Ульяна Каршева - Тёмные плясуньи

А когда легли, Оссия спросила:

- Ты не сожалеешь, что вернулась сюда, в пансионат?

- Боюсь, я не знаю, о чём сожалеть, - ответила Ирина. - Иногда я жалею, что не пригласила тебя жить в одной комнате со мной. Тогда бы Магда не стала шантажировать тебя. Но тогда бы и Бриндан не узнал о том, кто главный виновник смертей в его семье. Оссия, а ты бы согласилась переехать со своего этажа сюда, позови я тебя?

- Сразу же, - решительно сказала рыженькая. - Мне с самого начала здесь было неуютно. Хоть и дали мне отдельную комнату, но всегда хотелось, чтобы рядом была подруга. И я рада, что ты позвала меня.

- А кого ещё звать? Честно говоря, я очень боялась, как бы место здесь не занял кто-то из новеньких.

Они немного поговорили о девочках, которых сегодня приняли в группу, поделились своими впечатлениями и решили, что никто из новеньких не собирается отстаивать место под солнцем… И - пожелали друг другу спокойной ночи.

Засыпая, Ирина подумала, что события последних дней чуть ли не наслаиваются друг на друга и подчас намерения изменяются только так!.. Керней, который должен был научить девушек танцам, просто не успел этого сделать. Зато старуха Триса нашла время на обучение студенток… И единственное во всём происходящем абсолютно точно не нравилось Ирине: Бриндан был далеко от неё. А она-то размечталась!.. Что уж с этого дня, точней - с той ночи они будут всегда вместе…Но старуха Триса (и раньше Керней) велели жить отдельно. Обидно, досадно… Ну, ладно.

Семнадцатая глава

Насупленный Керней явился, как всегда, рано и первые минуты пребывал явно не в духе. Окно ему слишком плотно закрыли! А в дверь заходить не хочется! Её ж открывать надо! А кто из пансионата так рано выйдет, чтобы в порыве любезности открыть бедному фамильяру входную дверь? Прибыл-то он чуть не затемно!

Ирине тоже вставать не хотелось, хотя проснулась она давно. Хотелось подумать о своих отношениях с Бринданом, да только эта серьёзная тема резко ускакивала, едва она начинала в мельчайших подробностях вспоминать, как они целовались за широкой библиотечной дверью. Вспоминать и смущённо улыбаться.

В общем, Керней чуть не выбил стекло, лупя по нему кулачишками в стараниях прорваться в помещение, пока фамильяр Оссии не залез на подоконник и не отодвинул оконную створку в сторону. Ввалившись в комнату девушек, Керней осмотрелся и с удовлетворением констатировал:

- Так я и знал! Спят они!

- Рада, что тебя это осчастливило… - пробормотала Ирина. - И не забывай, что, пока ты отдыхал в замке Коршуна, мы полночи репетировали на берегу.

- Ага… - сонно вздохнула Оссия, потягиваясь под одеялом.

- А я не отдыхал, - так странно легко сказал Керней, словно мимолётно и даже ненужно отвечая на какой-то бытовой вопрос. - Я попробовал добраться до Сиг-дха.

Девушки, уставившись на него, лежали ещё секунду, усваивая информацию, а затем, не сговариваясь, одновременно вылетели из-под одеял. В темпе оделись, умылись, прибрали постели. Оссия послала своего фамильяра приготовить чай, и девушки уселись перед Кернеем, который уже восседал на кровати Ирины.

- Ну? - нетерпеливо спросил Ирина. - Что там с ним? Жив? Сколько ему осталось?

Фамильяр Лирейн обвёл обеих жёлчным, даже подозрительным взглядом. И начал отвечать, но не на конкретные вопросы.

- Почему ты спрашиваешь так, словно уверена, что я добрался до него?

- Керней, я в тебя верю! - выпалила Ирина.

- Я тоже! - с глубоким убеждением воскликнула Оссия.

