле дворца?

Я закрутила волосы в тугой жгут и заколола их шпильками. Потом открыла шкаф и осмотрела свои платья. Их я взяла не много, большого гардероба у меня не было и дома, но все мои наряды были хорошего качества. Достав белое платье, я приложила его к груди. Оно было моим любимым. Верх был расшит кружевом и украшен речным жемчугом. Пусть речной жемчуг был не так дорог, как морской, но имел красивую овальную форму и не навязчивый блеск.

Я вспомнила, как матушка говорила когда-то, что бриллианты — оружие взрослых женщин, а жемчуг — нецелованных девиц. Я позвонила в колокольчик, и, постучавшись, ко мне опять пришла Лили.

— Лили, скажи мне, пожалуйста, а обедать я буду где?

— Леди Альма, сегодня Вы сможете выбрать, ну а с завтрашнего дня завтрак, ланч и обед будут проходить в Большом обеденном зале. Там будут обедать все претендентки.

Претендентки… Какое слово!

— Хорошо, Лили. Я хочу и сегодня обедать вместе со всеми. Мне кажется, что нужно налаживать связи.

— Как скажете, госпожа!

Лили помогла мне одеться и сделала причёску. Я с удовольствием посмотрела на себя в зеркало и решила, что выгляжу просто отлично, пока Лили не задала мне вопрос:

— Леди Альма, а украшения?

— Какие украшения?

Лили мочала, а я поняла: вот сейчас бы мне пригодилась матушкина шкатулка, но я оставила её дома! Уши у меня не были проколаны. Когда мне попытались их проколоть в детстве, я сбежала и весь день пряталась в саду. А во взрослом возрасте посчитала, что мне это ни к чему. И так возникло множество других проблем, связанных с изменением статуса нашей семьи. Колье, подвески и бусы я не любила. Когда, очень редко, мне приходилось их надевать на себя, я постоянно держала свою руку на шее. Матушка, увидев это, сказала тогда:

— Альма, ты хочешь себя задушить? Тогда зачем дёргаешь бусы за нить?

И эти украшения плавно исчезли из моей жизни. На моей руке было одно кольцо. Но оно было не украшением, а, скорее, памятью, и маленьким подарком от моей бабушки, Эмилии тер Фразир.