Эдриенн Вудс - Грозовой удар

Она снова показала мне картинку, где вместо шпилек были черные балетки.

Я кивнула.

— Тебе действительно следует научится ходить на каблуках, Елена. Они творят чудеса с фигурой.

Она подтянула меня поближе к кровати и сунула мне в руки трусики и бюстгальтер без бретелей.

— Мам! — крикнула она, подбежав с устройством к шкафу.

Я с восторгом смотрела, как она переместила пальцами маленькое изображение топа и брюк на другое устройство рядом со шкафом. Ожидая, она тихонько постукивала по двери, пока комнату не огласил пищащий звук. Она вытащила топ и блестящие брюки и аккуратно положила их на кровать.

Потом я целую минуту прыгала на месте, пытаясь влезть в брюки. Вздохнув, я раздражённо посмотрела на Бекки.

— Это твой размер, — ответила она.

Я ещё раз подпрыгнула, и, наконец, надела брюки, они идеально обтягивали мою фигуру.

Следующим шел топ. Он был просто потрясающим. Рукава разрезаны и множеством нитей спускались по рукам. Он идеально обтягивал фигуру, подчеркивая талию.

Я мысленно поблагодарила Люциана за его попытку натренировать меня несколько месяцев назад. С тех пор, как он вернулся с охоты, мы не расставались. Мы встречались каждый день около полудня в парке и оставались там допоздна, пока ему не нужно было возвращаться домой.

Тихий стук Люсилль в дверь быстро стер Люциана из моих мыслей. Бекки побежала открыть дверь. В комнату вошла богиня, одетая в черно-золотое платье. Она выглядела на две головы выше благодаря шпилькам. Волосы были умело собраны в пучок, а на глазах поблескивали темные, землистые тени, делающие их больше. Свет прикроватной лампы отразился в самых красивых бриллиантовых сережках, украшавших ее уши.

Бекки выбежала из комнаты, как только ее мать зашла внутрь. Люсилль потянула меня перед собой и начала возиться с моими мокрыми волосами. Она осторожно расчесала их, и, когда все узелки были распутаны, начала произносить иностранные слова. За две секунды мои мокрые волосы высохли.

Она снова начала возиться с ними и тихо произнесла заклинание возле моего уха. Глаза начали закрываться, когда шпильки и заколки заскользили по голове. Это продолжалось, по крайней мере, полминуты, и глаза распахнулись, когда я почувствовала, как волосы движутся в разных направлениях.

Я увидела перед собой полную шпилек руку Сэмми. Она передавала их по одной Люсилль через каждые пару секунд.

Следующие несколько минут я только глазела на бриллиантовую подвеску, висящую на шее Люсилль, и руки Сэмми, передающие шпильки. Она даже сделала маникюр, ее ногти были потрясающими, как и платье. Я никак не могла привыкнуть к ее образу в вечернем туалете. Вырез низковат, но у Сэмми была идеальная грудь, так что платье было оправдано.

Следующим был макияж, и я закрыла глаза, пока Люсилль меня красила. Хуже всего было с подводкой для глаз. Я не слишком интересовалась косметикой, и у меня не было большого опыта в макияже. Глаза начали слезиться, что заставило всех нас рассмеяться, но Люсилль лишь аккуратно промокнула их салфеткой.

Люсилль взглянула на меня и улыбнулась. У Сэмми появились ямочки на щеках, когда она посмотрела на меня своими огромными каштановыми глазами. Когда Люсилль, наконец, отошла от зеркала и открыла мне мое отражение, сердце у меня перестало биться.

Девушка напротив меня выглядела эффектно. Ее светлые волосы были приподняты шпильками и мягкими волнами спадали на плечи. Темно-серые тени сменялись светло-зелеными возле бровей, что заставляло ее изумрудные глаза выделяться. На губах был светло-розовый блеск, дополненный розовым оттенком румян на щеках. Когда изображение передо мной коснулось щеки в тот же момент, как я коснулась своей, я осознала, что Люсилль каким-то образом превратила меня в модель. Она выглядела совсем не так, как я.

Я не могла отвести глаз от зеркала, и пару минут смотрела в него, до того как понять, что девушка, ошарашенно смотревшая на меня оттуда, была мной.

— Ну, и как тебе? — спросила Люсилль.

— Это прекрасно, — прошептала я, и она приобняла меня сбоку.

— Ты выглядишь великолепно, Елена, — выдохнула рядом со мной Сэмми.

— Нет, это ты выглядишь великолепно!

Она захихикала, в это время распахнулась дверь, и в комнату вошла Бекки в фиолетовом наряде, который слегка прикрывал колени. У ее босоножек на шпильке было столько ремешков, обхватывающих лодыжки, что я не могла их сосчитать, и они открывали идеально накрашенные фиолетовые ногти. Наряд был дополнен бархатным болеро, которое заканчивалось под грудью.

Она выглядела потрясающе, но опять же, Бекки всегда выглядела потрясающе. Ее длинные волосы спадали по плечам и спине.

Бекки взглянула на меня, ахнула и по ее лицу расплылась широкая улыбка.

— Ты выглядишь потряаасно, — произнесла она, и мы все рассмеялись.

Я ещё раз взглянула в зеркало, чтобы убедиться, что это действительно я.

— Мама, ты волшебница.

— Спасибо, я буду здесь всю неделю, — Люсилль присела в реверансе.

Бекки застонала, взглянув на часы.

— Может, мы уже пойдем, пожалуйста?

— У нас ещё куча времени, Бекки, — ответила Люсилль своей нетерпеливой дочери.

— Уже почти шесть! — Бекки всплеснула руками, и момент восторга был забыт. — Не говоря уже о том, что нам нужно поймать такси.

— Ладно, паникерша. Пойдем.

Глава 7

Мы встретились с сэром Робертом и Изабель перед вестибюлем, но Блейка так нигде и не было видно. Они оба выглядели на миллион долларов. Сэр Роберт зачесал волосы назад, они блестели от геля, и на нём был накрахмаленный черный смокинг. Его широкоплечая высокая фигура наводила на мысль о Джеймсе Бонде.

На Изабель было изумрудное платье, спереди оно было короче, а сзади спускалось каскадом. Туфли на шпильках в тон к платью были расшиты пайетками, а в ушах висели удлиненные серебряные сережки с жемчугом, которые дополнялись таким же браслетом. Они оба выглядели такими молодыми и счастливыми. Я подумала, что они жили ради таких вечеров. Было так грустно, что им пришлось отказаться от многого.

Мы взяли два такси, и я поехала вместе с Люсилль и Бекки, которые без умолку трещали о предстоящем событии.

Когда мы припарковались у тротуара, я сделала глубокий вдох, потому что миллион фотовспышек перед музеем вспыхивали словно светомузыка.

Только не снова, пожалуйста.

Мы с Люцианом были осторожными, чтобы не попасть в такую же ситуацию, как и в то воскресенье в галерее искусств. Это будет просто мое обычное везение, если кто-нибудь назовет мое имя, а я обернусь. У меня поднялась температура, когда я выглянула в окно; я почувствовала, будто меня заперли в сауне. Я помахала на себя руками и помолилась, чтобы не потек макияж.