А Ирина на всякий случай добавила:

- Ты умный. Нет, ты не просто умный! Ты умница! И я не верю тебе, когда ты говоришь, что только пробовал добраться. Такой хитроумный фамильяр, как ты, просто не мог не добраться до Коршуна, если решился на это!

Керней просиял. Правда, на морщинистой морде счастье не нарисовалось, но Ирина уже научилась считывать с него эмоции. Теперь, получив, порцию похвалы, Керней уселся на покрывале основательней и начал:

- В замке две комнаты для ритуала сдерживания Маровых болот. Одна создана недавно - для Бриндана (у Ирины дрогнуло сердце). Вторая - давнишняя. В ней в основном и живёт Коршун. Находятся они в разных концах замка, чтобы ритуал не накладывался на ритуал, иначе будет маломощное сдерживание. Ведь сила одного будет перетянута другим. Я знал, где находятся обе комнаты. Трудность проникновения к Коршуну в том, что на пути к его комнате надо пройти магическую стражу. - Керней помолчал, кажется, скептически оценивая собственные слова. А потом признался: - В общем-то, для меня как раз трудности нет. Просто раньше я не задумывался о том, чтобы… навестить его. Но на этот раз я решился посмотреть, поскольку теперь его состояние интересует слишком многих. Да, недавно я слышал, что передвигаться он может лишь с помощью тех, кто водит его под руки. Но то, что я увидел в его комнате… - Фамильяр замер, явно озадаченный, а его внимательные слушательницы затихли, затаив дыхание. - Когда я пробрался в его ритуальную комнату, он лежал на знаках Мары. Ну, вы понимаете, что для ритуала необходимо разрисовать определённую фигуру из магических знаков и символов. Так вот… он лежал в центре этой фигуры…

Кернея аж передёрнуло. Видимо, воспоминания и в самом деле оказались жуткими. Он некоторое время молчал, чем помог фамильяру Оссии, который, заслушавшись, сидел рядом, в то время как закипела вода в чайнике. Спохватившись, ящерка метнулась к магической печурке и принялась за подготовку утреннего чаепития. Наблюдая за ней, Керней, видимо, пришёл в себя и продолжил сам - Ирина не успела попросить его о том, когда терпение закончилось.

- Он лежал так, что поначалу я решил, что он умер, и даже удивился, почему магические фигуры не сообщают о его смерти его сторожам - и тем, кто поддерживает его тело в жизненном подобии. Но, поднапрягшись (в этом комнате темно - и только символы пентаграмм дают тусклый магический свет), я заметил, что его грудь еле заметно и очень медленно то поднимается, то опускается.

- Жив! Всё-таки жив ещё! - шёпотом выдохнула Ирина, а Оссия с облегчением опустила напряжённые плечи. - Прости, Керней, я эгоистична. Для меня ведь главное - Бриндан. Пока жив его дядя, моего Бриндана не подключат… ой… Не подсоединят к этой магической системе, которая сдерживает болото. Я ведь права?

- Права, - мрачно сказал Керней. - Вот только две вещи не понимаю. Я магическое существо, но и у меня бывают мурашки по телу. Я, конечно, слышал о том, что человек может сойти с ума, но… То, что я видел, можно ли считать сумасшествием?

- А что ты видел? - боязливо спросила Оссия.

Фамильяра внезапно передёрнуло.

- Вроде и ничего особенного, - признался он. - Но это было так страшно - даже для меня. Он лежал-лежал - и вдруг повернул ко мне голову. Я был невидим для охраны! А он меня… почувствовал! И не просто почувствовал. Он взглянул на меня - ясными глазами. Глазами, которые всё понимали. И засмеялся. Я слышал его смех - честное слово магического существа! И, боги, я не хотел бы слышать его снова. Он похож… - Керней сморщился в напряжении подобрать слова. - Он похож на шуршание сгоревшей бумаги. Я видел открытый рот Коршуна и слышал этот шелест… Разве может нормальный человек так смеяться?! И почему он засмеялся, увидев меня?!