Елена Середа - Камень королей

Камень. Тот самый, бледно-голубой, со сколотым концом. С парой капель речной воды. Сони оцепенело слез с кровати и проверил дверь. Ключ до сих пор торчал из скважины, снаружи замок никто не открывал. Решетка? Чушь, высадить ее невозможно, а отверстие такое узкое, что в него и ребенок не протиснется. Чувствуя себя идиотом, Сони обхватил пальцами толстые прутья. Они держались в пазах крепко, а металл сломал бы не одну пилу.

Застыв над кроватью, Сони вперил взгляд в кристалл, преспокойно устроившийся в складках простыни. Как он, чтоб его Бездна поглотила, тут очутился? Прилетел через решетку? Прошел сквозь стены? Кусая губы, Сони сбросил его на пол и придавил пяткой — вдруг тварь зашевелится? Великая Бездна, нет, конечно же нет, это просто камень! А что если ощупать стены — мало ли, откроется потайной ход?

Сони хрипло рассмеялся, забыв, что его могут услышать на поверхности. Плевать. Он сошел с ума! Он видит камень, который сам же вчера выкинул на дно Сарагина. Может, и преследователь во мраке Могареда ему пригрезился? И смерть Эльера… Можно ли теперь быть в ней уверенным? Сони закрыл глаза рукой и сел на кровать, ощутив слабость в ногах. Так можно действительно сойти с ума. Нужно сосредоточиться и подумать трезво.

Упершись ладонью в лоб, он уставился под ноги и стал вспоминать события двух предыдущих дней. Лендвиг собирался имитировать смерть от ножа, разговора о вывороченных внутренностях не шло. К тому же он должен был лично встретить вора и передать майгин-тар ему в руки. Сцена с вывалившимися кишками сюда не вписывалась. Значит, он действительно, не притворно мертв, и ему плевать, как там соблюдается договор.

Однако кому-то все-таки нужно, чтобы камень был у Сони. Это не Рьен и не Тайли — оба взяли бы его себе, чтобы потом продать. У Эльера могли быть некие враги, которым было бы удобно, чтобы убийство повесили на вора. В таком случае понятно, зачем подбрасывать ему майгин-тар. Они могли подсунуть даже не настоящий осколок, а его копию — правосудие в Могареде быстрое, никто не будет выяснять, правда ли он магический и стоит того, чтобы ради него вскрывать человеку живот.

Пускай все это так. Но как им удалось пробраться в запертую комнату под землей и положить кристалл прямо под нос Сони? Ради чего такие сказочные ухищрения? Подкупленный стражник решает проблему, при обыске подбрасывая предмет в карман жертве.

Сони перевел взгляд на камень, откатившийся к ножке кровати. Ответ мог быть только один. Магия. Она все-таки прокралась в Могаред, минуя и охранные колонны, и антимагическую стражу. Не удивительно, почему число "истуканов" с синими нашлепками вчера резко увеличилось — они искали в городе волшебников. В памяти всплыл ночной преследователь. Тайли шпионские игры чужды, его люди всегда караулили жертву у одного из убежищ и набрасывались на нее всем скопом. Рьен… Сони знал его плохо, но предполагал, что дотошный секретарь обратился бы к страже. Да и незачем ему следить за убийцей господина, ведь он остался секретарем Лендвигов, как и был. Преследователь же, хитрец, сделал вид, что отстал, спрятался в тенях и дошел до убежища, а потом каким-то образом, наверняка с помощью магии, забросил камень спящему вору. Умно, очень умно. Но какой смысл в том, чтобы постоянно подбрасывать ему майгин-тар? Сони поднял его с пола и поскреб ногтем. Товар…

Бездна, вот оно! Сони досадливо цыкнул. Ответ, как всегда, на поверхности. "Хвост" появляется не тогда, когда его наконец-то замечают, а намного раньше. Скорее всего, за Сони начали следить, когда он пошел по постоялым дворам. Маги, желающие купить волшебный кристалл, — вот кем интересовался преследователь, а не жалким вором, пытающимся разделаться с долгами. Он с облегчением выдохнул. Никто не пытается свести его с ума или убить — уже хорошо.

Однако ответа на вопрос, зачем подбрасывать ему камень, так и не было. Единственное, что Сони мог предположить, — его вынуждают отыскать магов самому и отдать им товар. Весьма изощренный способ, но вор не собирался сопротивляться, иначе его все-таки захотят убить. А так можно надеяться получить деньги и отдать долг Тайли. Рискованно, но вероятность есть.

Итак, он должен найти волшебников. Непростая задача. Машинально подбрасывая и ловя майгин-тар, Сони перечислял в уме имена людей, у которых он мог попросить помощи. В одиночку ни за что не прочесать весь Могаред в поисках нескольких человек. Вряд ли они станут расхаживать в цветастых платьях по городу и кричать о том, что они, вот именно они собирались встретиться с безвременно почившим купцом. Сони вздохнул. Имена закончились с потрясающей скоростью, оставив после себя неприятную пустоту. Ну, значит, все-таки придется работать в одиночку.

Он встал, с кряхтением подвинул шкаф, пошевелил за ним кирпич и вытащил из тайника пухлый позвякивающий мешочек с монетами, которые копил на тот день, когда будет готов бросить воровство. При мысли об этом в груди сразу потеплело. Заняться торговлей, больше не нервничать при виде стражников, ходить в чистой одежде, приятно пахнуть и сиять от самодовольства. Разве не отличная мечта?

Пересчитав деньги, Сони сжал в кулаке мешочек. Даже с учетом задатка Эльера их снова ни на что не хватало — ни на откуп Тайли, ни тем более на исполнение давнего желания. Сколько лет он пытается заполнить тайник — пятнадцать? И каждый раз появляется новая причина, чтобы его опорожнить.

— Вот так всегда. Да, Дженти? Воровство — наше проклятие, — пробормотал он.

Ему тут же стало стыдно. Погребальный костер брата давно отгорел, и жалобы мертвецу ничем не помогут. Стиснув зубы, Сони ссыпал в кошель на поясе половину монет. Раз его все равно изобьют, лучше потратить эти деньги на избавление хотя бы одной напасти из двух.

Напоследок он критически осмотрел себя. Такому оборванцу не поверят, что он ищет заезжих магов. Пришлось доставать из сундука недавно украденную красную рубашку из тонкого льна и свободные коричневые штаны. От них пахло сыростью, но выглядело это куда богаче, чем нынешние тряпки, разве что чересчур ярко. Широкий кожаный пояс с накладками, тонкий браслет и пара колец из фальшивого золота с поддельными камнями довершили образ. Разгладив ладонями расшитую бисером ткань и спрятав потертые ботинки под болтающимися штанами, Сони решил, что теперь его выслушают на любом постоялом дворе. По крайней мере выслушают, а это уже неплохо. Выдохнув, он дождался, когда жрец уйдет в другой угол кладбища, и полез наверх.

Сони с аппетитом обгладывал мясо с кости. Повариха постоялого двора "Изумрудная стрекоза" потрясающе готовила ребрышки, хоть тарелку облизывай. Никто, конечно, этого не делал, как и не облизывал пальцы, на чем с неудовольствием ловил себя Сони. Он ведь должен изображать из себя зажиточного кинамца, а не голь перекатную.